Марина взяла трубку, а на дисплее вместо цифр номера высвечивается «Внутренний». Это значило, что в доме она не одна. Но как же так, спать-то она ложилась в одиночестве... Она попыталась включить в комнате свет, но не было электричества. Благо, что на улице ярко светили фонари. Она вернулась в спальню и... Это был какой-то кошмар. В кресле возле трюмо сидела полуобнаженная девушка в крови. Непонятно откуда на нее падал синий свет, от чего ее непроницаемо спокойное лицо имело мертвенный оттенок. И эта кровь... Девушка была похожа на Ларису Черкашину, но это была не она...

Марина стояла ни жива ни мертва и с ужасом смотрела на нее.

Похоже, даже волосы на голове зашевелились...

– Карина?! – выдавила она.

Лариса мысленно осыпала себя овациями. Ее приняли за Карину, значит, старалась она не зря. И правильно сделала, что прихватила с собой фонарик из машины...

– Карина... – загробным эхом отозвалась она.

– Карина, я здесь ни при чем! Это все Никита!

– Что – Никита?..

– Он же тебя убил... Ты же помнишь, что я просила не убивать тебя...

Лариса жалела, что разговор, записываемый на диктофон, в данном случае не может служить доказательством в суде. Во-первых, добыт незаконным способом. А во-вторых, ситуация просто фантастическая. Марина оправдывается перед покойницей... Может быть, этого хватит, чтобы упечь идиотку хотя бы в дурдом...

– А зачем он меня убил? Что я ему плохого сделала? – жалобно подвывая, спросила Лариса.

– Я сама не знаю... Ты нам так помогла...

– Меня убили... Ларису подставили... Нехорошо... – Теперь в ее голосе слышалась угроза.

Марина хотела что-то сказать, но, похоже, от страха и треволнений лишилась дара речи.

– Что Лариса вам плохого сделала?.. Я спрашиваю, что плохого сделала вам Лариса?

– Никита... Никита сказал, что ее надо проучить... – через силу выдавила из себя Марина.

– И чем она перед ним провинилась?

– Не знаю... Но провинилась...

– Где он сейчас, твой Никита?

– Не знаю... А почему ты спрашиваешь, вы же там, – Марина выразительно вознесла к небу глаза. – Вам же оттуда все видно...

– Откуда оттуда? Ты что, совсем дура? – рассмеялась Лариса. – Говорила же тебе мама, не смотри фильмы ужасов на ночь... Приготовь мне халат, полотенце, мне нужно принять душ...

– Так это ты! – хватаясь за голову, взвыла Марина.

– Живая и здоровая. Чего тебе не обещаю... Где полотенце, где халат?

– Я тебе сейчас дам полотенце!

Марина окончательно пришла в себя. Вместе с тем к ней вернулась ее природная стервозная злость. Лариса представляла для нее серьезную угрозу, и ей ничего не оставалось, как убрать ее со своего пути. Что она и сделала. Вернее, постаралась сделать...

Женщин не зря сравнивают с кошкой. Когда они в ярости, их ногти превращаются в когти, которыми они норовят вцепиться в глаза или в волосы. Только вот прыжки у них далеко не всегда кошачьи, чаще всего куриные – быстрые, но бестолковые. У Марины же прыжок был самый что ни на есть кошачий – стремительный, мягкий, грациозный. Только царапки свои она в ход не пускала. С прыжка встала в боевую стойку, перенесла тяжесть тела на правую ногу и провела удар левой в голову. Классический «маваши»...

Лариса легко блокировала удар, перехватила ногу, провела подсечку в воздухе, развернула ее животом к полу, насела на нее и обхватила ее голову руками так, будто собиралась свернуть ей шею...

– Ты на кого прыгаешь, дура? – хищно прошипела она. – Ты же знаешь, что я убиваю голыми руками...

Марина должна была это знать. Хотя бы потому, что сама выставила ее убийцей Комлева. А убили его голыми руками. Значит, она должна была знать, что Лариса способна на такое.

– И я тебя сейчас убью, сука!..

– Не убьешь... – прохрипела Марина.

– Я тебе сейчас башку сверну. А стрелки на твоего Ника переведу... Он же Комлева убил... Или ты?

– Я не могла... Я так не умею. Это не мой уровень...

Марина говорила правду. Уровень ее техники тянул максимум на красный пояс. Маловато....

– Значит, все-таки Ник!

– Да... Он сказал, что и ты так можешь...

– Откуда он может знать, что я могу, чего не могу?

– Он говорил, что кое-что про тебя знает...

– То, что я в милиции служу?

– Да.

Странно, Ник знал о ней, а она о нем нет...

– Вы знали, кто я такая, но это вас не остановило. Вы же должны были понимать, что я ужом вывернусь, но докажу свою невиновность...

– Все было продумано до мелочей...

– Не на ту нарвались... Карина откуда взялась?

– Ник с ней спал. Еще до того, как со мной познакомился. А потом, когда увидел тебя в ресторане, вспомнил про нее. Сказал, что вы очень похожи и на этом можно сыграть...

– Комлева убить – твоя идея?

– Нет, Ник подсказал...

– Сначала Комлев, затем твой муженек... А потом бы он и тебя убрал...

– Нет, у нас любовь...

– Козел твой Ник, и любовь у него козлиная. А ты сука. И любовь у тебя, сама понимаешь какая... Кто он такой, этот Ник, чем занимается?

– Он сказал, что раньше бизнесом занимался.

– Каким?

– Ну, вроде как оптовая торговля... Сказал, что бизнес свой продал. Сказал, что выручил двести тысяч, собирался за границу уезжать, но встретил меня. Он хочет, чтобы мы уехали вместе...

– Но, похоже, он уехал без тебя...

– Кто тебе такое сказал? – вскинулась Марина.

– Ты же к нему сегодня приезжала, а его дома не было. И сейчас телефон звонил, ты думала, что это он...

– Никуда он без меня не уедет!..

– Какая ты все-таки наивная!

– И вовсе не наивная!.. Ты знаешь, почему он раньше проститутками пользовался?

– Мне как-то все равно, – пожала плечами Лариса. – Это его личное горе...

– Вот именно, что горе! И для тебя было бы горе, если бы он с тобой жил... Член у него маленький! Всего восемь сантиметров!.. У мужиков как у мужиков, а у Ника – тьфу на палочке... С таким он только с проститутками мог...

Лариса не видела, что у Ника в штанах. Но ей хватило всего одного танца, чтобы понять, какое у него там устройство. Ей показалось, что вполне... Но Марине видней...

– Проституткам все равно какой, лишь бы платили...

– А тебе?

– А мне платить не надо. И меня в нем устраивало все. Маленький, стоит через раз, зато какой он сам нежный, ласковый, а язык... Что он со мной делал, сказка!