Седьмой… Восьмой… Я начинала медленно терять терпение. Мы деремся или вальс танцуем? Или марафон бежим – круги наматываем?

Надо было что-то делать. Обещанные пятнадцать минут подходили к концу, купол над Шаи-Яганном начинал предупреждающе потрескивать. Еще пара минут – и он рухнет, оставив Волка без защиты. А тот как дурак кинется с голыми руками на обрадованную тварь. К тому же меня начинало ощутимо подташнивать, напоминая о потраченных почти до конца силах: вот-вот закружится голова, и я упаду, опять-таки на радость волкодлаку.

Перебирая пальцами по оплетенной кожей рукояти, я со свистом раскрутила меч над головой. Насторожившаяся тварь бросилась вперед, в тщетной попытке опередить бросок…

Не опередила. Меч с силой вонзился в широкую грудь зло взвывшего волкодлака. Туша упала на камень, самую малость не долетев до меня. С пальцев сорвался обещанный сгусток пламени, превративший тело в горку черного пепла.

– Недурно, – ошарашенно кивнул выбравшийся наконец из-под реактивированного мной купола Волк.

– Ага, – согласилась я, пошатываясь. Мутило. Предметы теряли четкие очертания, смазываясь перед глазами.

– Риль? – Он подозрительно смерил взглядом мою качающуюся фигуру. – Тебе плохо?

– Нет, – шепотом ответила я, прислоняясь к стенке и чувствуя, как подкашиваются непослушные ноги. Мир поплыл перед глазами, рассеиваясь завихрениями золотой пыли и рассыпаясь острыми, царапающими нервы осколками…

Очнулась я не скоро. Я лежала подле пылающего костра на собственном плаще, прикрытая чужой теплой курткой. Сердито потрескивали сыроватые дрова, недовольно пыхая длинными хвостами жгучих искр, легко взвивающихся в темное бархатное небо. Ненавязчивый ночной шепоток шелестящей травы нежно убаюкивал; медленное, размеренное дыхание чутко спящего Леса внушало безграничное доверие и дарило странное, необъяснимое чувство защищенности, незримой тенью стоя за спиной. Держась подальше от едкого дыма, зудящим крылатым маревом колыхались мошки и комары. Костер щедро делился живительным теплом и ярким светом, заставляя сонно щурить не привыкшие еще глаза.

Похоже, кое-кому действительно хватило благородства два часа нести мое бездыханное тело на руках…

– Ты как? – тихо спросил Волк, сидящий по ту сторону костра.

– Жить буду, – пробормотала я, потягиваясь.

Вылезать из-под теплой куртки было очень-очень неохота, но мне, как назло, приспичило в кустики, так что пришлось встать, вернуть одежку хозяину и углубиться в лес, с сожалением оглянувшись на нагретое местечко.

Зайти пришлось довольно далеко: путных кустиков все никак не попадалось, а присесть в заросли крапивы мне не хватило духу, хоть и говорят, что это полезно. Лицо обдуло прохладным ночным ветерком, сон куда-то отлетел, так что, вернувшись, я не легла, а села напротив Шаи-Яганна, выжидательно уставившись прямо в глаза. Карие. Теплые.

– Как мы оттуда выбрались?

Он неопределенно хмыкнул:

– Вечером пришел их предводитель и, узнав, кого они посадили в каземат, лично пришел открыть камушек и извинялся минут тридцать – не меньше.

– А волкодлак? Зачем они его на нас спустили? – Я потянулась озябшими руками к весело пляшущему огню.

– Волкодлак? Та зверюга, которую ты ухлопала?

– Ага.

Волк насмешливо хмыкнул:

– Эти… умники… попросту перепутали пещеры. Думали, что загоняют в пустую.

Слов не было. Одни мысли, и те сплошь нецензурные.

– Восхитительно.

– Угу, – скептически поддакнул Шаи-Яганн, – а когда предводитель еще и об этом узнал, то вообще пошел трупными пятнами.

Я тихонько хихикнула:

– Значит, больше нам пока опасаться нечего? Можно идти дальше?

Волк кивнул:

– Утром. Сначала выспись – на тебя смотреть страшно.

Вот так комплимент…

– Ну знаешь! – обиженно протянула я. – Издержки профессии.

– Посланница Духов? Ор-р-ригинальная профессия.

Я равнодушно пожала плечами:

– А мне нравится.

– И где же на нее учатся? – насмешливо прищурился он.

– Просто по жизни, – серьезно ответила я.

Волк вдруг как-то помрачнел, задумавшись о чем-то своем. Красноватые блики плясали по его лицу, словно вырезанному из воска: прямой нос, высокий лоб, волевой подбородок. Я с горькой усмешкой в который раз отметила, что мне такой классической красоты не видать.

А мне, впрочем, и не надо: своя, ведьминская, еще ни разу не подводила.

– Ты пить хочешь? – Спокойный вопрос резко выдернул меня из сетей раздумий.

– Да, – кивнула я.

Волк молча встал и удалился в Лес, откуда вышел через несколько минут, держа в руках две рогатины и толстую палку (а я-то грешным делом подумала, что он в кустики пошел). Рогатины мы вбили по обе стороны от огня, котелок, наполненный водой из журчавшего неподалеку ручья, подцепили на палку и установили сверху. Вода зашипела, нагреваясь. Костер возмущенно зафыркал, глотая случайно выплеснувшиеся капли.

– Эх, жалко, травок нет, – посокрушался Волк, стоя над закипающей водой.

– Почему нет? – нахмурилась я, вытягивая из воздуха сумку. – Есть!

На свет был торжественно извлечен пакетик с сухими листиками полыни, в ноздри ласково просочился давно знакомый аромат. Заботливо перетерев в пальцах ломкие листочки, я отправила их в закипевшую воду.

Разлитый по глиняным кружкам чернас грел руки, окутывая привычной атмосферой уверенности в себе и в будущем. «Если у Иньярры есть чернас – то остальное приложится: экзамен сдастся, вурдалак упокоится, жизнь наладится!» – пошутила как-то Ринга – соседка по комнате в Храме.

– Шаи-Яганн?

– Шан, – тихо поправил он, не поднимая глаз от кружки. На поверхности зелья плавал тоненький горький листочек.

– Иньярра, – так же тихо назвалась я, не отрывая пристального взгляда от его лица.

Подождала несколько минут, но он так и не повернулся. Допила чернас и улеглась на плащ.

Костер тихо догорал, лениво облизывая прогоревшие дрова. Крона дуба над нами тихонько шелестела листьями.

– Иньярра? – тихий, но решившийся на что-то голос.

– Мм?

– Извини. Я не имел права устраивать эту дурацкую утреннюю проверку. Даже если ты и не посланница Духов, то все равно удивительная Волчица.

На плечи легла нагретая куртка.

– И я рад, что познакомился с тобой.

И в груди тихонько завыло, затосковало, заплакало. Потому что я – не Волчица. И не Хранительница Леса. И не посланница Духов.