– Как ты мог?

– Значит, Бонни нашлась?

– Да, она у бабушки.

– Вот как. Сбежала к маман, – Виктор ухмыльнулся.

– Она же твоя родная дочь! Как ты мог так поступить?

– Хватит читать нотации. Я взял у нее взаймы, а копилка разбилась случайно.

– Взаймы? – воскликнула Лера. – Слушай, твои пьяные выходки надоели до смерти! Бонни будет жить с нами. А ты можешь жить под мостом – ты об этом давно мечтал.

– Лулу, не пугай. Если надо, я и в мастерской проживу. И вообще, я собираюсь уехать.

– Куда ты уедешь? – усмехнулась Лера.

– В Париж.

– В Париж? – Лера сложила руки на груди, бросила на брата уничижительный взгляд. – Жизнь под парижским мостом кажется тебе слаще? Да тебя через неделю там в кутузку посадят – в Европе с русскими бомжами не церемонятся.

– Думаешь, у меня нет денег? – Виктор встал, достал из кармана джинсов несколько стодолларовых банкнот и бросил веером на стол. – На билет до Парижа хватит. И скажи Бонни – пусть не дурит, срочно возвращается.

– Ага, понятно… – медленно произнесла Лера, глядя на деньги. – Это ты рассказал Вартану про Рами?

– Чего? – Виктор расхохотался. – Я получил аванс, наследники заказали портрет богатой тетушки.

– Врешь. – Лера покачала головой. – Как всегда, врешь. Сколько Вартан заплатил тебе?

– Да пошла ты! – Виктор разъяренно уставился на Леру. – Не тебе меня судить.

– Мама права – ты ничтожество и к тому же предатель.

– Заткнись, Лулу! Еще слово и я тебя ударю! – Виктор с размаху врезал по столу.

– Только попробуй! – Лера сделала шаг вперед и непроизвольно схватила со стола пустую бутылку. – И не называй меня больше Лулу, сколько можно просить! Можешь так обзывать своих пьяных натурщиц!

Виктор отпрянул, сзади него что-то упало.

– Я никого не предавал, – хрипло произнес он, пряча глаза. – Я всего лишь сказал, что этот Рами интересовался Сюзанной и нанял тебя, чтобы ты организовала их встречу. И все.

– Все?

– Да, все!

– А как он узнал про Париж и загадки?

– Про какие загадки?

Лера поняла, что сама разболтала Вартану лишнее. Про Париж и загадки он, оказывается, не знал. Господи, что же она наделала! Лера опустилась на стул, осторожно поставила бутылку на пол. На ладонях осталось что-то липкое.

– Виктор, ты же поклялся никому не говорить.

– Да, я свинья, но зато с деньгами. – Виктор засуетился. – И могу теперь ехать, куда хочу. На Монмартр, на Пляс-Пигаль. Они думают, только им можно в Париж…

– Я же тебя просила… Просила никому не говорить, – твердила Лера. Брат не слушал ее. Он возбужденно расхаживал по мастерской, размахивал руками и хрипло бубнил:

– Буду рисовать крыши Парижа, кривые дома, проспекты… Все, что захочу… Храмы… Проституток… Все были в Париже. Ты была, маман была. Я тоже хочу…

– Виктор! – Лера вскочила и схватила брата за руку. – Что ты сказал?

– Что? – Его глаза непонимающе смотрели на нее. Он тяжело дышал.

– Ты сказал, что мама тоже была в Париже?!

– Я ошибся.

– Не ври, ты не ошибся.

– Да. – Виктор тяжело опустился на кушетку. – Мама просила не говорить тебе об этом.

– Так вот из-за чего ушел отец… – Лера присела рядом с братом.

Господи, какая она все-таки глупая и наивная. Могла бы догадаться, что неожиданное бегство отца как-то связано с командировкой мамы.

– Значит, мама ездила в Париж, а папа узнал об этом, – подавленно произнесла Лера.

– Это я узнал. Узнал первый.

– И ты… – Лера не смогла произнести слово «выдал». Брат молча смотрел в пол, взлохмаченный, неопрятный, в огромном мятом пиджаке. Его испачканные краской руки судорожно лепили из хлебного мякиша какую-то бесформенную фигуру. Где-то наверху прогрохотал трамвай, в углу негромко звякнули бутылки.

– Надо ехать, меня ждут, – Лера встала. – Бонни поживет у нас, пока не закончится эта история.

– Да ради бога. Сам джинсы зашью, – пробурчал брат, глядя в окно.

– Виктор, дочь тебя любит, и я тоже. Не пей, пожалуйста.

– Ты всех любишь. Тебя все используют, а ты всех прощаешь. Ты святая и сильная. А я даже на похороны отца не пришел, потому что боялся, что на всю жизнь запомню его мертвое лицо…

– Сходи к нему на кладбище. Мы с Бонни посадили там незабудки.

Лера погладила брата по руке и направилась к выходу.

– Подожди. – Виктор взял со стола стодолларовую бумажку, вытер об джинсы и протянул Лере. – Передай ей на мобильный телефон. И придумай что-нибудь путное, ты можешь…

– Хорошо.

* * *

К вечеру пошел дождь. Переезд был закрыт, Лера пристроилась в конец длинной очереди автомобилей. Справа на остановке сутулилась старуха в плаще. Сквозь капли на стекле были видны ее костлявые пальцы, крепко сжавшие выцветшую от времени сумку. Возможно, это все, что осталось у нее от жизни – сумка с перевязанными изолентой ручками. Сумка, которая, скорее всего, переживет ее хозяйку. Сколько было в жизни бестолковой суеты, надежд, потраченных сил, а теперь не на что купить сумку. Или незачем?

Прогрохотал поезд. Шлагбаум нехотя поднялся вверх, очередь машин медленно тронулась. Несколько оборотов колес, и старуха с сумкой осталась в прошлом. Вот бы всегда так: надавил на педаль – и тут же покидаешь грустное прошлое.

– Ой, бабушка, смотри, как он клево прошел поворот, – услышала Лера голос Бонни, когда вернулась домой.

По телевизору шли гонки «Формула-1».

– Привет, гонщики. Кто побеждает? – Лера зашла в мамину комнату.

– Привет, тетя Лера. Как всегда, «Феррари»! – племянница бросилась к ней и, обняв, поцеловала.

– Как дела? – мама бросила на нее взгляд.

– Все в порядке, – ответила Лера.

– Точно? – недоверчиво переспросила мама.

– Точно. Ля ви се бон. Жизнь прекрасна. – Лера улыбнулась и погладила Бонни по голове. – Твой папа извиняется, что случайно разбил копилку. Но деньги он собрал и разменял. – Она протянула девочке зеленоватую банкноту.

– Ничего себе. Там уже было сто долларов? – Бонни покосилась на нее недоверчиво.

– Почти. Остальное он добавил.

– Тихо вы! – прикрикнула на них мама. – Смотреть мешаете. Потом обсудите свои темные делишки.

– Не буду вам мешать, – устало произнесла Лера. – Пойду переоденусь и прочитаю почту. Позовете, когда закончится. Выпьем чаю.

Она поднялась к себе, легла на кровать и обняла лохматую обезьяну. С фотографии на нее смотрело веселое детство – смеющиеся брат и отец с раскрашенными как у индейцев лицами. За окном стучали колеса поезда. Кто-то куда-то ехал, безмятежно пил чай, разглядывая в сумерках далекие огоньки. Как все просто – ехать и ни о чем не беспокоиться. Лера достала мобильный и оправила сообщение Сюзанне о том, что Вартан знает про Париж и загадки, но думает, что Сюзанна и Рами спорили исключительно на деньги.