— Вы всегда так бегаете от преподобного? — улыбнулась она, стараясь не замечать недоумевающих взглядов со стороны компании высоких особ.

— Вовсе нет, но иногда, признаюсь, он утомителен в своем энтузиазме, — вынужден был согласиться Джеймс. — На самом деле я хотел сказать, что допустил оплошность, не пригласив вас еще на один-два танца. Если еще не поздно, я хотел бы просить вас об этом сейчас.

— Почему? — вырвалось у Сьюзен против ее воли.

Она тут же смутилась и покраснела, однако мистер Элингтон на этот раз понял смысл ее вопроса и постарался ответить невозмутимым тоном:

— Я понимаю ваше удивление. Два месяца назад это показалось бы вам странным, учитывая некоторое несходство наших взглядов, но сейчас я убедился, что во многом не прав, и хотел бы узнать о вас больше хорошего.

— Именно хорошего? — за лукавством Сьюзен скрывала смущение. — Впрочем, все плохое вы обо мне уже узнали. Что ж, я получила достаточно приглашений, но и для вас у меня найдется танец. Боюсь только, мисс Кремстон съедят меня живьем.

— Я этого не допущу, — серьезно ответил джентльмен. — И прошу вас, забудьте все, что я говорил вам в Лондоне!

— Как я могу забыть то, что вы дурно отзывались об Италии?

Сьюзен предпочла истолковать его заявление как касающееся их отвлеченных споров, а не обмена мнениями друг о друге.

— Я не беру свои слова обратно, но подожду, пока вы не увидите эту страну своими глазами и не сделаете собственных выводов. Тогда мы сможем поговорить о ней на равных.

Он принял ее игру, и ему это даже понравилось. Сьюзен, напротив, слегка побледнела, но тут же взяла себя в руки. Именно так говорил ей когда-то в прошлом мистер Хейвуд, и она все еще не забыла, что последовало за его словами.

— Навряд ли мне представится такая возможность, — она и ответила почти так же.

Джеймс не стал возражать, так как Бет взяла первый аккорд, пары начали выстраиваться в нужном порядке, и мистер Элингтон повел свою даму в центр зала.

Сидевшая в оконной нише Сьюзен смотрела на старое грушевое дерево, едва начавшее покрываться молодой листвой. Над колокольней вдалеке небо порозовело, возвещая скорый рассвет еще одного дня, который она проведет в Сандерли. Они вернулись от Кремстонов три часа назад, а она все никак не могла уснуть. Получив приглашение на этот вечер несколько дней назад, девушка не ожидала ничего хорошего для себя, представляя, как насмешливо будут приподнимать бровки и поджимать губки мисс Кремстон и их подруга, миссис Монтрейв, глядя на ее самодельное платье, и каким небрежным взором окинет ее мистер Элингтон, недоумевая, что она делает в приличном обществе.

На деле все вышло совсем по-другому. Мало того, что она в корне пресекла все насмешки, явившись в неподражаемом лондонском туалете, отличающемся от платьев местных красавиц так же, как ее белое платье, сшитое на пару с Бет, отличалось от их нарядов, заказанных у лучшей модистки в соседнем Кромерсби. Мало того, что ею восхищались джентльмены, беспрестанно приглашающие ее танцевать, к негодованию и зависти других леди, так еше и сам мистер Элингтон пал к ее ногам, как со смехом высокопарно выразилась Бет.

С Джеймсом Сьюзен протанцевала целых четыре танца, что было на грани приличия. Пятого танца ей бы не простили, и пришлось отказать ему, хотя он и пригласил ее. О чем они говорили — она не помнила. Это совершенно точно не было легкой остроумной болтовней, к какой она привыкла в Лондоне, но Сьюзен не огорчалась по этому поводу. С некоторых пор, не без влияния одного джентльмена, она разлюбила изящные светские разговоры.

Джеймс беседовал с ней о том, что его заботило, — восстановление старой фермы, будущий тяжелый разговор с недобросовестным арендатором, от которого следовало избавиться, благотворительная лотерея, затеваемая Слеивудом… На все это у Сьюзен, конечно же, был подходящий ответ, и пусть в чем-то они расходились во мнениях, джентльмен слушал ее внимательно, не теряя нить разговора между отдельными фигурами танца.

В целом она провела весьма необычный вечер, но он ей понравился. Как это ни удивительно, Сьюзен не было скучно с Джеймсом, и это открытие поразило ее настолько, что она все еще продолжала сидеть у окна и припоминать детали произошедшего.

Когда они возвращались домой в наемной карете, Бет и миссис Торнтон на два голоса расписывали Сьюзен, как прелестно она смотрелась в паре с мистером Элингтоном, а мистер Торнтон добавил от себя, что преподобный Слейвуд обронил несколько слов на тему того, как был бы счастлив обвенчать свою протеже с каким-нибудь достойным мужчиной, даже если библиотека при этом лишится своего ангела-хранителя.

Больше всего Сьюзен пугала крепшая уверенность Бет в склонности к ней мистера Элингтона.

Как может припомнить наш читатель, в этом вопросе Бет еще никогда не ошибалась. Случай с мистером Хейвудом не в счет — в конце концов, он сделал предложение, и не вина мисс Торнтон в том, что помолвка быстро закончилась.

Сьюзен потерла начавший замерзать кончик носа. Пора отправляться в постель, в нетопленой комнате в эти предрассветные часы несколько холодновато, но наша героиня никак не могла заставить себя прервать размышления и лечь спать, словно боялась упустить какую-то важную мысль.

«Что значит это поведение Джеймса? Бет не знает его так, как я, если думает, что он способен увлечься вертихвосткой мисс Шелтон. Впрочем, похоже, и я его тоже не слишком-то хорошо знаю. Он немного излишне серьезен, но вовсе не скучен, как мне казалось вначале… И он был бы прекрасным слушателем, вздумай я читать ему газету». — Сьюзен в непритворном испуге прикрыла ладошкой рот, словно ее мог кто-то услышать.

Она думает о мистере Элингтоне как о будущем супруге? Определенно, весеннее солнышко слишком нагрело ей голову. Разозлившись на себя за эти мысли (или же за то, что они не вызывали у нее отвращения?), Сьюзен наконец выбралась из своего убежища и залезла в кровать, ежась не то от холода, не то от нервной дрожи.

Для джентльмена все обстояло гораздо проще.

И ему было приятно смотреть на мисс Шелтон, любопытно слушать ее суждения, и он хотел видеться с ней снова и снова, к чему, собственно, не видел никаких препятствий. Он свободен, даже если мисс Кремстон считают по-другому, она также не помолвлена, и сколько Джеймс ни приглядывался, не мог разглядеть на ее лице следы душевной муки, связанной с несчастливой влюбленностью. Он был не настолько самонадеян, чтобы приписать своему влиянию перемены, произошедшие в ней в последнее время. Разумеется, нельзя не заметить, как она порозовела и похорошела со дня своего возвращения, и теперь он мог себе представить, сколько испытаний ей пришлось преодолеть, прежде чем воцариться в безмятежном хранилище пыльных книг.

Мистера Элингтона не мучили сомнения ни в своих чувствах, ни в чувствах молодой леди просто потому, что он не пытался опередить события. Сейчас все идет так, как должно идти, главное, что он уверен в правильности выбранного направления. А в должное время все разрешиться должным образом — этот постулат внушили ему тетушки, и кто знает, так ли уж они были не правы.