— Станция Иггдрасиль, — выпалил я, хватаясь за эту мысль, словно за спасательный трос. Джуни упоминала ее. Вычислительная платформа, обширней и глубже, нежели Матрешечный мозг всезнайки Джулса, который был размером с целую Солнечную систему. Или Иггдрасиль представлял собой всего-навсего окно с видом на космический проект? — Скажи…

Помянешь черта — и он тут как тут. В комнату просунулась усыпанная восхитительными кудряшками головка Джуни, а за ней последовали и остальные части моей сестрицы. Страшно возбужденная, она кричала:

— Все наружу, быстро! К. Э., активируй защиту! Сюда идет Мэйбиллин, а у нее на хвосте висит К-машина!

Опустошенная аватара рухнула в кресло.

— Быстро, быстро!

Лун схватила меня за руку, и мы, пробежав через столовую, выскочили на большую площадь. Небо разорвалось.

Я рефлекторно пригнулся. Похожий на жемчужину шар испускал ослепительные ультрафиолетовые лучи; мои глаза горели. Я отвернулся, но картинка на внутренней стороне век осталась. Не издавая ни звука, нечто спускалось в нашу реальность. Кошмарный свет резко погас. И я увидел летающее блюдце Адамски, зависшее в тридцати метрах над нашими головами, сияющее огнями, к счастью, по интенсивности не сравнимыми с теми, что мы только что лицезрели. Оно перекатилось по воздуху, отскочило на несколько сотен метров, нацелилось на то место, откуда только что появилось. Как раз вовремя. Небо снова треснуло, будто разорванное гигантскими руками, и что-то черное, скользкое, усыпанное иглами и злобными красными лампочками ворвалось в образовавшуюся дыру. Оно напоминало чертов дредноут, его оружие буквально дышало силой, а кроме всего прочего, штуковина издавала ультразвуковые завывания.

Полагаю, расцветкой и интеллектом я в тот момент напоминал белоснежную простыню. Тоби схватил меня за руку и грубо толкнул вниз, под защиту мраморной колонны. А толку-то? Я не мог оторвать глаз от двух штуковин, нависших над нами, словно смертные тени. Летающая тарелка содрогнулась и испустила столб кипящей белой стали. Черт, неужели моя сестра Мэйбиллин находилась на этом блюдце. Лазерный луч, или луч из частиц, или еще какой-то проклятый луч мигнул, и дредноут приобрел адский багряный оттенок. Нет, он не горел — он просто-напросто абсорбировал удар и теперь излучал его энергию в небеса. Затем достигшие максимума силы противника устремились к летающей тарелке. Побрякушка Адамски вздрогнула, ее металлический остов застонал под неимоверной ношей. Еще несколько секунд — и он разлетится на мелкие кусочки! Я оцепенело ждал очередного выброса белой ярости, но укрепленная на тарелке кристаллическая линза — то ли система вооружения, то ли еще что-то — неожиданно треснула и рассыпалась великолепным облачком снежных хлопьев.

— Давай, Август! — кричала мне в ухо Лун. — Мэйбиллин!..

Ах да.

Я поднял руку, нацелил ладонь на мерзкое деформерское устройство, произнес слово.

Вспыхнул язык солнечной плазмы, слишком раскаленный, чтобы смотреть на него. Я все равно не стал отворачиваться, и, хотя по моим щекам градом катились слезы, не отрывался от цели. Зловещая штуковина стала пурпурной, потом желтой, потом белой, потом ослепительно-голубой. У меня перед глазами плясали черные точки. Краем глаза я видел, как хромает в сторону искалеченная летающая тарелка. Все огни мира на секунду погасли — и ужасная волна искореженного воздуха, огненная буря, обрушилась на нас. Мы покатились по земле, наполовину ослепшие, цепляющиеся друг за друга. Снова обретя контроль над собственным телом, я с облегчением понял, что мое оружие выключилось самостоятельно.

Горелые пятна испещряли высокую гранитную арку, золотое имя доктора Цузе закоптилось. По неведомой причине у меня в голове заиграл оптимистичный марш. Вот черт! Джон Филипп чертов Себастьян Суза[34]! Я начал хохотать, и слезы потекли из моих зудящих глаз. Военный марш Сузы! Я подумал, что не время для неуместных шуток, но, по-видимому, ошибся, потому что никак не мог успокоиться и справиться с идиотским смехом. Лун уставилась на меня — и уж не знаю, что она там увидела, но то ли мое состояние оказалось заразным, то ли она испытала слишком сильное облегчение. Она захихикала, а я засмеялся еще громче, а она скрючилась на четвереньках, давясь смехом, а Тоби гулко захохотал в ответ — и мы втроем повалились на вымощенную плитами мостовую среди белых хлопьев, испарявшихся от прикосновения наших горячих тел.

— Не поделитесь, в чем прикол? — осведомился весьма раздраженный голос.

Мэйбиллин. Я заставил себя сесть, держась за диафрагму и цепляясь за Лун в поисках поддержки. Тихие взвизги по-прежнему слетали с моих губ, но я сурово попытался придушить их на месте.

— Ты должна быть там, — пояснил я.

— Я и была там! — рявкнула она в ответ. За ее спиной фиолетово-сине-зеленый ходячий овощ изобразил некий жест, который я принял за очень воспитанный благодарный поклон. Конечно, от Мэйбиллин я ничего подобного и не ждал — с самой первой встречи моя сестричка вела себя, как отъявленная стерва. Что, тем не менее, не умаляло наших родственных связей, а это всегда приятно — спасти члена семьи от превращения в жареную отбивную в летающей тарелке.

— Ты сломала летающую тарелку, — заметил я.

Тоби издал последний громогласный смешок, откашлялся и сурово нахмурил брови, пытаясь изобразить сожаление.

— Да, да, спасибо, что спас нам жизнь, и все такое. Только я подозреваю, что именно ты и заварил всю эту кашу.

— Добрый день, мисс Зайбэк, — сказал большой ворон, усаживаясь мне на плечо. Слегка покачнувшись под его весом, я скосил глаза. Не живая птица — робот. Обстоятельность оперения впечатляла. Доброе Устройство в иной аватаре. — Я рад, что вы оба пережили атаку. Не расскажете ли всем нам, как вам удалось провести летающий аппарат через Schwelle? И как К-машины умудрились последовать за вами? Каноническая информационная физика долгое время утверждала, что это невозможно.

— Нет ничего невозможного, когда переписываешь основные правила.

Я в ярости уставился на Мэйбиллин:

— Что же это за Состязание, если можно в любой момент поменять правила?!

— Нельзя, и, поверь мне, все не так просто. Джан модифицировала операционную систему виманы[35]. Полагаю, гребаные деформеры ухватили хвост той волной функции. Ты в курсе, что она вернулась с Ксона? — добавила сестрица, обращаясь к К. Э.

— Да, мне сообщили, но все равно спасибо. Чуть позже я с радостью обсужу ее находки. Могу я предложить вам и вашей спутнице обед?