— Вряд ли он принимает наркотики. Вы действительно думаете, что мне необходимо пройти тест на ВИЧ? — Джина надеялась, что Эллен скажет «нет».

— Пока вам рано волноваться, Джина. Но для вашего спокойствия — да, я очень советую вам пройти тест. Мы проводим такой анализ в среду. Сегодня сдайте кровь на другие анализы, а на следующей неделе приезжайте для теста на ВИЧ.

— Хорошо. — Джину вдруг охватила паника. Мысль о вирусе иммунодефицита приходила ей в голову, но она отвергала возможность заражения, пока посторонняя женщина не произнесла этого вслух. Только не ВИЧ! Она ведь белая девушка традиционной ориентации… Это исключено!

А если ничего невозможного в этом нет? Джина смутно слышала голос Эллен, которая предложила ей переодеться в один из халатов, висевших с обратной стороны двери.

— Я вернусь через минуту, — сказала врач и прикрыла за собой дверь.

Оставшись одна, Джина уже не могла избавиться от чувства обреченности. Ей было страшно, но не так, как во время просмотра «Крика» или «Секретных материалов». Это был страх другого рода, какой она испытала в детстве, когда потерялась в парке аттракционов и боялась, что Ширли никогда не отыщет ее.

Сидя на кушетке, Джина казалась себе маленькой девочкой. Как и тогда, в шесть лет, потерявшись в луна-парке, она начала плакать. Как можно было поглупеть настолько, чтобы переспать с Гриффином? Что она делает здесь, в женской клинике? Почему такое с ней произошло? Она всегда была хорошей девочкой… или нет? Подобные вещи, как правило, не случаются с хорошими девочками.

«Ничего, Джина, ты сильная, ты справишься», — подбодрила она себя, вытирая глаза, и встала. Все обойдется, убеждала себя девушка, снимая халат с крючка на двери. Ей очень хотелось верить, что именно так и будет.

Питер составлял отчет для начальника. Марку этот отчет понадобится через несколько недель, но Питер хотел задержаться на работе, не вызывая подозрений, поэтому решил хотя бы набросать начало. В половине девятого почти все служащие давно ушли домой, но осторожный Питер решил выждать до девяти и лишь потом спуститься на несколько этажей и посмотреть, не представится ли случай стянуть фотографию Камерон. Он встретился с ней в лифте несколько дней назад. Улыбнувшись, она осведомилась, как у него дела. Питер подивился такой неслыханной наглости, но с вежливой улыбкой ответил, что у него все прекрасно. Ему не хотелось давать Камерон ни малейшего повода заподозрить, что именно он стоит за приездом грузчиков, шквалом телефонных звонков и четырнадцатью объявлениями «Продается дом», которые Питер и Ширли методично наклеивали на ее дверь, — Ширли, выведав подробности истории с Камерон, энергично взялась помогать, непрестанно предлагая новые идеи.

Дождавшись девяти часов, Питер выключил компьютер, сходил в кухню запить ежедневные витамины и спустился по лестнице на седьмой этаж. Остановившись за лифтами, он осторожно высунул голову из-за угла и огляделся. Убедившись, что все разошлись по домам, Питер решился пройти в зал. Подходя к столу Камерон, он жалел, что не попросил Джину украсть фотографию: ее-то Сондерс, Крафф и Ларсен уволить не смогут. Сокрушаясь, что не догадался попросить об этом раньше, Питер оглядел рабочее место Камерон, отгороженное, как и все другие, невысокими стенками, и понял, что ему повезло. На перегородках висело множество фотоснимков, да еще на столе стояли две фотографии в рамках. Питер предположил, что если снять со стенки одну фотографию, пройдут недели, прежде чем владелица заметит пропажу. Но он тут же вспомнил, что имеет дело с Камерон Хартман, в высшей степени организованной особой: небось она каждый день проверяет снимки по списку.

Не притронувшись к фотографиям в рамках, стоявшим на столе, Питер стал разглядывать снимки на перегородках. Их было больше десятка. На многих Камерон снялась со своими сокурсницами по университету. На некоторых снимках девушки были в одинаковых футболках с греческими буквами.

Да, кто бы мог предположить, что в университете маленькая принцесса была членом женского клуба, усмехнулся Питер, взяв фотографию, где Камерон была запечатлена с одной из подруг: на снимке, сделанном с близкого расстояния, лицо Камерон казалось особенно четким и живым. Пьер подумал, что Анни именно это и нужно. Отковыривая кнопку, прикреплявшую снимок к перегородке, Питер услышал сзади вежливое покашливание. Обернувшись, он с ужасом увидел Растениеводку.

— Расте… Дорис, что случилось? — спросил Питер, стараясь держаться спокойно и непринужденно.

— Так-так, значит, ты крадешь фотографии.

— Что? Краду? Да ты что, в самом деле, — заговорил парень, подыскивая правдоподобную отговорку. — Я просто беру одну на время. Мы с Камерон друзья, и мне нужна ее фотография для подарка на день рождения.

— Значит, подарок на день рождения Камерон? Но вы с ней вовсе не друзья. У Камерон здесь вообще нет друзей.

— Как это? Да у нее полно друзей!

— Питер, выкладывай, что ты затеял? Про подарок на день рождения расскажешь кому-нибудь другому. Здесь все терпеть не могут эту маленькую сучку, мерзкую выскочку, и не пытайся убедить меня, что ты — исключение.

Питер ни разу за несколько лет работы не слышал от Дорис слова «сучка» или другого ругательства.

— Уверяю тебя, Дорис…

— Ну, дело твое. Я завтра спрошу у Камерон, правда ли, что вы с ней друзья.

— Нет! Нет! Это должен быть сюрприз! — воскликнул Питер с неподдельным отчаянием в голосе.

— Полагаю, ты собираешься ошеломить ее внезапной дружбой, — засмеялась Дорис. — Питер, я просто хотела бы принять участие в твоей затее.

— Какой такой затее?.. А почему ты хочешь мне помочь?

— Несколько месяцев назад она подала на меня рапорт за то, что я несколько минут провела в Интернет-чате садоводов-любителей. Ну, может, не несколько минут, а несколько часов, но ведь погибал один из моих спатифиллумов, и мне был необходим срочный совет.

— Значит, она и тебя достала?

— Она на ножах с большинством сотрудников компании. Не понимаю, как у нее хватает духу каждый день появляться в офисе. Я проработала здесь восемь с половиной лет, у меня ни разу не возникало никаких проблем, а сейчас из-за нее моя репутация испорчена. Марк сказал, что не соглашался выносить мне письменное предупреждение, но Камерон и слышать об этом не хотела.

Решив, что сделать Растениеводку своей сообщницей — лучший способ заставить ее молчать, Питер посвятил ее в план, придуманный Джиной. Дорис пришла в восторг и предложила Питеру взять фотографию, сохранившуюся у нее после совместного завтрака сотрудников компании по случаю какого-то торжества, чтобы ему не пришлось снова рисковать, возвращая похищенное. Отыскав в своем столе групповой снимок, Растениеводка вручила его Питеру, искренне пожелала ему удачи, и коллеги вместе вышли на улицу.

Нервы Джины были напряжены до предела, когда она вошла в Женский центр репродукции и здоровья. В регистратуре ее спросили, собирается ли она сделать анализ на ВИЧ. Джина кивнула, и ее направили в соседний зал. До начала оставалось десять минут, но зал уже был заполнен больше чем наполовину. Джина растерялась, попав в помещение, полное людей: медсестра заверила ее, что анализ на ВИЧ делается анонимно, поэтому Джина предполагала встретиться с врачом-консультантом с глазу на глаз и сдать кровь, чем все и кончится. Прохождение теста вместе с тридцатью или сорока женщинами не соответствовало представлению Джины об анонимности.