Поэма Лукреция – великая книга. В ней подытожено мировоззрение великих универсальных эволюционистов античности – Демокрита, Эпикура, Лукреция. Труды двух предшественников Лукреция почти не сохранились. Это делает поэму «О природе вещей» основным источником, по которому мы можем судить об античной эволюционной картине мира.

Наибольшей популярностью в Средние века пользовались две классификации наук – знаменитого греческого философа Аристотеля и малоизвестного римского автора Марциана Капеллы.

В книге «О бракосочетании Филологии и Меркурия» М. Капеллы, вышедшей ещё в первой половине V в., Филология изображается как земная матерь, которую должен оплодотворить Меркурий – олицетворение божественного разума. От их брака сначала должен появиться тривиум, включающий в себя грамматику, риторику и диалектику, а затем – квадриум – арифметика, геометрия, астрономия и гармония (музыковедение).

Классификация Марциана Капеллы имела большой успех в средневековой школе. В какой-то мере она была усовершенствована римским неоплатоником Аницием Боэцием (ок. 480-ок. 524), который вполне резонно заменил Филологию на Философию.

Если М. Капелла называл всех детей Филологии «семью свободными искусствами», то Флавий Кассиодор (ок. 487-ок. 578) оставил титул свободных искусств только за тривиумом, а квадриум он обозначил как дисциплины. В их число он также включил астрологию, медицину, механику и др. дисциплины.

Таким образом, с Ф. Кассиодора начинается история термина дисциплина как синонима той или иной научной отрасли. Отсюда не следует, что о дисциплинарной структуре науки нам позволительно говорить только после появления термина дисциплина в научном смысле у Ф. Кассиодора.

В объективном смысле дисциплинарная структура науки стала формироваться в античности. В этом не будет никаких сомнений, если мы взглянем на античную науку с позиций современной дисциплинарной структуры науки, состоящей из пяти базовых наук – философии, физики, биологии, психологии и культурологии (включая религиоведение, науковедение, искусствознание, этику, политологию, лингвистику и т. п. дисциплины).

Дисциплинарная структура науки, вытекающая из структуры объективного мира, выступала в древности в качестве мощного фактора в формировании у людей научной картины мира. Она получила высшее развитие в поэме Лукреция «О природе вещей», однако в Средние века она была по существу вытеснена её религиозным аналогом.

Здесь не место останавливаться на сложнейших перипетиях, которые происходили между научным и религиозным мировоззрениями на протяжении многих столетий. Важно, однако, отметить, что их не следует абсолютно противопоставлять друг другу. Это тем более необходимо, что в Средние века произошёл синтез христианской теологии с греческой философией – сначала с неоплатонической (идущей от Плотина, ок. 203–270), а позднее – с аристотелевской. Результатом этого синтеза стала христианская философия. Её самыми крупными представителями считают Аврелия Августина (354–430) и Фому Аквинского (ок. 1226–1274).

Блаженный Августин, как, впрочем, и другие отцы церкви, всю свою жизнь во Христе был охвачен одной, но пламенной страстью – ответить на вопросы, поставленные в науке, согласовать с Библией. Чтобы показать, как он это делал, возьмём пример с категорией времени. Авторитет Священного Писания был для Августина превыше всего.

Всякий здравомыслящий человек не сомневается в вечности времени. Но в Библии говорится «вначале сотворил Бог небо и землю». Следовательно, рассуждал Августин, «вначале, не было ничего – в том числе и времени». «До творения Твоего, – обращается он ко Всевышнему, – ничего не было, кроме Тебя… Нет никакого сомнения, что мир сотворён не во времени, но вместе со временем» (Онтология мировой философии. Т. 1. Ч. 2. М., 1969. С. 585; 589). Теология здесь явно господствует над наукой.

Если Августин Блаженный решал проблемы науки с богословских позиций, то Фома Аквинский стал решать проблемы богословия с научных позиций. Он стремился ввести теологию в состав научных дисциплин. Свою главную задачу христианский философ видел в том, чтобы научно обосновать существование Бога.

В «Сумме теологии» Фома указывает на пять путей к доказательству бытия Бога. Первый из них – самый важный. «Всё, что движется, должно иметь источником своего движения нечто иное, – рассуждал богослов. – Но невозможно, чтобы так продолжалось до бесконечности, ибо в таком случае не было бы перводвигателя… Следовательно, необходимо дойти до некоторого перводвигателя, который сам не движим ничем иным; а под ним все разумеют Бога» (там же. С. 829).

Как видим, Фома весьма искусно использует здесь идею Аристотеля о божественном перводвигателе. Порочность этой идеи заключается в признании исключительно внешних источников движения и в абсолютном отрицании его внутренних источников. На подобной односторонности держатся у Фомы и другие его пути к доказательству бытия Божьего.

Оппозиционную точку зрения по отношению к Фоме Аквинату занимал Роджер Бэкон (ок. 1214–1292), который опирался в своих трудах не только на учение Аристотеля, но и на концепцию «князя учёных» Ибн-Сины.

Абу-Али Ибн-Сина (980-1037) усовершенствовал и углубил научную классификацию Аристотеля. Вместо трехчленной классификации греческого философа арабский мыслитель предложил двучленную. Он делил все науки на теоретические (умозрительные) и практические (прикладные). Последние непосредственно связаны с человеческими действиями, первые – нет. В состав практических наук Ибн-Сина включал этику как учение о правильном поведении индивида, экономику как науку о хорошем ведении домашнего хозяйства и политологию как учение о мудром управлении государством.

Между теоретическими науками Ибн-Сина устанавливал иерархию: философия – высшая наука, математика – средняя, физика – низшая. Эта иерархия основывается на соответственных ступенях абстракции от объектов этих наук. Так, наименьшую ступень абстракции от объектов реального мира использует физика. В нее входит целый комплекс дисциплин – теория элементов (стихий), метеорология, минералогия, ботаника, зоология, психология, медицина и т. д. Подобно физике, математика представляет собою новый комплекс дисциплин – арифметику, геометрию, астрономию, оптику и музыковедение.

Классификацию Ибн-Сины, бесспорно, можно критиковать за её неполноту (так, в ней отсутствует наука о языке, хотя ещё Аль-Фараби (870–950) именно с данной науки начинал свою научную классификацию), но бесспорно также и то, что её автор внёс огромный вклад в упорядочивание научных представлений о мире.

Свою четырёхчленную классификацию наук Р. Бэкон начинает с науки о языке, сближая её с логикой и риторикой. Грамматику, логику и риторику, с его точки зрения, объединяет то, что все они направлены на изучение слов, хотя и с разных сторон. Второй класс наук – арифметику, геометрию, механику и музыковедение – объединяет математика, которую он почитал за царицу наук. Р. Бэкон называл её «вратами и ключом» ко всем наукам (там же. С. 865). Третий класс наук, включая астрономию, алхимию, медицину и т. п., составляет физика. Четвёртый класс наук, наконец, связан с философией. В него входят этика, метафизика и богословие.