Я быстро заморгала, стараясь не расклеиться. Я могла только гадать, как подобные слова повлияют на Акселя. Его мама и Леви все еще оставались стенами, возведенными вокруг тщательно охраняемого сердца. Аксель, по-прежнему обнимавший меня за плечи, притянул ближе к себе. И когда я заглянула ему в глаза, то увидела в них сильную боль. Я знала, ему нужна моя поддержка. Так что я улыбнулась и кивнула:

– Время пришло, querido.

– Хорошо, – прерывающимся голосом проговорил Аксель и вновь принялся наблюдать за Леви, который по-прежнему стоял в центре поля.

Остин облегченно вздохнул. Вместе мы направились к Леви.

Когда мы приблизились, парень резко поднял голову. Взгляд его серых глаз остановился на Акселе, держащем меня за руку. Мы стояли позади Остина и Лекси.

– Хорошая игра, Леви, – произнесла Лекси, добавив в голос оптимизма. Леви не обратил на нее внимания. Похоже, он видел сейчас лишь одного человека.

Аксель крепко сжимал мою ладонь. Леви не сводил с него пристального взгляда, и рука Акселя начала чуть ощутимо дрожать. Я на мгновение прикрыла глаза, ожидая дальнейшего развития событий.

Леви поднялся на ноги и уронил шлем на поле. Его песочного цвета волосы растрепались, лицо после напряженной игры все еще пылало. Будучи примерно одного роста с Акселем и Остином, Леви казался немного стройнее, но до мозга костей выглядел Карилло.

– Лев, – осторожно проговорил Остин. – Я знал, что Акс придет. Я сам помог это спланировать. Он хотел посмотреть, как ты играешь. Вполне нормальное желание для брата, так ведь?

Лицо Леви стало ярко-красным, он сжал губы.

– Да, но все зависит, о каком брате речь, Ост. О тебе или гребаном неудачнике.

Аксель вздрогнул от злости, прозвучавшей в голосе Леви. Остин, раздраженный на младшего брата, лишь покачал головой. Аксель хранил молчание. Я уже собиралась что-то сказать, но он вдруг отпустил мою руку и шагнул вперед.

Лекси испуганно взглянула на меня, и я быстро подошла к ней. Остин напрягся, наблюдая, как Леви готовился к драке.

Я понятия не имела, что сделает старший брат, если младший на него набросится. Аксель медленно подошел и остановился всего в нескольких шагах от Леви, который кипел от злости, не способный устоять на месте.

– Отвали на хрен, Акс, – рявкнул Леви, но Аксель не сдвинулся с места.

– Я никуда не пойду, fratellino. Ты мой младший брат, и я хотел посмотреть на твою игру.

Леви усмехнулся и чуть двинулся вперед.

– Да? Хотел увидеть мою игру? Точно так же, как желал лицезреть меня в своей драгоценной банде.

– Они вовсе не моя драгоценная банда, Леви. Теперь я это понял.

Леви рассмеялся Акселю в лицо. У меня кровь застыла в жилах от его снисходительного тона.

– Теперь ты понял? Гребаный мистер Холмчий века осознал, что ублюдки, для которых он готов был на все, не несут ничего хорошего? Скажи мне, Акс, почему ты не мог врубиться в это раньше? До того, как заставил меня кого-нибудь пристрелить!

Аксель побледнел. Он хотел что-то сказать, но Леви оборвал его:

– Нет! Ты, черт возьми, меня выслушаешь! – закричал он, и голос его эхом разнесся по стадиону. – Ты мой старший брат, которого я уважал, тот, кто должен был прикрывать мне спину, заставил меня стрелять в человека! Мне исполнилось четырнадцать, а ты вынудил меня его пристрелить! Ты хоть понимаешь, сколько ночей я не спал, вспоминая тот вечер? И стоит мне задаться вопросом, убил ли я его, меня терзают и преследуют кошмары. – Леви провел руками по лицу, из его глаз катились слезы. – Черт, Акс, ты стоял у меня за спиной и принуждал меня к этому! Что за брат так поступает? Я убил человека, потому что ты мне так сказал. Я обожал тебя, доверял, а ты заставил меня убивать! А теперь? Да я чертовски тебя НЕНАВИЖУ!!!

Аксель опустил голову. Я вызвала в памяти скульптуру с кинжалами, «Обескровливание». Каждое слово Леви было кинжалом. Аксель не мог их вытащить, и они медленно опустошали его. Я видела боль на лице Акселя. Леви подошел еще ближе, и на этот раз сжал кулаки. Все его тело напряглось… он готовился драться с Акселем.

– Нечего сказать, fratello? – выплюнул Леви. Слово «fratello» сорвалось с его губ, словно выстрел. Аксель ничего не ответил, и Леви, бросившись вперед, толкнул брата прямо в грудь. – Говори, черт тебя возьми! – закричал Леви и снова толкнул Акселя. – ГОВОРИ, МАТЬ ТВОЮ! – взревел Леви.

А потом я увидела, как что-то в Акселе изменилось.

Вскинув голову, Аксель схватил Леви за футбольные щитки и встряхнул его, а затем ударил в грудь. Взглянув в лицо старшему брату, парень побледнел.

– Черт возьми, Лев, не надо меня толкать. Не смей.

Затем, к моему удивлению, Леви улыбнулся, но за фальшивой улыбкой скрывалась чистая ярость.

– Почему, Акс? Потому что ты и меня убьешь? Тоже уничтожишь? – Леви наклонился вперед, так, что носы их почти соприкоснулись, а затем холодно прошептал: – Так уже слишком поздно. Я, черт возьми, уже умер, когда мне было четырнадцать… и я потерял из-за тебя все!

Аксель, словно обжегшись, убрал руки со щитков Леви и, пошатываясь, отступил на несколько шагов. Леви рассмеялся, увидев Акселя поверженным. И продолжил:

– Ой, в чем дело, Акс? Теперь ты себя жалеешь? Неужели великий «Аксель Карилло» испытывает жалось к себе?

Аксель попытался выровнять дыхание. А затем, глядя на Леви, хрипло произнес:

– Прости, Лев. Я чертовски сожалею о том, как поступил с тобой… и что заставлял тебя делать. Мне безумно жаль.

Стоявшая рядом со мной Лекси ахнула и потянулась, чтобы взять меня за руку. Остин опустил голову, и я поняла, что Аксель, вероятно, впервые извинялся за совершенные в прошлом поступки.

Леви стиснул зубы от ярости. Внезапно он отшатнулся, словно бы в него выстрелили. В его серых глазах отразился страх, вызванный признанием Акселя. Он посмотрел на нас и провел руками по волосам.

– Не надо, – предупредил он Акселя. – Не смей извиняться!

Но Аксель шагнул вперед, развел в стороны руки, признавая поражение, и повторил:

– Fratellino, мне очень жаль. Прости меня за все. Я люблю тебя, Лев. Чертовски сильно люблю.

По щекам Леви ручьями текли слезы. Он подавил всхлип и вновь сжал кулаки.

– Нет! Не говори мне этого, Акс. Отвали. Убирайся ко всем чертям!

Но Аксель не послушался, он шагнул вперед.

– Я люблю тебя, малыш. Всегда любил. Я накосячил, но люблю тебя. Я всегда обожал тебя больше, чем собственную жизнь…

Леви поднял голову к темнеющему небу и закричал. Он бросился к Акселю и толкнул его назад.

– Я сказал, не говори так! Ты меня не любишь! Не любишь никого, кроме себя! Ты никогда не ставил нас на первое место! А попросту тащил в ад!