Первым взял слово начальник полиции:

– Хорошо, теперь все в сборе. Не сомневаюсь, каждый прочел статью или в газете, или в Интернете. И удивился тому, какой общественный резонанс получило дело…

– Не то слово, – перебил его Ирвинг. – Хочу спросить, почему чертова «Таймс» завладела информацией раньше, чем я? Раньше родных моего сына?

Чтобы подавить ярость, он ткнул пальцем в стол. Босху повезло – он сидел на вращающемся стуле и мог незаметно поворачиваться, наблюдая за выражением лиц тех, кто находился за столом и во главе стола. Он не ответил – пусть прикажет говорить начальство. Но начальство – это не Ирвин Ирвинг, сколько бы он ни тыкал в стол своим толстым пальцем.

– Детектив Босх, – наконец обратился к Гарри начальник полиции, – расскажите, что вам об этом известно.

Гарри кивнул и повернулся так, чтобы смотреть прямо на Ирвинга.

– Прежде всего, мне вообще не известно ни о какой статье в газете. От меня ничего не исходило, но я не удивляюсь появлению материала. Расследование с первого дня протекало как решето. Не важно, откуда просочилась информация – из полиции или из городского совета, – статья точно отражает положение вещей. Но я хотел бы поправить господина члена муниципального совета – ближайшие родственники жертвы проинформированы о наших выводах. Более того, именно жена погибшего предоставила сведения, благодаря которым мы окончательно заключили, что смерть Джорджа Ирвинга наступила в результате самоубийства.

– Дебора? – вспыхнул Ирвинг. – Она вам ничего не говорила!

– В первый день – нет. Совершенно справедливо. Но во время последующих бесед проявила большую откровенность касательно своей семейной жизни и работы мужа.

Ирвинг откинулся на стуле, пробороздив сжатым кулаком крышку стола.

– Меня только вчера вечером в этом самом кабинете уверяли, что ведется расследование убийства, что на теле моего сына найдены следы насилия, полученные до рокового падения, и что в деле замешан то ли бывший, то ли действующий полицейский. А сегодня я разворачиваю газету и читаю нечто совершенно противоположное. Узнаю, что мой сын покончил с собой. Сказать, как это называется? Месть. И покрывательство. Я подам официальное прошение совету, но требую независимого расследования и попрошу прокурора – кто бы им ни стал после выборов – обратить внимание на это дело и на то, как его вели.

– Ирв, – возразил начальник полиции, – вы сами попросили поставить на это дело детектива Босха. Сказали: пусть занимается он, и будь что будет. Он занялся, и вы недовольны. Требуете расследования.

Начальник полиции, давно занимавший эту должность, называл Ирвинга по имени. Никто другой в этом зале на такое никогда не осмелился бы.

– Я выбрал его, полагая, что он достаточно честен и не уклонится от истины, а он…

– Гарри Босх честнее всех, кого я встречал. Честнее любого в этом зале.

Это сказал Чу, и все собравшиеся, потрясенные этой выходкой, повернулись к нему. Растерялся даже Босх.

– Мы здесь не для того, чтобы кого-то лично критиковать. Наша задача… – начальник полиции хотел умерить накал страстей, но Гарри решился перебить его.

– Если последует расследование расследования, оно скорее всего приведет к тому, что обвинение предъявят вам, господин член муниципального совета.

Все замерли. Но Ирвинг скорее других оправился от потрясения.

– Как вы смеете?! – воскликнул он, яростно сверкая глазами. – Как вы смеете говорить обо мне такое в присутствии других? Я сделаю так, чтобы у вас отобрали значок! Я служу городу почти пятьдесят лет, и никто, никогда не обвинял меня в беззаконии. Меньше чем через месяц меня изберут на четвертый срок. И вы не остановите ни меня, ни людей, которые хотят, чтобы я представлял их интересы.

В зале повисла тишина. Один из помощников Ирвинга открыл кожаную папку, в которой оказался блокнот с отрывными страничками, и что-то записал. Гарри представил фразу: «Отобрать у Босха значок».

– Детектив, – проговорила Райдер, – будьте любезны, объяснитесь. – Ее тон свидетельствовал о том, что она потрясена, возможно, разозлена, словно принадлежала к лагерю защитников репутации Ирвинга. Но Босх понял: так Райдер предлагала ему сказать то, что он хотел.

– Джордж Ирвинг выдавал себя за лоббиста, но на самом деле был только посредником, вроде как посыльным при отце. Он продавал влияние. Пользовался своими связями бывшего полицейского и помощника городского прокурора. Но самая весомая связь – это его отец, член муниципального совета. Вам надо что-то устроить? Передам отцу. Договор на поставку бетона или лицензию на таксомоторные услуги? С этим следовало обращаться к Джорджу, потому что он мог решать такие вопросы.

Упомянув лицензию на таксомоторные услуги, Босх в упор посмотрел на Ирвинга. Заметил, как у того слегка дернулось веко, и счел это неким знаком. Он не сказал ни слова из того, чего бы старик не знал.

– Возмутительно! – взревел Ирвинг. – Положите этому конец! Детектив Босх затаил на меня обиду и теперь марает мою репутацию.

Гарри ждал. Он сознавал: наступил момент, когда начальник полиции должен выбрать, чью сторону займет. Либо его, либо Ирвинга.

– Думаю, мы должны выслушать детектива Босха, – сказал тот и твердо посмотрел на члена муниципального совета.

Гарри понял, что шеф решил сыграть по-крупному и противопоставить себя влиятельной городской силе. Он поставил на него, и Босх знал, что благодарить за это нужно Киз Райдер.

– Продолжайте, детектив.

Босх подался вперед, чтобы видеть весь стол и сидящего на председательском месте начальника.

– Пару месяцев назад Джордж Ирвинг рассорился со своим самым близким другом – полицейским, которого знал со времен учебы в академии. Дружба распалась, когда полицейский понял, что Джордж с отцом без его ведома пользуются им, чтобы передать выгодную лицензию на таксомоторные услуги одному из клиентов Джорджа. Член муниципального совета прямо попросил полицейского ловить нынешнего обладателя лицензии на случаях управления машинами в нетрезвом виде, понимая, что если таких фактов наберется много, таксомоторной компании будет трудно возобновить лицензию.

Ирвинг перевесился через стол и указал на Босха пальцем.

– Не то говорите, детектив. Я знаю, кого вы имеете в виду. Просьба последовала в ответ на жалобу со стороны избирателя. Обыкновенная просьба во время вечеринки, не более того. Если угодно, мы тогда праздновали окончание моим внуком школы.

Босх кивнул.

– Эта вечеринка состоялась через две недели после того, как ваш сын подписал договор на сто тысяч долларов с таксомоторной компанией «Риджент». Вскоре эта компания объявила о своем намерении бороться за лицензию, находящуюся именно у той фирмы, по поводу которой вы высказали свою просьбу. Я сейчас просто рассуждаю, но мне кажется, что Большое жюри сочтет совпадение маловероятным. Уверен, ваша служба назовет фамилию избирательницы, пожаловавшейся на таксиста, и ее рассказ будет проверен.