-- Не переживай, думаю Никита приложит максимум усилий для этого. Он уже отстранил меня, -- зло выплюнула я. Мое настроение было безвозвратно утеряно.

Все беспокоятся за меня, все пытаются сделать как лучше для меня. Только почему-то забывают спросить, чего хочу я! Я выдернула руку, сама ее забинтовала и ушла. Поднялась к себе. Волчонок вертелся под ногами, но следовал за мной. А едва я упала на кровать, забрался ко мне, свернувшись калачиком тихо засопел.

Я зарылась рукой в его мех. Мысли в моей голове никак не хотели успокаиваться и мучали меня, побуждали к действиям. Я с трудом держала себя в руках и лишь, мерный стук маленького сердечка под моей рукой хоть немного успокаивал. Не знаю, сколько времени я ерзала на постели, пытаясь устроиться поудобнее и уснуть, но встала уже, когда солнце высушило росу и прогнало утреннюю прохладу.

-- Черт, проспала, -- выругалась я и хлопнула ладонью по постели от злости.

Старый механический будильник валялся на полу. Часовая стрелка натужено дергалась и грозилась окончательно встать... Вот же, мало того, что я забыла его завести как следует, так еще и уронила бедняжку. В итоге проспала чуть ли не до обеда.

А в доме все словно сговорились, давая мне выспаться. Брат с Машей не шумели, даже Нэд сбежал, о чем свидетельствовала едва приоткрытая дверь.

Я потянулась, а потом резко вскочила с кровати. День предстоял длинный и насыщенный. Я планировала с утра, пораньше заглянуть к старейшинам, а потом к Кате. Хотелось хоть с кем-то поделиться наболевшим. Не с братом же обсуждать мои сердечные дела.

Первым делом решила сполоснуться, все-таки в походе у меня не было возможности помыться, а вчера слишком устала. Но идти к старейшинам грязной и вонючей -- просто неуважение. Да меня саму слегка воротило от собственного запаха. Удивительно, что вчера я вымотанная дорогой совсем этого не заметила.

Постельное белье теперь наверно тоже придется сменить. С досады стукнула себя по лбу. Ну, я и кулема! Сама себе работы подкидываю. Но теперь уже ничего не поделаешь. Я накинула старую одежду, схватила полотенце, свежую одежду и поспешила вниз.

С кухни доносились приглушенные звуки и ароматный запах выпечки. Маша опять расстаралась. Удивительно, даже на седьмом месяце беременности она оставалась такой же расторопной и бодрой.

-- Роза, -- Маша услышала мои шаги, вернее легкое поскрипывание половиц. – Ты выспалась?! Хорошо, -- ответила она себе и продолжила. – А то вода уже нагрелась. Ты уж извини, но воняет от тебя как от скунса. Баню мы недавно топили. Так там еще тепло, сможешь помыться.

-- Спасибо, -- поблагодарила невестку. Не ожидала, что после нашей небольшой стычки она будет проявлять столько заботы.

Сунула одежду под мышку и взяла с печи большой чан с горячей водой. Нести было тяжеловато, да и рука болела. Но на что только не пойдешь ради себя любимой.

В бане пахло травами, березовым веником и деревом... Я перелила воду в таз, разбавила ее холодной. Быстро скинула одежду, села на маленькую скамеечку и застонала от наслаждения, поливая себя водой. Просто нереальное удовольствие!

Казалось, вместе с пылью и грязью я смывала с себя и часть проблем. Конечно, в действительности они никуда не делись, но на душе определенно полегчало. Снова перебинтовала намокшую рану. С наслаждением надела чистое белье и одежду. Сегодня решила не одевать форму, чтобы наглядно продемонстрировать факт моего отстранения. Простые брюки, довольно плотно сидящие на мне, и удлиненная рубашка изо льна, украшенная вышивкой. А поверх вязаный кардиган. Я погладила узор из кос, вспоминая, как мама вечерами вязала его мне. Много лет прошло, а он до сих пор греет меня, словно ее теплые объятья.

Высушила волосы полотенцем и заплела две косы. Можно было уже идти к старейшинам, но желудок протестующе заурчал.

Я быстро забежала в дом, съела кусок пирога с чаем и обула легкие сапоги из кожи.

-- Куда ты торопишься! Поела бы как следует, -- всплеснула руками Маши и неодобрительно покачала головой.

Но я ее уже не слушала, мысленно я уже разговаривала со старейшинами. Только Нэд, выбежавший из под крыльца с веселым лаем, увязался за мной. А он осмелел за это время и освоился. Ну, хоть за кого-то не стоит переживать!

Перед зданием ратуши отцветали тюльпаны. Их разноцветные лепестки устилали мягкую прорыхленную землю. Среди уже увядших растений встречались и те, которые едва распустились. Нежно-розовые, белые, красные, желтые. Они приятно радовали глаз и тянули прикоснуться к своим нежным головкам, склоненным на бок.

Волчонок тут же бесстрашно подбежал к ним, понюхал и громко чихнул, тряхнув головой. Смешно зарычал и попятился назад. Я улыбнулась. Вот он настоящий друг, даже сам того не зная, он помогает мне – снимает напряжение.

-- Нэд, сиди здесь! – я строго посмотрела на щенка, усевшегося на клумбе. Он снова громко чихнул. – Ну, будем считать это согласием, -- ласково прошептала я и потрепала волчонка.

Решительно поднявшись по ступеням одноэтажного здания с резными ставнями, я толкнула массивную дверь и вошла внутрь. Стоило преступить порог, как меня окутало запахом воска и мяты. Трое старейшин седиле за столом и вели напряженный разговор. Перед ними лежали пожелтевшие листы бумаги и ветхие карты. Шторы на окнах, оказались наглухо задернуты, а тусклый свет лампы едва освещал комнату. В этом полумраке трудно было разглядеть их лица не то, что записи. Они абсолютно не заметили вторжения, а я вдруг онемела, не решаясь прервать спор. Однако хлопнувшая дверь, решила эту проблему за меня.

Тут из смежной комнаты вышла девушка с подносом в руках. Она расторопно поставила его на маленький журнальный столик в стороне, едва не расплескав принесенный чай с мятой и поспешила ко мне. Приятный сладковатый запах усилился.

-- Нет-нет! Сегодня не приемный день, -- начала меня выпроваживать девица, внезапно показавшаяся ужасно наглой и противной. Хотя я ее даже толком и рассмотреть не успела. – Ты что читать не умеешь?! – возмутилась она, совершенно бесцеремонно выталкивая из комнаты.

-- Во-первых, я умею читать! Во-вторых, на двери нет объявления и в-третьих, у меня важное дело!

Я разозлилась на эту лохундру белобрысую и ловко увернувшись от ее цепких лап, вышла в центр комнаты.

-- Добрый день! – снова произнесла я, приветствуя старейшин.

На этот раз на меня обратили внимание. Девица попыталась снова меня вытолкать, но старейшина Августина махнула рукой, прогоняя ее.

-- Не слишком-то он добрый, если ты заявилась сюда, -- проскрипел старейшина Асмодей.

Да не на такой прием я рассчитывала.

-- Добрый день, дитя, -- мягко произнесла Августина. – С чем пожаловала?

-- Старейшины я не стала бы беспокоить вас по пустякам. Однако я не могу молчать о событиях, произошедших в рейде и утаивать от вас столь важные сведения.

-- Ну и что ты там можешь поведать? – скептически вздернув бровь, усмехнулся старейшина Асмодей и скривил губы.