– А Мишка не успел, надо его спасать!

– Как? – Сергей Павлович невесело усмехнулся. – Явиться в гости к Седикову? Так в его доме на Савушкина чисто. Знаешь, сколько у группировки точек? Хаты съемные, дачи, гаражи… Нам известны некоторые адреса, но пока прочесывать будем… Поверь, просто физически невозможно послать одновременно группы в разные концы города…

– Мишку убьют?

Сергей Павлович едва заметно пожал плечами.

– А мне что делать? Куда бежать, где прятаться от них? И что, всю жизнь теперь прятаться?

– Всю, не всю, но у таких, как Седой, руки длинные и память долгая. Они предательства не прощают. А расправы устраивают страшные, показательные, чтоб другим неповадно… Вот что, Денис. Мне сейчас надо к начальству, а ты пока отправляйся-ка ко мне домой. Здесь недалеко, на Чайковского. Вот адрес, – он черкнул несколько цифр на листке и всучил Денису. – Там моя мама, она тебя накормит, отдохнешь. Все лучше, чем по улицам болтаться. А вечером мы решим, как тебе дальше быть. Обязательно что-нибудь придумаем.

Мать Колтунова ничуть не удивилась появлению в доме незнакомого молодого человека. Без лишних слов старушка напоила Дениса чаем с плюшками собственного производства, затем проводила в комнату сына.

Комната оказалась небольшой: стол у окна, диван, напротив два книжных шкафа. Много специальных книг – сборники законов, литература по юриспруденции и криминалистике; несколько собраний сочинений классиков; нижние полки занимала целая библиотека детективов. Желая отвлечься, не думать об одном и том же – ведь ничего он сейчас не придумает, – Денис взял толстенный том Агаты Кристи и присел на диван. Чтение не сразу, но захватило, и он читал часа полтора, а потом незаметно книга выскользнула из рук, и он заснул.

Очнулся от знакомого баса:

– Вот он где, спящий красавец!

Перед ним стоял дядя Слава. Колтунов позвал из коридора:

– Идите на кухню, жрать охота, умираю!

Денис кинул взгляд на часы и понял, что проспал почти до восьми вечера. Как он вообще мог заснуть!

– Ну, как ты? – участливо поинтересовался Рудаков.

– Да вот, – Денис помотал головой, стряхивая сон. – Сам не знаю, заснул как-то…

– Это нормально. Организм защиту выставил.

– Я ночь не спал.

– Да не оправдывайся ты, выспался – и хорошо. Пошли, поедим.

Поужинали быстро, в присутствии матери Сергея Павловича разговоров о деле не вели. Затем все трое прошли в комнату Колтунова.

– Все-таки, Денис, придется тебе из Питера уезжать, – начал с главного Сергей Павлович.

– Как уезжать? У меня защита на днях, диплом дописывать надо! И Иришка…

Колтунов будто не услышал его возражений.

– У тебя родня где-нибудь есть, кроме Питера?

Денис отрицательно покачал головой.

– Вся его родня в Израиле, – встрял Рудаков.

– В Израиле? Далековато… пока визу сделают…

– Есть у него виза. Ведь так, Денис? Ты говорил, собирался к матери после диплома?

– Ну да. Билет на 19 августа. Только я раздумал ехать.

– Ничего, поедешь, – покивал Сергей Павлович. – И не 19-го, а как можно раньше. У нашей конторы есть рычаги, билет обменяют.

– Да как я поеду!.. А диплом, а Иришка?..

– Если останешься, до диплома дело может не дойти, или тебя грохнут сразу после его защиты, – отрезал Колтунов. – Седой знает про диплом? То-то… А Иришка твоя никуда не денется. Можешь потом ей вызов сделать.

– Точно, – поддакнул дядя Слава. – Так еще и лучше. Уедет отсюда – быстрее все забудет.

– А она не узнает, что я…

Мужчины поняли, переглянулись, и Рудаков медленно проговорил:

– Это уж, парень, как тебе совесть подсказывает. С одной стороны, ты, конечно, виноват, а с другой – все-таки пытался ее отца спасти…

– А на следствии… на суде… Я ведь, получается, пособник?..

– Суда не будет, – недовольно вздохнув, сообщил Сергей Павлович. – Некого судить. Виктор Климов умер на операционном столе, а второго, Александра Ищенко, сегодня днем придушили подушкой в палате реанимации. Похоже, ниточка тянется куда-то повыше Седого, если они так за собой подчищают.

– Подчищают?

– Убирают всех, кто может показать, что убийство Игнатьева дело рук группировки Седого. Возможно, не один он заинтересован в приватизации завода.

– А кто еще?

– Мне откуда знать? Но представители власти, вступающие в сговор с бандитами, очень не любят «светиться». Документы у тебя с собой? Загранпаспорт с визой, билет?

Денис кивнул.

– Давай сюда. Попробуем тебя завтра отправить. Кажется, самолеты в Тель-Авив летают раз в неделю.

– Отдай документы Сергею, – подтолкнул замершего Дениса Рудаков. – Для тебя это единственный верный способ спастись от людей Седого.

Увидев распахнутые ворота въезда в частный двор, Дэн втолкнул туда Надю, а сам повернулся лицом к тем, кто гнался за ними. Он был уверен, что справится с мальчишками, ведь один раз уже справился.

Первым подбежал тот, что пониже ростом, плотный, с кривоватыми ногами. Он без страха ринулся на Дэна и попал под его удар правой. Еле удержался, не упал, и, развернувшись вокруг своей оси, вновь собрался атаковать. Тем временем второй парень, сухопарый и жилистый, умудрился обхватить Дэна за талию и норовил перебросить через свою спину. Дэн знал этот прием, успел сделать подсечку, и в результате на земле оказался противник, а он поверх него. Однако парень не сдавался, он тянулся руками к горлу Дэна.

– У Наиля нож! – взвизгнула рядом Надя.

Дэн молниеносно перекатился на спину, и это его спасло. Он успел оттолкнуть нападающего левой ногой, в результате лезвие прошло по касательной и лишь слегка задело бедро, располосовав плотный деним джинсов. Не чувствуя боли, Дэн вскочил, отработанным до автоматизма движением махнул правой ногой, выбивая нож, затем еще раз, целясь в район ширинки дагестанца. Взвыв, выкрикивая матерные русские ругательства и еще что-то непонятное, Наиль сложился пополам. Тем временем лежавший на земле зашевелился, пополз к отлетевшему ножу… И тут со стороны Голливудского бульвара послышался истошный вопль полицейской сирены. Дэн на всякий случай приложил парню ногой по голове, чтобы не ухватил нож, и крикнул: «Бежим!»

Надя оказалась рядом, он схватил ее за руку и понесся в сторону бульвара Сансет. Метров через сто на пути попался небольшой сквер, они нырнули туда и, притаившись за кустами, наблюдали за действиями полицейских. Выскочив из машины и держа пистолеты наизготовку, копы окружили парней, заставили встать на колени, скрутили чем-то руки, затем сунули в машину, и, лихо развернувшись, унеслись туда, откуда приехали.