– Ладно, – согласился Крячко. – Пороемся в прошлом погибшего, когда нам посчастливится установить его личность. Кстати, Лев Иванович, тут ты мог и в точку попасть. В свете этой гипотезы вполне объяснимо выглядит и труп, изуродованный до неузнаваемости. Перестраховка. Чтобы не узнали и не порылись в прошлом. Дополним наш план работы и этим направлением.

Пули ударялись в камни, лежащие вокруг, и с тошнотворным визгом уходили куда-то вверх. В лицо и по рукам били осколки валунов. Но думать о них было некогда.

Спецназовцы крутились, как ужи на сковородке, и били короткими точными очередями то в одном направлении, то в другом. Боевики прорывались со всех сторон группами по три-четыре человека. Несколько раз чудом удавалось предотвратить бросок ручной гранаты.

Майор Игнатьев был ранен уже во второй раз, но упорно продолжал стрелять. Каждый ствол был на счету, потому что бандиты зажали группу в каменистом распадке и отходить теперь было некуда.

– Леха! – крикнул Игнатьев лейтенанту Ломакину. – Иди сюда!

Лейтенант броском преодолел простреливаемое насквозь пространство и упал рядом с командиром. Кровь из рассеченной щеки заливала лицо молодого офицера, глаза лихорадочно блестели. Парень стал похож на какого-то вурдалака, но держался очень хорошо, головы не терял. Контрактники ему верили.

– Леша, надо закрепиться вон на тех камнях. – Игнатьев повел левой рукой, которую зацепила пуля, и поморщился. – Оттуда обзор лучше. Если не найти брешь в их рядах, то нам жить всем осталось минут тридцать. Пока патроны не кончатся.

– Прорываться? У нас четверо раненых, товарищ майор! Куда нам с ними…

– Молчи, Леша, и слушай меня! – Майор, побледневший от потери крови, пытался перекричать грохот боя. – Возьми с собой одного бойца, самого крепкого и выносливого. Вам надо вырваться любой ценой. Хоть одному из вас. Связь нужна, лейтенант! Кто-то должен подняться наверх, хоть на триста метров из этого распадка. Там рация может взять, понимаешь? Надо вызвать помощь, вертушки. Мы обозначимся ракетой, и они ударят вокруг. Один у нас выход, Леша, другого нет.

Лейтенант несколько секунд смотрел на майора, потом повернул голову и взглянул на нагромождение камней слева и вверху. Оттуда их позицию поливали автоматные очереди. Именно с этого места бандиты уже дважды пытались достать группу из РПГ. Обоих гранатометчиков удалось вовремя свалить пулями.

Игнатьев смотрел, как молодой офицер бросился выполнять приказ. Видимо, лейтенант понял, что это выход. Может не получиться, очень даже, но надо пробовать.

– Лис, Кабан, Тайсон! Ко мне.

Трое спецназовцев подползли к лейтенанту, не выпуская из поля зрения окружающие камни. Ломакин оценивающе посмотрел на парней и принял решение.

– Слушать сюда, головорезы. Камни слева видите, где РПГ мелькал? Ставлю задачу: Лис, отдашь аппарат Тайсону. Кабан с Лисом, ждете моей команды. Мы с Тайсоном обеспечиваем огневое прикрытие, вы по команде рвете наверх, забрасываете гранатами и держите высотку, прикрывая нас. Мы с Тайсоном подходим вторыми. Следующий этап: вы прикрываете, мы рвем по склону наверх. Кто-то из нас дойдет до зоны работы рации и вызовет помощь.

– А если вы не прорветесь? – весело спросил Лис, хотя глаза у него были злые, как у сатаны.

– Если бы да кабы. Отставить разговоры! Смотрите, чтобы нас снайпер не срезал. Есть подозрения, что они могли его вызвать.

Парни длинными очередями прижали боевиков так, что они не могли и носа высунуть из-за камней. Короткими перебежками двое спецназовцев двинулись вверх. Группа активизировалась, мешала противнику стрелять прицельно. Три гранаты взлетели в воздух и исчезли за камнями.

Как только лопнул от взрывов воздух и камни под ногами задрожали, Ломакин хлопнул Тайсона по капюшону.

– Пошел!..

Они упали на камни, переводя дыхание. Лис, оскалившись грязным от копоти ртом, дергал Тайсона за капюшон, пробитый двумя пулями. Кабан водил стволом, выискивая цель. Четыре трупа скорчились вокруг, еще трое лежали чуть в стороне. Изуродованный РПГ валялся тут же.

Странным образом стрельба как-то утихла. Что бы это ни означало, но следовало торопиться, пока кто-то из боевиков не догадался о цели этой странной атаки.

Две фигуры рванулись вверх, меняя направление бега и прикрываясь стволами деревьев. Далеко и высоко, а бежать надо быстро. Через пару десятков метров дыхалки не хватит, начнутся хрипы, грудь станет разрываться, как будто ты пробежал километров пять по пересеченной местности.

Но все равно надо, ползком, бегом, кувырком!.. Хотя ползком и кувырком нельзя. Это Игнатьев так шутит. Надо только бегом, потому что каждая минута – это чья-то жизнь там внизу.

Важно все время видеть напарника. Если Тайсона убьют или ранят, Ломакин должен подбежать, схватить рацию и опять броситься вверх. Любой ценой, во что бы то ни стало.

Пули снова защелкали по стволам, отскакивали от камней и с противным воем уходили в небо. Снизу парни снова стали бить по боевикам очередями, короткими и расчетливыми.

Иногда люди теряют ощущение реального течения времени. Тогда какой-то его промежуток буквально пролетает, а другой тянется и тянется. И не будет ему конца. Кажется, что так будет вечно и не хватит сил выдержать все до конца.

Солдат-контрактник по прозвищу Тайсон сразу вырвался вперед. О его выносливости и силе в подразделении ходили легенды. Но и он через несколько минут стал дышать, как запаленная лошадь. Парень оглянулся и увидел, что лейтенант безнадежно отстает. Но приказ надо выполнять. Это шанс для группы, возможность выжить.

Тайсон больше не оглядывался. В какой-то миг он даже понял, что тяжело ему вовсе не потому, что приходится бежать в гору. На его плечи давил слишком тяжелый груз ответственности. Парню приходилось жертвовать тем, что годами вбивалось в плоть и кровь: «взаимовыручка», «спецназ своих не бросает».

В лейтенанта, кажется, попали, потому что он громко вскрикнул где-то там, внизу. Но все равно надо бежать. И за лейтенанта, и за своих ребят, которые умирают внизу один за другим. От него зависит, сколько еще погибнет, а сколько нет.

Потом звено вертушек с ревом вынеслось из-за гор. Они прошли над ущельем, а когда в небо взвилась ракета, легли в боевой разворот. Земля заплясала под ногами живых и телами уже мертвых.

Адский грохот затих. Солдаты стали подниматься, кашляя от пыли и копоти, забивших дыхательные пути. Они обходили свои позиции, заглядывали в лица убитых, оказывали помощь раненым.

Окрепший голос майора Игнатьева приказал срочно поднимать раненых и уходить к вертушкам. Убитых соберут позже, когда сюда высадится рота десантников, которая блокирует и уничтожит банду боевиков.

Тайсон первым подбежал к Ломакину. Лейтенант лежал с раздробленной ногой, которая ниже колена находилась под завалом огромных камней, растревоженных взрывами и обрушившихся вниз. Собственно, нога держалась на одних связках и лоскутах кожи.