Полностью оставив работы по подготовке на начальниках штабов, я с головой углубился уже в свою подготовку. Достройка первого авианосца в этом мире шла к завершению, я там часто пропадал, но был доволен результатами. Самый крупный и скоростной пароход американской постройки, да ещё и радиофицированный был выкуплен моими директорами у прошлых хозяев и поставлен в док Бреста на модернизацию. Фактически французские инженеры его разбирали. Работали аврально, но качественно, через три недели должны завершить. Теперь рубка и две трубы сместились к правому борту, а по всей палубу был деревянный настил лётной палубы. Такую же палубу плотники сколотили на аэродроме и двадцать шесть лётчиков-добровольцев учились взлетать с неё с грузом и совершать посадки, как с грузом, так и без. Тренировки, где мы потеряли три самолёта разбитыми, показали, что посадку совершать нужно только пустыми, так что бомбы должны сбрасываться в воду, ну или на цель. В такие тренировки и писались инструкции для будущих лётчиков морской авиации. Техподразделение я так же формировал, возглавит его инженер Перье, почти сотня техников, оружейников и ремонтников собиралось. Команду для самого авианосца предоставит флот, капитан и часть команды уже были, они в порту ожидали окончания строительства. Капитан так присутствовал при изменениях. Ему было известно, что ждать на выходе, а задача, поставленная мной, наблюдать и не дать французам как-то навредить будущему авианосцу. В принципе Перье занимался тем же самым.

Кстати, не думайте, что я отправил первую группу без авиационного прикрытия. Нет, на два судна было погружено четыре гидросамолёта-разведчика, их с помощью крана можно спускать на воду или поднимать с неё, так что разведку проводить по ходу движения они могут. Даже не только могут, но и будут. Эссену я поставил задачу чаще использовать самолёты и воздушных наблюдателей, нужно учиться взаимодействовать с этим новым родом войск, о котором мои добровольцы пока не имеют никакого понятия. Что ж, они же первыми и получат опыт применения авиации, причём боевой опыт.

Для своей яхты, она стала флагманом главнокомандующим, а именно эту должность я взвалил на себя, была подобрана команда. Командиром стал молодой лейтенант, в прошлую войну командир миноносца. Он знал, что должность временная, что как только в моём флоте появятся военные корабли тот получит если не крейсер, так миноносец, но и яхта ему нравилась. Вот он и «сбегал» за ушедшим караваном, заодно тренируя и спаивая экипаж, и вернувшись, сообщил, что караван сопровождают как французские военные корабли, так и английские. Вроде даже итальянцы и германцы отметились парой кораблей. Причём англичане, новаторы, для разведки ещё и гидросамолёт нашей постройки используют. Быстро они его усвоили. Ничего, все четыре наших разведчика вооружены «Мадсенами» на вертлюге с авиационными прицелами, которые ещё проходили тестирование, есть чем отбиться.

Вот так вот и шла подготовка. Причём как я замечал, что чем дальше, тем больше возрастало сопротивление властей, похоже, уже через несколько дней нас отсюда «попросят». Прибыла группа судов с последними добровольцами из России в количестве пяти с половиной тысяч человек, как раз в этот же день, маневрируя на ходу, шли тренировки, подошёл и Воронов из Италии на новеньких судах. На них погрузили часть вооружения, припасов и по роте солдат. В общем, всё было готово, авианосец уже покину док и проводил ходовые испытания, отклонения не было, девятнадцать узлов, да и качка не опрокидывала его, как предрекали многие. Дальше пошла загрузка. Один только авианосец загружали три дня, отчего он сильно осел в воду, и теперь ход давал семнадцать с половиной узлов. Ну да ладно, самолёты на месте, небольшой запас топлива для них, остальные запасы топлива и авиабомб, с другими боеприпасами были на двух приписанных к авианосцу транспортах. В основном на авианосце размещались самолёты, люди, больше количество запчастей из которых можно собрать ещё с десяток самолётов разных типов. Ну и остальное. К берегам Африки, куда ушёл флот и корпус я уже дважды отправлял небольшие конвои с припасами, вооружением и амуницией. Последними переодели добровольцев полковника Добровольского, вооружили уже в море. Когда мы покинули воды Франции, на судах Воронова начались авральные работы. Устанавливались пушки и по одному зенитному пулемёту. Последние мои поделки на эту тему. Пушек было по три, одна стодвадцатимиллиметровая главный калибр, и две семидесятишестимиллиметровые. На других вспомогательных крейсерах вооружение схожее. Разве что на некоторых ещё планируется установить минные аппараты. Но не на всех, не хватало, мало закупить смогли, всего двадцать два аппарата на три сотни мин. Что меня позабавило, а многих добровольцев порадовало, до слёз, жители Бреста провожали нас с цветами на руках, подходили шлюпки и лодки, цветы передавали всем, офицерам и обычным солдатам и морякам. Напутствий было много, но ясно, что нам желали победу.

Когда порт остался позади нашего достаточно крупного каравана из двадцати трёх судов, с нами шло дополнительно шесть угольщиков, их я не считал, это чистые наёмники, частный фрахт, как их трюмы от угля освободятся, то всё, свободны как ветер. Так вот, когда порт скрылся за горизонтом, я повернулся к Эриху и сказал:

— Ну что, теперь поздно передумывать, мы на пути к победе. Шанс я тебе давал.

— Чтобы я пропустил такой материал? — покачал головой немец. — Ты меня плохо знаешь.

— Да нет, почему же, хорошо, поэтому и согласился с собой взять. Ты единственный аккредитованный журналист в моём флоте, пользуйся этим.

Эрих кивнул, он об этом знал, и отошёл в сторону с треногой фотоаппарата на плече. Фотографа взять я не разрешил, так как знал что Эрих сам отличный фотограф, вот он и стал искать место на палубе, чтобы сделать пару снимков идущего под дымом каравана. Подготовился он для похода знатно, недостатка и материала для съёмок не испытывал, так что мог тратить как хотел. Эрих также понимал, что поход этот исторический.

Отойдя в сторону, чтобы не мешать команде, хотя какая тут команда, одиннадцать человек во главе с капитаном, у него и старпом один в звании мичмана. Между прочим, с моего согласия добровольцами к нам прибыло порядка сотни офицеров русского флота для получения боевого опыта, в основном лейтенанты и мичманы, примерно пятьдесят офицеров было сухопутных разных родов войск. Даже пара лётчиков имелось, я их на авианосец не пускал, разведчиками на гидросамолёты с Эссеном ушли. Связь с ним мы держим, самолёты он действительно использует часто, даже поблагодарил меня за такой бесценный подарок. Один самолёт разбить сумели при посадке, но достали из воды и сейчас ремонтируют, благо есть чем. Лётчик пострадал, но уже через две недели должен вернуться встрой.

Ладно, это всё потом, так вот, отойдя в сторону, не мешая команде, я облокотился о леера и посмотрел вдаль, за горизонт. Моя яхта шла во главе каравана, остальные за нами, так что никто не мешал мне любоваться закатом. Лишь пара британских крейсеров, что маячила в стороне, не давали сосредоточиться. Вот как у них получается, раздражать одним только своим видом? Пусть их. Так вот, подготовка действительно близилась к завершению. Однако у берегов Африки мы задержимся ещё на пару недель, тут и скорое пополнение из Франции, дополнительный боезапас, мины, бомбы и остальное, что выделывают на моих заводах или по заказу на других, а так же тренировки пехоты. Отрабатывались штурмы высоток, причём не в лоб, я отметил это, а под прикрытием пулемётов и всего одной лёгкой пушечной батареи на весь корпус обходным манёвром. Атаки в лоб я вообще запретил, с изменением в вооружении в армиях, теперь это не просто лишено смысла, а преступно. На последнее слово нажал. Кондратьев был со мной согласен, нужно воевать малой кровью, он и сам стремился к этому. Посмотрим, к чему привели учения за последние недели.