— Знает и одобряет, а также хочет, чтобы я привез Изабеллу в Олворт, чтобы с ней познакомиться.

— Гм!

— Не смотри на меня так. За все свои грехи я готов понести наказание — можешь сама составить список. Но только сообщи мне, где находится Изабелла, чтобы я мог лично попросить у нее прощения.

— А если она тебя забыла?

— Тогда я постараюсь всячески освежить ее память.

— А если она захочет, чтобы ты ее умолял? — язвительно спросила Молли. — Я бы не стала ее за это винить.

Он ответил ей спокойным взглядом.

— Тогда буду умолять. Я говорю совершенно серьезно, Молли.

Она улыбнулась — в первый раз с тех пор, как он вошел в комнату.

— Ради того, чтобы посмотреть, как ты будешь стоять на коленях, я почти готова сама поехать в Тейвор-Хаус.

— Так она в Тейвор-Хаусе?

— Она уехала туда сразу после твоей дуэли.

— Вместе с Джо, — задумчиво пробормотал Дермотт, внезапно сообразив, что Изабелла и ее телохранитель уже довольно давно находятся вместе. С Джо он периодически встречался на различных пьянках — чемпиона-тяжеловеса охотно приглашали на подобного рода развлечения.

— Там еще и Майк, — напомнила ему Молли. — Так что тебе придется убедить в своей искренности их обоих.

— Ну конечно. — Он слегка приподнял бровь. — Они что, ее дуэньи?

— В настоящий момент — да, причем Джо совсем не нравится твое бесцеремонное обращение с Изабеллой. По его словам, приехав в Тейвор-Хаус, она несколько недель проплакала.

Граф тихо вздохнул:

— Понятно.

— Я просто хочу тебя предупредить.

— А ты не думаешь, что я способен справиться с чемпионом Англии? — сухо спросил он.

— Только не в твоем нынешнем состоянии. Сколько ты потерял в весе? — Дермотт и вправду заметно похудел.

— Меньше, чем Лонсдейл, — улыбнулся он.

— Ценю твою шутку, но все же не советую раздражать Джо.

— Похоже, он питает нежные чувства к моей будущей жене.

— Ты уверен, что она будет твоей женой?

— А ты думаешь, я не смогу одержать верх в этом поединке?

— Я бы не стала делать на это ставку.

Он улыбнулся — той знакомой, теплой, улыбкой, которой ей так недоставало.

— Ставлю пятьдесят гиней на то, что я одержу победу, — сказал Дермотт.

— Мне что-то не хочется делать ставку.

— Боишься потерять денежки?

Она посмотрела на него со злостью, но тут же смягчилась.

— Может, и боюсь, — призналась она. — Чертов повеса!

— Я больше не повеса, дорогая.

— Гм! — скептически хмыкнула она.

— Когда мы с женой вернемся в Сити, то обязательно нанесем тебе визит вежливости.

— Любопытно, сколько времени продлится медовый месяц?

— Не надо быть такой циничной, Молли, — ведь я серьезно влюблен.

Подобных слов он не произносил с момента возвращения из Индии, и эта простая фраза лучше тысячи других аргументов убедила ее в том, что он говорит правду.

— Повтори еще раз, — потребовала она.

— Я люблю ее, — тихо сказал Дермотт. Ее улыбка стала вполне дружеской.

— Тогда, может быть, тебе и удастся добиться своего.

— Никаких «может быть», Молли! — Подойдя к ней, он наклонился, поцеловал ее в щеку и тихо прошептал: — Спасибо за то, что привела ее ко мне.

В тот день Джо и Изабелла наблюдали на пастбище за новорожденными жеребятами. Прислонившись к высокой деревянной изгороди, окружавшей пастбище, они непринужденно болтали об игривых чистокровках, о погоде, о завтрашней поездке в Хайем. Все было так же, Как обычно.

До тех пор, пока Джо не обнял Изабеллу и не поцеловал ее.

«Когда меня в последний раз целовали?» — подумала Изабелла. Действительно, сколько времени прошло с тех пор, когда она в последний раз ощущала тепло мужского тела? Зная, что не может дать Джо то, чего он хочет — как не может снова стать счастливой, — Изабелла осторожно отстранилась.

Джо покорно уступил.

— Мне очень жаль, — тихо прошептала Изабелла. Словно сбитый с толку мальчик, он нервно провел рукой по светлым волосам.

— Мне не следовало допускать подобные вольности, — винясь, произнес он. — Если вы теперь меня уволите, я все пойму правильно.

То, что такой громадный и сильный мужчина способен на подобную рассудительность, заставило ее заплакать.

— А теперь из-за моей глупости вы еще и плачете, — с раскаянием пробормотал он.

— Нет, я плачу не из-за этого. Просто я очень тронута. — В ее взгляде светилась грусть. — Если бы я могла снова кого-то полюбить, дорогой Джо, этим человеком обязательно были бы вы. Но…

— Вы все еще любите Батерста. — Вытащив свой носовой платок, он протянул его Изабелле, втайне желая сам вытереть ее слезы.

— Не знаю насчет любви, но забыть его не могу. — Их взгляды встретились. — А увольнять вас я не собираюсь. Что я буду без вас делать?

Для раненого сердца Джо это было слабым утешением, тем не менее он с благодарностью произнес:

— Я этому рад, так как не хотел уходить.

Она вернула ему носовой платок.

— Значит, мы будем вместе в Тейворе.

— Конечно, — улыбнулся он.

— А ваш поцелуй мне очень понравился, — тихо сказала она.

— Мне тоже.

— Боже, как сложна жизнь! — засмеялась она.

— Никто и не обещал, что будет легко.

— С моей стороны, наверное, очень эгоистично хныкать над всякой мелочью, тогда как вам все буквально достается с боем.

— Мне еще повезло — я остался жив. А вот Тони Маршалл — он умер.

— Это ваш друг? Молли говорила мне о нем.

Он кивнул.

— Тем не менее мы оба радуемся солнечному дню и надеемся, что он у нас не последний.

— Да, конечно. А завтра вы отвезете меня в Хайем, где я накуплю себе массу новых шляпок, потому что новые шляпки почему-то всегда приводят меня в хорошее настроение.

— Вам чертовски легко угодить, — засмеялся Джо.

— Мне это уже говорили, — пробормотала она. В голосе ее звучала боль.

— Вероятно, имелось в виду что-то другое.

— Да.

— Батерст, может быть, и не умер, — пытаясь утешить ее, сказал он. — В газетах об этом не было никаких сообщений, а некролог Лонсдейла и его завещание напечатали.