…Мертвая тишина царила в Каламане вечером того дня когда Темная Госпожа предъявила городу свой ультиматум. Государь Калоф объявил военное положение; соответственно, немедленно перестали работать кабачки и таверны, городские ворота были закрыты и заперты, а въезд и выезд из города – запрещены. Впускали только земледельцев и рыбаков из небольших деревушек, окружавших Каламан. Этим людям пришлось спешно бросить обжитые места: еще до захода солнца беженцы начали толпами стекаться в Каламан, рассказывая жуткие истории о драконидах, – гнусные твари снова заполонили страну, растаскивая имущество и сжигая дома…

Кое-кто из городской знати начал было противиться столь решительной мере, как объявление в городе военного положения, но тут уж Танис с Гилтанасом, на время позабыв о своей ссоре, вместе насели на каламанского Государя и буквально заставили его вынести именно такое решение. Особенно повлиял на правителя красочный – и невероятно страшный – рассказ о сожжении Тарсиса. Объявив военное положение, государь Калоф, однако, беспомощно уставился на эльфа с полуэльфом. Было очевидно, что он понятия не имеет, как же в случае чего оборонить город. Зрелище летучей цитадели, висевшей в небе над Каламаном, совершенно выбило его из колеи, да и большинство его полководцев выглядело не лучше. Выслушав несколько вполне бредовых предложений, Танис поднялся на ноги.

– Позволь кое-что предложить тебе. Государь, – сказал он почтительно. – Здесь, среди нас, есть некто, вполне способный принять на себя руководство обороной твоего города…

– Уж не себя ли ты имеешь в виду, Полуэльф? – с горькой улыбкой перебил Гилтанас.

– Нет, – ровным голосом ответил Танис. – Я говорил о тебе, Гилтанас.

– Эльф?.. – изумился Государь Калоф.

– Он был в Тарсисе. Ему не раз приходилось биться и с драконидами, и с драконами. Благородные драконы доверяют ему и прислушиваются к его суждениям.

– А ведь верно! – воскликнул Калоф. И с видом величайшего облегчения обернулся к. Гилтанасу: – Мы знаем, сударь мой, как эльфы относятся к нам, людям, и, следует сознаться, большинство людей платит им тем же. Но за столь великодушную помощь в беде мы, естественно, в долгу не останемся…

Гилтанас почти не слышал его. Он смотрел на Таниса – и не мог абсолютно ничего прочесть на бородатом лице полуэльфа. Ему даже подумалось, что у Таниса был вид мертвеца… Государь Калоф вновь обратился к нему, на сей раз добавив слово «награда», – видимо, решив, что минутное замешательство Гилтанаса было вызвано нежеланием принимать на себя столь большую ответственность.

– Нет, господин мой, – точно очнувшись, ответил ему Гилтанас. – Дело не в том. Никакая плата мне не нужна. Если я сумею спасти жителей вашего города, это само по себе станет мне достойной наградой. Что же касается моей принадлежности к иной расе… – тут он снова глянул на Таниса, – жизнь уже научила меня, что никакой роли это не играет. И никогда не играло…

– Скажи же нам, что делать, – Калоф так и сгорал от нетерпения.

– Для начала я бы хотел переговорить с Танисом наедине, – сказал Гилтанас. Он видел, что Танис собирался уйти.

– Пожалуйста, пожалуйста. – И Государь вытянул руку, указывая: – Вон там, справа, за дверью, небольшая комнатка. Там никто не помешает вашей беседе…

Оказавшись вдвоем в маленькой, роскошно обставленной комнате, двое мужчин некоторое время хмуро молчали. Обоим было неловко, оба избегали смотреть друг другу в глаза… Гилтанас заговорил первым.

– Я всегда презирал людей, – медленно проговорил молодой вельможа. – А теперь вот собираюсь их защищать. Кто бы мог подумать… – И он улыбнулся. – До чего приятное чувство, – добавил он и впервые посмотрел Танису прямо в лицо.

Танис встретил его взгляд, и его угрюмое лицо ненадолго смягчилось, хотя на улыбку Гилтанаса он так и он ответил. Потом он опустил глаза и вновь посуровел. Последовало долгое молчание.

– Ты ведь в Нераку собираешься, верно? – спросил наконец Гилтанас.

Танис молча кивнул.

– А твои друзья? Они идут с тобой?

– Не все, – ответил Танис. – То есть просятся-то все, но…

Он не договорил: от воспоминания об их самоотверженной преданности перехватило горло.

Гилтанас рассеянно гладил рукой деревянный столик, покрытый замысловатой резьбой.

– Ну, мне пора, – тяжело проговорил Танис и двинулся к двери. – Дел еще невпроворот. Мы хотим выйти в полночь, когда закатится Солинари…

– Погоди. – Гилтанас удержал его за плечо. – Я… я хочу сказать тебе… я сожалею о том, что наговорил тебе утром. Нет, Танис, погоди, дай досказать. Мне, знаешь, нелегко это говорить… – Гилтанас помолчал. – Я многое понял, Танис… многое понял о себе самом. Это была тяжкая наука… Я вмиг позабыл ее, услышав о Лоране. Я был в ярости… я был испуган… хотелось на ком-то сорвать, вот я и… Но ведь то, что совершила Лорана, она совершила из любви к тебе. А я уже понял, что любовь – это тоже наука… По крайней мере, я стараюсь учиться… – В голосе его была горечь. – Покамест я большей частью постигаю лишь боль. Но это уже никого не касается.

Теперь Танис прямо смотрел ему в глаза. Рука Гилтанаса лежала у него на плече.

– Я поразмыслил и понял, – тихо продолжал Гилтанас, – что Лорана поступила правильно. Ей необходимо было пойти туда. Иначе ее любовь потеряла бы смысл. Она так верила в тебя, что не побоялась отправиться в это страшное место, думая, что ты лежишь там при смерти…

Танис опустил голову. Гилтанас положил обе ладони ему на плечи и крепко стиснул.

– Терос Железодел сказал как-то: он, мол, ни разу в жизни не видел, чтобы что-то, сделанное во имя любви, обернулось во зло. Давай же верить в это, Танис. То, что сделала Лорана, она сделала во имя любви. И то, что делаешь теперь ты, ты делаешь во имя любви. А значит, благословение Богов пребудет с тобою…

– А Стурма они благословили? – хрипло спросил полуэльф. – Он тоже любил!..

– Почем тебе знать, что они не благословили его? – сказал Гилтанас.

Танис накрыл его руки своими… и покачал головой. Ему так хотелось уверовать. Слова Гилтанаса звучали прекрасной волшебной сказкой… вроде сказок о драконах. Ребенком он так хотел верить в то, что драконы на самом деле существуют…

Он вздохнул и пошел прочь. Он уже взялся за ручку двери, когда Гилтанас сказал еще:

– Прощай… брат мой.

Спутники встретились у стены, у тайной двери, отысканной Тассельхофом, – у той самой, что выводила за стену на Соламнийское Поле. Разумеется, Гилтанас с радостью велел бы страже выпустить их и через ворота; Танис, однако, считал, что, чем меньше народу будет знать о задуманном ими путешествии к сердцу тьмы, тем и лучше.

И вот они собрались в крохотной комнатке наверху лестницы. Солинари как раз уходила за далекие горы. Стоя чуть в сторонке, Танис следил за тем, как последние лучи серебрили бастионы кошмарной цитадели, висевшей над Каламаном. В окнах летучего замка горели огоньки, виднелись мелькающие тени… Кто жил там, за темными стенами? Дракониды?.. Маги в черных одеждах и жрецы Тьмы, чья сила оторвала крепость от земли и вознесла ее в вышину, в тяжелые серые тучи?..