Завидев Глеба и Буна, путники остановились. Глеб улыбнулся и сказал:

– Черт побери! Как же я рад вас видеть, ребята!

– Кто это с тобой, Первоход? – угрюмо спросил Тиш.

– И откуда он тут взялся? – резонно добавил Облакаст.

Бун робко потупил взгляд, а Глеб положил парню руку на плечо и представил его своим друзьям:

– Этого чудака зовут Бун. Позапрошлой ночью он напал на меня в лесу, чтобы вырвать мне сердце и съесть его. А пять минут назад он спас меня и прикончил посланника Тьмы.

Спутники Глеба продолжали молча разглядывать невесть откуда взявшегося спасителя. Первым молчание прервал Рамон.

– Глеб, как только ты отошел от меня на несколько шагов, поляну заволокло багровым туманом, – произнес он виноватым голосом. – Я ничего не мог разглядеть в этом тумане. И ничего не слышал, кроме завывания ветра.

Глеб улыбнулся и хлопнул толмача ладонью по плечу.

– Не бери в голову, дружище. Все закончилось хорошо. – Он повернулся к Буну и спросил: – Может, расскажешь, как ты здесь оказался?

Тот приободрился и с готовностью сообщил:

– После того как ты меня отпустил, я шел за вами.

– Зачем?

– Ты пожалел меня. Проявил милосердие. Как только ты это сделал, пелена безумия спала с моих глаз. Я понял, что мною овладел демон, но ты заставил меня прозреть. Когда вы уходили, я услышал, как здоровяк сказал тебе: «Зря ты его отпустил, Первоход. Впереди нас ждет много опасностей, но ты оставил опасность и у нас за спиной». Мне стало нестерпимо стыдно, и я отправился за тобой, чтобы оберегать тебя от опасностей, про которые говорил здоровяк.

– Почему же ты не объявился и не пошел с нами в открытую?

Бун вздохнул.

– Твои друзья – очень осторожные люди, Первоход. Они никогда бы мне этого не позволили.

– Ладно. Как бы то ни было, но теперь все позади.

Глеб посмотрел на своих товарищей. Выглядели они смертельно уставшими.

– Так или иначе, а дело свое мы сделали, – проговорил Глеб. – Осталось забрать Хлопушу из кузницы и вернуться домой.

– Глеб! – негромко позвала Зоряна, и голос ее дрогнул от волнения.

– Что?

– Дверь Храма Падших осталась открытой.

– Да. И что с… – «И что с того?» – хотел сказать Глеб, но осекся на полуслове.

В открытой двери что-то заклубилось, подобно серому дыму, и в дыму этом заискрились, заиграли маленькие молнии. Несколько секунд дым стоял в дверях, как робкий гость, а потом вдруг вывалился наружу и стал быстро заполнять собой поляну. Подобно серым, искрящимся волнам, растекался он по окрестностям, а путники стояли и смотрели на него, не зная, что предпринять.

Не прошло и десяти секунд, как серый туман окутал всю поляну, и был он настолько густ и непроницаем, что Глеб потерял своих спутников из виду. А потом он услышал крик Зоряны. Глеб выхватил из ножен меч и бросился к тому месту, где она только что стояла, но крик переместился в другую сторону.

– Зоряна! – громко позвал он.

И тут закричали остальные. Тиш, Облакаст, Лудобок, Балабан, Огнерод – их крики были полны ужаса и боли. Глеб заметался по поляне, пытаясь сориентироваться по этим крикам и найти хоть кого-нибудь из своих товарищей, но все было тщетно. Казалось, туман сделал путников такими же бесплотными и неосязаемыми, как он сам.

И вдруг крики стихли – все, разом. Глеб остановился и завертел головой по сторонам.

– Эй! – окликнул он, сжимая рукоять меча так крепко, что заныли пальцы. – Где вы все?

– Глеб, что происходит? – услышал он крик Рамона.

– Не знаю! Где ты, дьявол тебя побери?

– Я здесь!

Глеб повернулся и увидел Рамона. Тот стоял совсем близко и выглядел не столько напуганным, сколько удивленным.

Туман стал рассеиваться – так же быстро, как прежде сгущался. Прошло несколько секунд, и Глеб увидел всех своих товарищей. Они стояли в разных местах поляны с ошалелым, изумленным, перепуганным, растерянным видом.

Глеб подбежал к Зоряне, схватил ее за плечо и заглянул ей в глаза.

– Ты цела?

Девушка подняла на него мутный взгляд, несколько секунд молчала, будто не узнавала Глеба, а потом чуть качнула головой и пробормотала:

– Д-да… Кажется, да.

– Хорошо!

Глеб обернулся и окинул взглядом бледные лица Облакаста и Тиша.

– Как вы, парни?

Чародеи вздрогнули и тоже посмотрели на Глеба.

– Я цел, – сказал Облакаст.

– И я тоже, – хмуро пробормотал Тиш.

– Что это было? – резко спросил Глеб. – Почему вы кричали?

Ответил ему Балабан. Скривившись, он брезгливо произнес:

– Какая-то ледяная гадость втекла мне в рот и сдавила грудь.

– И мне тоже, – сказала Зоряна.

– И мне, – растерянно обронил увалень Лудобок.

Глеб взглянул на Рамона.

– С тобой было то же самое? – быстро спросил он.

Толмач покачал чернявой головой:

– Нет. Я слышал, как все они кричали, но со мной ничего страшного или необычного не происходило.

– Значит, нас с тобой туман проигнорировал, – отчеканил Глеб и снова обвел взглядом бледные лица детей падших богов. – Прислушайтесь к себе! – потребовал он. – Не чувствуете ли вы чего-нибудь странного?

Белокурый Облакаст повел плечами и сказал:

– У меня такое ощущение, будто моя сила увеличилась.

– Я тоже чувствую себя сильнее, – сказал Тиш и удивленно посмотрел на свои ладони, по которым пробегали белые, едва заметные искорки.

– А во мне столько силы, что я готов перевернуть мир! – восторженно воскликнул Балабан.

– А я… – Лудобок посмотрел на Глеба. – Первоход, кажется…

– Что? – быстро спросил Глеб.

– Мне кажется, что я могу повелевать временем. – Он сглотнул слюну и добавил робким, хриплым голосом: – И я могу отправить тебя в твое время.

Несколько секунд Глеб молча смотрел на Лудобока, потом разомкнул губы и холодно проговорил:

– Повтори, что ты сказал.

Увалень улыбнулся.

– Я чувствую власть над временем, Первоход. Я это чувствую. Я могу войти в поток времени, как в ручей, и пройти по течению воды или вспять. Я могу вернуть тебя в твое время.

Глеб слегка побледнел.

– Ты уверен? – сухо уточнил он.

– Да. Однако у меня такое ощущение, что скоро сила покинет меня так же внезапно, как появилась.