– Это случайно не Чилкин? – спросил Пастарьев, презрительно указав на чумазого сгорбленного бедолагу с мешком или рюкзаком за спиной.

– Я так его себе и представляла: непримечательный оборванец а ля дед Мороз из вытрезвителя, банальная пародия на басни Петросяна, – прошипела Вика, разглядывая грязноватого мужичка.

– Не обижайте Петросяна, – вступился Армен, – он мой любимый юморист. А это не Чилкин, не радуйтесь почем зря. Сейчас спросим у него про Аркашу.

Гиблый мужичок в просоленной, не по размеру напяленной униформе опасливо выпучил хмельные глаза, готовясь броситься наутек.

– Что надо? – отозвался он недовольным тоном. – У меня ничего нет.

– Не волнуйся, брат, мы не причиним тебе зла. Спросить надо!

Тот как по приказу заметно успокоился, оттряхнулся, вытер колючий нос и дажде сменил гнев на милость:

– Раз так, то спрашивай. Сволочи разные задрали! Обобрали до нитки!

– Ты чего здесь лясы точишь? – сурово допрашивал Армен.

– Да я инвалид второй группы. Десять лет органике отдал, здоровье тут и угробил, мать вашу! Вот зашел за выплатой, а никого нет ни хрена. Куда, сволочи, запропастились?

– Так уже поздно, ты бы еще ночью зашел.

– Поздно? Вот падлы, не предупредили.

– Ты Чилкина знаешь? Аркадия Чил-ки-на, – по слогам повторил Армен. – Он еще числится на заводе?

– Аркашку? А то! Он мне денег должен.

– Не тебе одному, брат. Он здесь, у себя?

– Почем мне знать? Утром был, курили на крыльце вместе, стрельнул у него цыгарку.

– Значит, у себя. Выходим, товарищи! – торжественно позвал таксист. – Аркаша должен быть в своих апартаментах. Спит или напился до чертиков. Разбудим его, обрадуется.

Мужик поправил на спине тяжелую сумку и сплюнул под ноги:

– Передайте ему, что он полный урод. Я сообщу куда следует, что ваш падла Аркаша спер со склада три мешка удобрений и продал их на трассе втридорога.

Строение, похожее на разрушенный атомный реактор или вход в подземные катакомбы времен Второй мировой, манило внутрь. Не успели гости привыкнуть к впечатляющей обстановке, как Армен повел их вглубь. Перед ними виднелось распутье с тремя ходами: один вел наверх, другой прямо, третий спускался вниз в подвал.

– Придется спуститься. Насколько я помню, там находится подземный переход, – заявил Армен и направился к подвальной лестнице.

Слабое освещение уцелевших в годы застоя ртутных ламп не давало возможности полагаться только на зрение. Держась за стену, Стас и Вика осторожно спустились по бетонной лестнице. В мрачном подвале лампы светили гораздо ярче, можно было спокойно передвигаться, не боясь стукнуться головой о низкий потолок. В нос ударил смрадный запах вековой сырости и плесени. С бетонного потолка капала синяя жидкость.

– Здесь гораздо хуже, чем на рынке, – вспомнил Стас былые похождения.

– Что поделаешь. Провоняем, придется снова переодеваться, – согласилась Вика.

– Выбраться бы отсюда в целости и сохранности. Одни мы не справимся с этой задачей. Армен, ты уж, пожалуйста, не бросай нас на растерзание очумелым рабочим-мутантам.

– Армен не супермен, – неутешительно заявил таксист, – выбраться бы самому.

– Что? – воскликнула Вика.

– Спокойно, спокойно! – ответил Армен, бесстрашно преодолевая лабиринт подвального коридора. – Я пошутил. На Армена можно положиться, я вполне достойный человек.

– Забрался же этот Чилкин в самую жопу! – заявил Стас, проклиная липового рабочего. – Настоящий подземный бункер.

Армен вдруг резко остановился и указал на узкий проход в осыпающейся стене:

– Придется еще немного спуститься вон в ту расщелину.

– Стена не обрушится? Я вся в штукатурке, – озабоченно произнесла Вика, сбивая пыль. – Ты тут раньше не мог заблудиться?

– Был случай, когда впервые навестил Чилкина. Добрые люди показали мне примерный маршрут, но проводить наотрез отказались, сославшись на занятость. Стахановцы! Спустя несколько дней метаний по лабиринту я понял, что они имели в виду. Так вот: забрался я в подвал, да пошел не той тропой. Как оказалось впоследствии, ошибся с одним поворотом, но тогда этого не понял – первый раз в подобных катакомбах разгуливал.

– Действительно, – согласилась Вика. – Здесь укроешься от любого ядерного взрыва, даже от водородной бомбы. Если американцы или Северная Корея сбросят на нас смертельные боеголовки, то мы переждем апокалипсис в этом замечательном бункере. Атомная война долго не длится, ее печальный исход определяется десятком пущенных снарядов. Глобальная разборка закончится полным поражением обоих сторон, начнется ядерная зима, и большинство человечества обречено на гибель. Мало кто успеет скрыться в надежных местах, а мы с тобой спрячемся и выживем. Ядерная зима закончится, и мы выйдем на поверхность. Представь, нам суждено стать вторыми Адамом и Евой, новыми прародителями человечества, создателями очередной могущественной цивилизации. Хороши перспективы?

– Грандиозны! – патетически воскликнул Стас. – Только учти, что ядерная зима длится не так мало. Боюсь, нам не хватит целой жизни, чтобы ее пережить. Придется начинать зарождение человечества прямо здесь, пока молоды и силы есть. Ты будешь единственной женщиной в подземном укрытии. Армен и Чилкин тоже постараются внести свою лепту в создание нового поколения землян, правда?

– О да, это с удовольствием! – согласился Армен, пролезая в расщелину.

– Дурак ты и не лечишься! – обиделась Вика. – Я ему о серьезных вещах, а он готов в секунду все опошлить. Как с тобой жить? Просто невозможно, ты безответственный тип. Таким родился – таким и умрешь. Как же тебя дурно воспитала мама! Я бы на ее месте вела себя с тобой построже и не баловала до предела.

– А меня почти никто не воспитывал. Некогда было, все заняты с утра до вечера, а на нянечке решили сэкономить. Видели, что я очень смышленый ребенок и не нуждаюсь в воспитании, до всего дойду сам. Теперь вот пожинают плоды легкомысленного отношения. У тебя есть шанс заполнить пробелы в моем воспитании.

– Я не для этого с тобой связалась, чтобы стать второй мамой, – категорически заявила Вика. – Тебя уже не исправить, только хуже получится.

За стеной оказалась короткая лесенка, которая вела в длинный и плохо освещенный коридор. Армен вприпрыжку преодолел ступеньки и позвал за собой ребят. Внизу было заметно свежее, запах плесени не так навязчиво бил в нос. Вдоль стены шла толстая ржавая труба с черными вентилями, на которых застыли прозрачные капли.

– Система отопления, – объяснил Армен. – Летом отключена, потому что тепло, а зимой греет так, что не замерзнешь, настоящий экватор. Чилкин знает, где лучше пережить свирепую зиму.

– Да ладно, какие зимы? – сомневалась Вика. – Последние годы зима у нас теплая, средняя температура выше многолетней нормы. Морозов почти нет, сплошная оттепель, а вы говорите, свирепая. Когда это было?