– Нет, это не по поводу друзей, – сказал Ручкин. – Разговор пойдет по поводу ваших клиентов, которых вы в турах по Европе сопровождаете.

– А-а! Эти! – протянула Лида. – Мне бы сразу же догадаться.

– Что такое? – удивился Ручкин.

– Да разные среди них личности попадаются, – не очень охотно, но все же ответила Лида. – Знали бы вы, сколько раз мне за них краснеть приходилось. То чулок какой-нибудь с прилавка сопрут, а мне их из полиции вызволяй. То в кафе норовят не заплатить, снова скандал. То на таможне проблемы. В общем, говорю же, разные люди попадаются. Сейчас, конечно, реже. Народ пообтесался малость. А еще несколько лет назад совсем тяжело было. Они натворят, а мне отвечать. Так что следи и следи, как за малыми детьми, честное слово.

– Я к вам по поводу группы, которая выехала из Питера двенадцатого декабря, – сказал Ручкин. – У вас там еще один товарищ на целых два дня исчез. А потом снова появился.

Лида нахмурила свои тонкие бровки и воскликнула:

– Верно, был такой случай!

– А того мужчину вы помните? Его фамилию?

– В лицо я его помню, – кивнула Лида. – На бандита был здорово похож. Я еще, когда он исчез, подумала, что больше его и не увижу. Решила, что у него небось уже и паспорт фальшивый готов. Так что нужды ему возвращаться нет. Но ничего подобного. Ошиблась я. Вернулся.

– И как он объяснил свое отсутствие?

– Как? – недоуменно пожала плечами Лида. – Да соврал что-то. Сказал, что накануне перебрал в каком-то баре в городе, вовремя в нашу гостиницу вернуться не сумел и потому пропустил наш отъезд из Берлина. Потом он снова пошел пить пиво, и снова, и снова. А как только протрезвел, то сообразил, что видел он уже в этой Германии все, что хотел. И теперь ему обратно на родину хочется. Ну, и вернулся к нам.

– А как он вас нашел?

– Так у каждого члена группы был номер моего мобильного телефона, – снова пожала плечами Лида. – На всякий пожарный случай я им всегда свой телефон даю. Кстати, из-за этого у нас с Лешкой последний скандал и вышел. Лешка – он ревнивый, а некоторые туристы думают, что я свой телефон им в целях более близкого, так сказать, знакомства выдаю. Вот и звонят потом. А Лешка злится.

– Не будем пока про вашего Лешу, – мягко остановил ее Ручкин. – Вы лучше постарайтесь вспомнить фамилию того туриста, который на два дня исчез из поля вашей видимости.

– Ну? – задумалась Лида. – Фамилия у него была такая простая, и я еще подумала, что она ему подходит. Какой-то он был контуженый. Да и говорил, что и в самом деле его контузило, когда он воевал. А! Вспомнила! Глухов! Сергей Глухов!

Услышав эту фамилию, Ручкин покраснел от радости и в порыве чувств бросился обнимать Лиду. Та хихикала и отбивалась. И как раз в этот трогательный момент в комнату ввалился здоровенный парень со следами свежих побоев на лице. Так как он не счел нужным даже пытаться их замаскировать, то Ручкин сразу понял, что перед ним тот самый Леша, пострадавший вчера от чайника и темперамента своей подруги.

– Та-ак! – протянул Леша, и Ручкина от Лиды словно взрывной волной отбросило. – Значит, так ты проводишь свое свободное время!

И Леша, угрюмо набычившись, двинулся на следователя. Все-таки чутье у Ручкина было, и сейчас оно ему подсказало, что в данном случае служебное удостоверение его не спасет. Поэтому Ручкин быстро принял боевую стойку и, пока Леша раскачивался, нанес ему один удар в солнечное сплетение. Леша охнул, согнулся и удивился.

– Ты чего дерешься? – обиженно спросил он у Ручкина. – Так не по порядку. Мою Лидку обнимаешь да еще и дерешься? Это я должен был дать тебе в морду.

– У меня с ней ничего нет! – заявил Ручкин, доставая все же служебное удостоверение. – Я тут очутился исключительно по делам службы. А ваша невеста оказала мне в расследовании убийства большое содействие.

– Убийства? – пробормотала Лида. – Вы мне не сказали, что речь идет об убийстве. И кто кого убил?

– Кто, мы сейчас выясняем. А вот убили как раз вашего «потеряшку», – сказал Ручкин. – Так что, если вспомните еще что-нибудь: с кем он контактировал или, может быть, с кем встречался, то звоните.

И, сунув Лиде свою визитку, Ручкин счел за лучшее побыстрей исчезнуть. Леша не выглядел особенно убежденным в правдивости слов Ручкина и к тому же уже совсем очухался от полученного удара и явно набирался сил для продолжения разборки.

Подруги, затарившиеся в Доме книги подходящей, по их мнению, литературой, высадились у дома матери Левона. Жил он в старинном доме на Суворовском проспекте, сохранившемся благодаря усилиям реставраторов в отличном состоянии. Вход в подъезд украшала новенькая железная дверь, так что попасть в дом теперь можно было лишь с ведома жильцов. Мать Левона открыла девушкам сразу же. И, поднявшись на второй этаж, подруги оказались в большой и какой-то необыкновенной квартире. Казалось, время в ней застыло где-то в конце девятнадцатого столетия и с тех пор так и не двигалось.

Мебель была тех времен, на стенах в тяжелых бронзовых рамах висели картины каких-то бородатых старцев и высокомерно взирающих на мир дам в бальных платьях с веерами в руках. Обои были однотонные, чтобы не отвлекать внимание от многочисленных экспонатов: картин, ковра с холодным оружием явно кавказского происхождения, развешанного на нем, и антикварных бронзовых статуй и статуэток, тускло поблескивавших в лучах вечернего солнца, проникающего в квартиру из-за бархатных портьер. Потолок был украшен изумительно сохранившейся или умело отреставрированной лепниной. И вообще в квартире пахло стариной, причем не приобретенной в антикварном салоне по случаю или по прихоти владельца квартиры. Чувствовалось, что вся эта мебель и картины так и стояли тут с тех пор, как впервые их принесли в дом неведомые предки Левона.

– Проходите, – пригласила Рузан Акоповна подруг. – Будем пить вечерний чай. Не знаю, врачи говорят, что чай – это утренний напиток, тонизирует организм. И вечером пить его вредно. Но я привыкла. И пью в любое время.

Мать Левона подругам понравилась. Она была высокой, но, пожалуй, скорее, худой, чем стройной. Но тем не менее ей удалось в отличие от многих своих соплеменниц сохранить свою красоту и в зрелом возрасте. Рузан не напоминала ведьму, как многие худые пожилые армянки, и при этом она не оплыла и не утеряла женственности. Усадив подруг на диванчик, обтянутый плюшем, она разлила всем чай в хрупкие фарфоровые чашечки, украшенные позолотой и незабудками, и первой пригубила напиток. Подруги последовали ее примеру и не пожалели. Чай был восхитительный. В меру ароматный и в меру терпкий.

– Ах да! – спохватилась Мариша и протянула Рузан Акоповне издание, которое они только что приобрели в Доме книги. – Это я хотела передать Левону.

Рузан Акоповна с некоторым недоумением оглядела книгу, но все же положила ее на столик возле себя.

– Мы все очень волнуемся из-за Левона, – сказала Мариша. – Он исчез так внезапно.