При виде Марка она не высказала никакой радости, просто сообщила, что ей дали тридцать дней на то, чтобы найти подходящее жилье для детей. И этим она и займется.

– От отца осталась пятикомнатная квартира. Одна из комнат тридцать метров, мы сможем перегородить ее на две части и сделать две детские. Таким образом у каждого ребенка будет по комнате, у нас с тобой персональная спальня и еще останется общая гостиная. Ах да, в квартире три туалета. И вряд ли опека к нам когда-нибудь еще наведается. – Марк попытался подойти к ней, но Глафира дернулась, как от электрического тока.

– Я никуда не поеду с тобой, Марик, – упрямо поджала она губы. Не может простить. Ну ничего. Он подождет, торопиться некуда.

– Ты готова ради какого-то старика пожертвовать детьми? – усмехнулся он, садясь на стул посреди комнаты, скрещивая руки на груди и откидываясь немного назад. Стул заскрипел под сильным телом, но Марк контролировал ситуацию. Он никогда не падает и в любой момент сможет вскочить на ноги.

– Нет, просто я не готова жить с человеком, не разделяющим мои ценности, – пожала плечами Глафира и принялась заплетать растрепавшиеся волосы в косу.

Марк не стал с ней спорить. Он всегда добивается своего, добьется и ее.

– Хорошо, будь по-твоему. Я знаю, что ты не хочешь никуда уезжать, не хочешь менять свою жизнь, и я с этим согласен. Точнее, не согласен, но я к этому готов. Я готов на все ради тебя, понимаешь? Поэтому мы отстроим твой дом, – торжественно провозгласил он.

– Ты в своем уме? – вспыхнула Глафира и, оставив волосы в покое, уставилась на Марка во все глаза. – Мне дали тридцать дней. Дожди начинаются, еще неделя – и сюда даже не смогут приехать грузовики с материалами.

– Значит, они приедут сюда завтра и послезавтра. Я найму рабочих, я отстрою твой дом, Глафира, я тебе обещаю.

Марк попытался поймать ее взгляд, но она отвернулась. Ладно. Ничего страшного. Все планы полетели к чертовой матери. Он собирался арестовать Данилу и уехать вместе с ним. Объявить официально о завершившейся операции, поставить в известность коллег за границей, чтобы министр не смог ничему помешать. И за три дня расколоть Данилу.

Но из-за пожара все пошло наперекосяк. Если он сейчас арестует преступника, ему придется уехать и заняться им вплотную. Времени на Ташин дом у него не будет, и уж этого она ему точно не простит. Нет, он должен остаться. И не просто остаться, а держать свою жертву постоянно под присмотром.

У Марка в голове созрел удивительный в своей простоте план…

Даня прыгал по поляне, пытаясь согреться и напевая один из сетевых шедевров, щедро сдобренных ненормативной лексикой. Марк остановился возле поляны и наблюдал за идиотом. Смысла прятаться не было. Тот прыгал недолго, нога угодила в чью-то нору, спрятанную под листьями, и он свалился на землю, громко завопив.

Мгновение спустя Марк оказался рядом с ним и поставил ногу на спину Данила.

– Привет, – не улыбаясь поздоровался он.

– Ты че, мужик, – захрипел Даня, придавленный к земле, и попытался вырваться, – охренел? А ну отойди!

– Следователь по особо важным делам Чернов, – глумливо представился Марк.

– Черт, – выругался Даня, разом обмякнув и распластавшись по земле.

– Можешь звать меня Марком Александровичем.

– Ну и че, пристрелишь меня здесь? – светским тоном поинтересовался Данила.

– Нет, ну что ты. Это было бы непрофессионально, да и просто скучно, – хохотнул Марк. – Я тебя арестую, отвезу к себе на работу, могу даже экскурсию провести, будет что вспомнить долгими вечерами.

– Отпусти, а? – попросил Данила. – Как-то прям неприлично вести беседу, не видя собеседника.

– Отпущу, но рыпаться не советую, – предупредил Марк и сделал шаг в сторону, освобождая Данилу.

Тот немного полежал, убедившись в том, что действительно свободен, затем встал вначале на четвереньки, а потом и во весь рост и вдруг рванул в направлении тропинки, по которой приходила Таша.

Марк догнал его в два шага, скрутил руку за спиной и снова бросил на землю:

– Это ты лично такой тупой или в будущем у нас просто нация выродится? – глумливо поинтересовался он.

– Ну ладно, че, и попробовать нельзя? – вздохнул Данила. – Отпусти, я больше не буду.

– Я тебе не верю, друг мой. Полежи, отдохни.

Не снимая ноги с Даниной спины, Марк наклонился, сорвал травинку и принялся насвистывать.

– Слушай меня внимательно: дважды повторять не люблю. Отца своего хочешь увидеть?

– Хочу, – согласился Данила.

– Если я тебя сейчас арестую и увезу, ты его больше вообще никогда в жизни не увидишь. Но я могу дать тебе возможность повидаться и наврать старикану что-нибудь поубедительнее, чтобы он не узнал, что его сынуля в тюрьме.

– С чего такая щедрость? – насторожился Данила.

– Просто бизнес, ничего личного. Нам за тридцать дней нужно построить дом.

– В каком смысле? – не понял Даня.

– В прямом. Нужно построить дом для одной хорошей женщины. Ты ее знаешь.

– Так это она меня выдала? – разочарованно протянул Данила.

– Нет, что ты, это просто я очень хороший следак. Так вот, у хорошей женщины сгорел дом, у нее забрали детей и сказали, что если она за тридцать дней дом не отстроит, то детей ей не вернут.

– И? – не понял Данила. – Ты хочешь, чтобы я дал денег или помог какими-нибудь технологиями из будуще… – договорить он не успел, ощутив болезненный тычок под ребра.

– Не зли меня, – ласково попросил Марк, – денег и у меня хватает. Проблема в бездорожье. Профессиональная техника сюда не проедет, материалы придется возить на небольших авто и строить все собственными руками.

– Ты ж не хочешь сказать, что это буду я строить… – заржал Данила и тут же осекся. – Или хочешь?

– А ты ничего, смышленый, – похвалил его Марк, одним рывком отрывая от земли и ставя на ноги. – Пойдем, труд сделал из обезьяны человека, так что у тебя тоже есть шансы.

* * *

Глафира проснулась среди ночи и резко села в кровати. Ее разбудил какой-то звук. Ночная птица? Шум голосов? Ветер или дождь? Звук повторился.

Глафира резко повернула голову и уставилась в окно. Снова.

Как была, в короткой ночной рубашке она вскочила с кровати и в два шага подошла к окну. Звук снова повторился. Кто-то кидал в окно небольшие горсти земли.

Глафира чуть не закричала: она совсем забыла про Данилу, они же договорились встретиться! Она распахнула окно и едва сдавленно прошептала в темноту:

– Уже иду.

Как вдруг что-то большое и темное ворвалось в открытое окно, бросилось на нее, поволокло за собой, одновременно зажимая ей рот. От страха у нее подкосились ноги, но существо не дало ей упасть.