На столе громко зазвонил телефон, словно протестуя против того, что было у Кэйдера на уме. Мгновение Кэйдер глядел на аппарат так, как будто впервые его увидел. Затем схватил трубку.

— Ну?

На протяжении разговора он несколько раз менялся в лице, но наконец бросил трубку, откинулся в кресле и вытер лоб ладонью.

— Халлер.

Рейвен равнодушно пожал плечами.

— Они сказали, — продолжал Кэйдер, — что он бредил. Нес какую-то ахинею про мотыльков с горящими глазами, летящих во тьме. Потом умолк, и это был конец.

— У него была семья?

— Нет.

— Ну, тогда ничего страшного. Этого следовало ожидать. Просто он был нетерпелив. Я вам так и сказал.

— Что все это значит?

— Не важно. Еще не время. Вы пока не в том возрасте, чтобы вас это касалось. — Рейвен поднялся и навис над Кэйдером. Правой рукой он пренебрежительно отмахнул облачко перед собой. — Хотя скажу: окажись вы на месте Халлера, вы были бы только счастливы!

— Как же! Держите карман шире!

— А я повторяю, что были бы!

Кэйдер наставил на него палец.

— Ну ладно, мы встретились. Подурачились, пощупали друг друга, но ничего не добились. По крайней мере, вы от меня не добились ничего. Я же о вас узнал все, что хотел, а именно: ваши сверхъестественные способности сильно смахивают на мыльный пузырь. Выход — там.

— Думайте что угодно, — Рейвен вызывающе улыбнулся. — Ведь я тоже вытянул из вас, что хотел, — личину предателя. Жаль, что вы непричастны к делу Бакстера, но уж разведка вами займется, обещаю.

— Ба! — Положив ладонь на стол, Кэйдер издал приглашающее чириканье. Кружащиеся крупинки опустились, покрыв его пальцы. — Земная разведка! Верно, они месяцами кружат вокруг меня. Я так привык к их компании, что когда они вдруг пропадают, чувствую себя не в своей тарелке. Но пусть они сначала раздобудут хорошего гипнотизера, иначе им ни за что не залезть в мой мозг. — Постучав рукой по сундучку, он смотрел, как мошки посыпались внутрь, словно порошок. — Только чтобы вы поняли, как мало это меня волнует, я, пожалуй, скажу вам, что — да, им есть за что меня прихватить. Пустое дело! Я — землянин, участвую в законном бизнесе, и против меня нет никаких улик.

— Пока нет, — подчеркнул Рейвен, идя к двери. — Только не забудьте о тех мотыльках с горящими глазами, о которых твердил Халлер. Вас, как насекомоязычного, они должны особенно интересовать, и смешного тут мало. — Он вышел и уже из-за порога как бы между прочим обронил: — Кстати, было весьма любопытно поковыряться в вашем подсознании.

— Что?! — Кэйдер уронил сундучок с мошками.

— Вы тут не виноваты, и ваш гипнотизер тоже. Всякий раз, когда вы покидаете базу, парень добросовестно стирает информацию из вашего мозга. Он хороший специалист, следов после него не остается. — Дверь захлопнулась, и щелчок замка прозвучал одновременно с концом заключительной реплики: — Но в мозгу вашего приятеля Сантила картинка просто изумительная.

Сунув дрожащую руку под стол, Кэйдер вытащил микрофон. Голос его хрипел, на лбу вздулись вены.

— Живо на ноги! Поднимите всех: вот-вот возможна облава. Немедленно задействовать план-прикрытие. Начать подготовку к эвакуации! — Он сердито уставился прямо на дверь, зная наверняка, что Рейвен находится неподалеку и в состоянии уловить каждое слово. — Только что отсюда вышел Дэвид Рейвен. Не упускайте его из виду. Любым способом выведите его из игры. Повторяю — возьмите Рейвена любой ценой!

Дверь открылась, и вошел Сантил.

— Послушайте, шеф, он застал меня врасплох… Я просто…

— Идиот! — грянул Кэйдер, рассвирепев от одного вида подчиненного. — Вы, телепаты, воображаете, что вы — лучшие творения природы. Тьфу! Слава богу, я не из ваших! Из всех мыслящих олухов вы находитесь на последней ступени!

— Он был глух! — вспыхнув, возразил Сантил. — Да, я родился телепатом и воспитывался как телепат, и когда я встречаю подобного человека, я исхожу из того, что он действительно глух, как пень. Откуда мне было знать, что этот парень может читать мысли, хотя ментально он мертвее дохлой собаки?! Я просто забыл об осторожности, и какая-то мысль у меня могла выскользнуть случайно. Он поймал ее, и я даже понять не успел, что он это сделал, пока он не сказал об этом вслух.

— Ты забыл, — язвительно поддакнул Кэйдер. — Вы всегда ссылаетесь на свою забывчивость. Это самое любимое ваше словечко «забыл»! — Лицо его потемнело, взгляд упал на большой покрытый сеткой шкаф в углу. — Если бы эти лесные шершни умели распознавать людей, я послал бы их ему вдогонку. И как бы далеко он ни ушел — они догонят его и обглодают до костей, и он даже пикнуть не успеет.

Стараясь не смотреть на шкаф, Сантил промолчал.

— Ну, ты говоришь, у тебя есть мозг, или то, что им называется, — язвительным тоном продолжал Кэйдер. — Ну, давай, включай же его! Скажи мне, где сейчас Рейвен.

— Не могу. Я уже говорил, он глух и нем.

— Да, — сказал Кэйдер. — По сравнению с тобой каменная стена — эталон чувствительности. — Он снял трубку телефона, набрал номер, немного подождал. — Дин? Необходима срочная спецсвязь. Да, с человеком, которого мы не знаем. Если он позвонит сам, скажите ему, что Рейвен засек нашу базу. Я хочу, чтобы он использовал свое влияние на то, чтобы отсрочить облаву или как-то ослабить удар. — Кэйдер положил трубку и сердито пощипал нижнюю губу.

— Рейвен еще в пределах досягаемости. Десять против одного, что он вас слышал, — заметил Сантил.

— Ну и что из того? Ведь мы сами не знаем, с кем говорим.

Коротко просигналил телефон.

— Это Мюррей, — известил голос на другом конце. — Вы просили меня раскопать материал об этом Рейвене.

— Что там у вас?

— Не так уж много. Между прочим, земляне просто с ума сходят, обшаривая планету. Версии у них одна нелепей другой!

— Потрудитесь не строить своих собственных! — отрезал Кэйдер. — Герати, Джеферсон и другие отнюдь не дураки, хоть и скованы по рукам и ногам. Выкладывайте, что у вас есть, а о том, что надо делать, предоставьте судить мне.

— Его отец был пилотом на трассе Земля — Марс; исключительно сильный телепат, потомок четырех поколений активных телепатов. Предки, вступая в браки, не допускали перемешивания способностей. Так было до тех пор, пока он не встретил мать Рейвена.

— Дальше.

— Она была радиосенсом, ее предки — тоже, правда, там затесался еще и суперсоник. Согласно теории Хартмана, ребенок должен наследовать только доминирующий талант. Вряд ли возможно, что отпрыск — я имею в виду Рейвена — смог стать телепатически восприимчивым в таком широком диапазоне.

— И тем не менее этот урод может доить других, сам оставаясь запертым.

— Об этом я не знал, — уклончиво ответил Мюррей. — Я не профессиональный генетик. Я лишь повторяю Хартмана.