Виталий Коротич. В. Коротич отметил в 1986 г. свое 50-летие. Врач по профессии и писатель, он жил и печатался на Украине, где с 1981 г. занимал пост одного из секретарей Союза писателей УССР. В. Коротич считался вполне лояльным членом КПСС, и в 1986 г. его назначили главным редактором журнала «Огонек». Это был журнал для семейного чтения, не имевший специализации, со статусом «еженедельного общественно-политического литературно-художественного иллюстрированного журнала». Фактически это был журнал для консервативных обывателей, который в середине 80-х гг. переживал упадок. Тираж журнала не расходился, и его продавали в киосках по сниженной цене. Но уже в конце 1987 г. «Огонек» стал самым популярным из еженедельных журналов. Сам В. Коротич не особенно отличился здесь как писатель и публицист, но он сумел привлечь в журнал много интересных и оригинальных авторов. С журналом начали сотрудничать такие учение, как Д.С. Лихачев, С.С. Аверинцев, И.В. Петрянов-Соколов. Одной из центральных тем журнала стала судьба деятелей культуры, пострадавших от репрессий и преследований властей. Мы могли узнать благодаря «Огоньку» подробности трагической судьбы поэта Николая Гумилева, но также и подробности разгрома журнала «Новый мир» в 1969 – 1970 гг. Мы смогли прочесть о судьбе и работах художника Роберта Фалька, о подробностях травли Бориса Пастернака. Журнал публиковал не только новые серии стихов Евгения Евтушенко, но и подборки стихов поэтов, погибших в годы сталинских репрессий или вернувшихся домой, но после долгих лет заключения и ссылки. Журнал рисовал по-новому образы многих деятелей революции – А. Луначарского, А. Коллонтай, Ф. Раскольникова, В. Чапаева, П. Дыбенко. «Огонек» первым опубликовал фрагмент из романа А. Рыбакова «Дети Арбата». Необычными были для всех нас и очерки о смерти и похоронах В.И. Ленина, написанные Михаилом Булгаковым и Осипом Мандельштамом, работавшими в 1924 г. для московских газет. «Огонек» публиковал также статьи по экономике, излагая при этом взгляды и предложения таких экономистов, как А.В. Чаянов, Н.Д. Кондратьев, а также Н.И. Бухарин, – погибших в годы репрессий. О Бухарине журнал опубликовал очерк его вдовы A.M. Лариной под заголовком «Он хотел переделать жизнь, потому что ее любил». В 1987 г. публикации «Огонька» вызывали еще негодование части его прежних читателей. Виталий Коротич публиковал многие из писем читателей, и этот раздел также был для всех нас крайне интересен. Сам В. Коротич называл свою работу в журнале «моей маленькой гражданской войной». Он и держался как командир небольшой армии. Некоторые из публикаций «Огонька» вызывали возмущения в военной среде: всю военную верхушку страны и даже всю армию Коротич склонен был рассматривать как консервативно-реакционную силу. Мало заботили его и текущие экономические проблемы. «За ощущение свободы, которое есть в нас сегодня, – говорил он в одном из интервью, – я готов заплатить еще годами ожидания экономических результатов»[97]. Это была ложная позиция, и она существенно расходилась с мнением широких масс населения.

Егор Яковлев. Когда Егор Яковлев возглавил в конце 1986 г. газету-еженедельник «Московские новости», ему было уже 56 лет. Профессиональный журналист, он работал в разных газетах и журналах, в том числе в «Известиях», «Проблемах мира и социализма», был главным редактором журнала «Журналист». В свое время он окончил историко-архивный институт и написал несколько книг о Ленине. Возглавив скучную газету, которая выходила на нескольких языках и была рассчитана на иностранного читателя, Е. Яковлев в короткое время превратил ее в одну из самых читаемых, и не только в Москве, газет. Она расходилась по всей стране, и у стендов с этой газетой можно было видеть группы читателей даже в далекой провинции. К работе в газете Е. Яковлев привлек много способных журналистов, в том числе и из недавних диссидентов: «Мы делаем газету без закрытых тем». В отличие от «Огонька», газета публиковала короткие материалы, и это были главным образом темы текущей жизни, международные события, политические комментарии. Во второй половине 1988 г. газета пригласила и меня к сотрудничеству, и это были небольшие исторические очерки: о Л. Кагановиче, о Л.И. Брежневе, «Наш счет Сталину» и др. И Егор Яковлев, и Виталий Коротич считались людьми, близкими к М. Горбачеву, и они являлись участниками многих совещаний по проблемам идеологии и гласности.

Григорий Бакланов. Писатель-фронтовик и главный редактор журнала «Знамя», Г. Бакланов сумел сделать этот журнал одним из лучших «толстых» журналов времен перестройки. Здесь публиковались большие материалы: романы, повести, мемуары, переводы. Именно Г. Бакланов выступал в поддержку перестройки на XIX партийной конференции. В журнале «Знамя», но уже в январе – апреле 1989 г., публиковалась и журнальная версия моей главной книги «К суду истории» – о Сталине и сталинизме: договор на этот счет я подписал с Г. Баклановым летом 1988 г.

Юрий Афанасьев. Ю. Афанасьев был одним из немногих профессиональных историков, который активно поддержал перестройку и гласность. Он не был специалистом по российской или советской истории, его докторская диссертация была посвящена французской историографии. Он очень активно работал на руководящей комсомольской работе, возглавлял Центральный Совет пионерской организации, был парторгом и проректором Высшей комсомольской школы, одним из редакторов журнала «Коммунист», ректором Московского историко-архивного института. В силу особенностей своего характера и своей биографии Юрий Афанасьев выступал не только как публицист, но и как идеолог и политик. Он не столько раскрывал новые факты, сколько давал «указания», выдвигал новые концепции или требовал их разработки. «Надо заново продумать концепцию “реального социализма”», «Надо провести десталинизацию общества», «Писать историю с позиций реализма и правды». Это были для 1987 г. смелые, но слишком абстрактные лозунги. В официальной исторической науке продолжала существовать определенная иерархия, и Юрий Афанасьев явно хотел ее разрушить. «Были и есть конкретные люди, творившие «застой», – писал он. – Их надо знать, тем более что многие из них работают и сегодня в том же направлении»[98]. «В цехе истории перестройка еще впереди», «Нужны новые силы, так как многие люди не хотят и не могут перестраиваться», «Изучение прошлого надо поставить на деловую основу», «Полуправда нам не нужна». В своих интервью 1988 г. Юрий Афанасьев продолжал давать главным образом установки, выступая в качестве научного администратора и политика, а не в качестве ученого. Он писал и говорил, что «надо строить целостный, системный подход к советской истории, а не беспомощные построения “с одной стороны” и “с другой стороны”»[99]. Некоторые из дискуссий, поднятых Ю. Афанасьевым, носили слишком схоластический характер: «Революция продолжается или начинается?», «Зачем и почему мы строили то, что надо сегодня перестраивать?», «Нужна ли вообще официальная история партии?». Публикации Ю. Афанасьева становились все более радикальными: «Надо полностью отделить партию от государства», «Выбросить из Конституции позорную статью № 6», «Вся власть Советам!», «Отделить государство от экономики». К таким лозунгам общество еще не было готово, и многие выступления Ю. Афанасьева встречали резко критическое отношение среди более умеренных сторонников перестройки.