Тут мне в голову неожиданно пришла мысль. Я понял, что, давая показания, становясь свидетелем по этому делу, я практически выбываю из разряда адвокатов своего клиента. Андрея уже нет в живых. Но существует факт его убийства. Значит, автоматически я остаюсь его адвокатом и после смерти. Я обязан выяснить причину его гибели. Существуют, в конце концов, его родные и близкие. Поэтому я решил согласиться на беседу со следователем.

Мы сели в машину и поехали. Почти всю дорогу молчали. Только один из них спросил меня:

– А вы его давно знаете?

– Кого?

– Клиента.

Я пожал плечами, не собираясь отвечать на вопрос.

Приехали мы все в то же здание на Ново-Басманной улице, в отдел по борьбе с бандитизмом и убийствами.

Следователь, который вел дело Андрея, продолжал его и по убийству. Тот же кабинет, заваленный бумагами, только оружия в сумках на полу нет.

Я вошел в кабинет, поздоровался и сел. Следователь достал бумагу и начал набирать на компьютере текст: «Протокол допроса свидетеля», но тут я попросил лист бумаги и достал из внутреннего кармана пиджака ручку. Следователь удивился, однако листок бумаги мне передал, совершенно не понимая, что я собираюсь писать. А я быстро написал заявление на имя прокурора города Москвы, в котором изложил следующее: поскольку адвокат по данному уголовному делу не может быть свидетелем, то я на основании закона отказываюсь давать какие-либо показания, так как хотя мой клиент мертв, но для меня остается важным уточнить истинные причины его убийства. На этом основании я отказался от дачи показаний.

Следователь прочел мое заявление, улыбнулся и сказал:

– Вы не так просты, как я думал!

– А кто же тут простой? – съязвил я.

– Ну что ж, – сказал следователь, – вольному воля. Не смею больше вас задерживать.

Неожиданно дверь открылась, и в кабинет вошел старшина милиции, поигрывая наручниками. Я насторожился. Ничего себе поворот! Сейчас мне объявят, что я задержан по какой-либо статье, и сержант наденет мне наручники…

Следователь удивленно посмотрел на сержанта. Тот взглянул на следователя, на меня и сказал:

– А что вы на меня так смотрите? Мы его привезли.

– Кого? – не понял следователь.

– Как кого? Кого вызывали. Подозреваемого в убийстве, его сокамерника.

Тут я понял, что сейчас в кабинет войдет тот, кто убил Андрея.

– Хорошо, вводите, – сказал следователь.

Сержант крикнул в коридор:

– Гринько, вводи!

Я настороженно смотрел на дверь. Но следователь протянул мне руку и сказал:

– Все, не буду больше вас задерживать. – Теперь он явно торопился.

Но я, наоборот, не спешил. Мне надо было посмотреть на этого человека. Каков он из себя, убийца Андрея? А может, он просто взял на себя это преступление?

Дверь открылась, и появился высокий худощавый парень, с короткой стрижкой, в спортивном костюме. На руках – наручники. Взгляд холодный и колючий. Он сразу смерил взглядом меня, и какие-то враждебные искорки проскочили. Мне стало не по себе. Неужели он как-то вычислил, что я адвокат Андрея?

Следователь показал место, где можно было посадить подозреваемого. Сотрудники милиции наручники не сняли. Один из них встал рядом с парнем, а другой вышел из кабинета.

Я также вышел. Сотрудник, вышедший из кабинета, стал около двери для охраны. У меня появился шанс получить информацию об Андрее. Я подошел к сержанту и спросил у него, который час. Сержант взглянул на часы:

– Половина одиннадцатого.

– Ну вот, – сказал я, посмотрев на свои часы, – как обычно, они опаздывают…

Так, контакт начался, теперь надо как-то произвести впечатление, что я работник прокуратуры. Надо постараться что-то выяснить про подозреваемого.

– А чего так долго везли-то? – спросил я.

– Да нет, как обычно, – ответил сержант. – Не такой уж близкий путь… Пока получали, пока документы оформляли, пока выпускали…

– А как он себя вел?

– Да нормально, спокойно.

– А вообще, что ты о нем думаешь? – продолжал спрашивать я.

Конечно, сержанту и в голову не пришло, что посторонний человек, не работающий в прокуратуре, свободно выходящий из кабинета следователя в половине одиннадцатого вечера, может быть адвокатом. Скорее всего, он подумал, что я либо помощник следователя, либо оперативный работник, либо другой следователь, в конце концов…

– Человек как человек… Сами знаете, кто он. Чего ему терять-то? На нем два убийства висят, или даже три, – сказал сержант. – Ну, и четвертое до кучи взял. А убивал он его или нет – это уже вашему брату решать.

Теперь я имел точное представление обо всем. Убийца Андрея проходил по делу о тройном убийстве, и теперь Андрей был для него четвертой жертвой.

Я стал соображать, как мне задать следующий вопрос, чтобы не выдать себя. Но тут неожиданно дверь открылась, выглянул следователь и спросил меня:

– А что, вы еще не ушли? – и обратился к сержанту: – Проводите товарища адвоката до выхода.

Сержант растерянно посмотрел на меня, но, сделав вид, будто ничего не произошло, сказал:

– Пожалуйста, провожу.

В конце коридора я попрощался с ним, спустился вниз, сел в машину и поехал домой.

Мне надоели все эти разборки, погони и тюрьмы. Надо было сменить обстановку, хоть ненадолго. К тому же приближался Новый год.

В этот же день я заехал в туристическое агентство, с помощью которого всегда оформлял свои поездки за границу. Руководителем фирмы была давняя моя знакомая.

– Привет, Ленок! – сказал я, входя.

– Привет, заходи! – улыбнулась Лена. – Куда теперь собрался?

Она сидела за большим столом, на котором стоял компьютер. Рядом – включенный факс. Зажав плечом трубку радиотелефона, Лена что-то записывала. «Вот деловая женщина! – подумал я. – И факс принимает, и на компьютере работает, да еще и с клиентом разговаривает!»

Я сидел, смотрел на нее и улыбался. Наконец Лена закончила разговаривать по телефону.

– Ну что, куда поедешь отдыхать? Сейчас группа намечается, делегация одного банка, они в Италию поедут, в Рим. Хочешь, я тебя к ним подключу?

– Ой, Лена, Рим… Это же надо недели две оформляться!

– Да, шенгенская виза необходима. За десять дней тебе оформим.

– Что ты, при моей профессии – какие десять дней? Ты мне безвизовую страну подбери, чтобы завтра можно было улететь или в крайнем случае – послезавтра.

– А на какое время?

– На неделю.

– А что ты хочешь – посмотреть, на лыжах покататься, поплавать?