– Он не солгал! - Коваль услышал срывающийся голос Людмилы. - Лейтенант сказал правду… ваша святость. Этот человек утверждал, что в Москве у власти находятся злые люди…

За бывшими научными сотрудниками захлопнулись двери. Карин грел ладони над огнем. Сполохи пламени дрожали в его измученных бессонницей глазах.

– Мне жаль тебя, настоятель…

– Вот как? - Карин продолжал думать о чем-то своем.

– Да, мне жаль тебя. Ты поднял тяжелую ношу, и она не дает тебе спать ночами.

– Кто ты на самом деле, Артур Коваль?

– Подойди поближе, я тебе скажу.

Карин остановился напротив. Его дыхание отдавало гнилью, морщинистая щека подергивалась.

– Раз ты не хочешь вымолить для себя жизнь, как насчет свободы? Ты останешься жив, но пожалеешь об этом. Я даю тебе последнюю возможность задержать меня здесь. После этого тобой займутся мои люди, а мы не увидимся очень долго. Возможно, несколько лет.

– Я воспользуюсь твоей любезностью, святой отец. Когда-то меня звали Артур Коваль, но это в прошлом. - Артур смотрел соборнику в зрачки. Настоятеля качнуло, точно под воздействием невидимого магнита он сделал неловкий шажок вперед, затем еще один. Теперь пленник и инквизитор стояли лицом к лицу. - Меня зовут Проснувшийся демон.

Карин с коротким воплем отшатнулся, но было уже поздно. Шип воткнулся ему в нижнюю губу. Артур выплюнул тонкую трубочку и аккуратно выкатил из-под языка следующую. Настоятель, дрожа всем своим длинным телом, валялся на полу. Остановившиеся глаза уставились в закопченный потолок.

– Слушай меня, Карин! Ты слышишь только меня, других звуков для тебя нет. Только мой голос, Карин, голос твоего господина. У тебя жутко болит голова, у тебя раскалывается голова. Ты не можешь пошевелить ни рукой, ни ногой. Тело не подчиняется тебе…

Ты слышишь только меня. Твои уши готовы взорваться изнутри. Ты чувствуешь, что они вот-вот лопнут. Только я могу тебя спасти. Только я могу помочь тебе и убрать страшную боль. Только я могу помочь тебе встать. Без моей команды ты обречен на неподвижность…

Ты слышишь только меня. У тебя так шумит в ушах, ты почти оглох от боли и слышишь только мой голос. Я - твоя последняя надежда на спасение, Карин. Сейчас ты встанешь и поможешь мне освободить руки. Я случайно зацепился. Если ты не поможешь мне, головная боль убьет тебя… - Настоятель катался по полу, сжимая виски ладонями. - Только я спасу твои глаза. Если я не помогу, твои глаза зальет кровь. Ты уже чувствуешь, как кипит твой мозг. Встать!!

Со второй попытки настоятель поднялся на ноги. Артур походил по пыточной камере, разминая затекшие руки, осторожно подергал дверь. В отличие от соборника он уже никуда не торопился. Напротив, теперь следовало поступать крайне взвешенно. Он уже поспешил вчера, слишком поспешил, и проклинать несостоявшихся докторов наук нет никакого смысла. Кафедральные ученые; он и сам был таким же когда-то. Нет, пожалуй, в чем-то он от них отличался…

Еще несколько минут, пока наркотик будет действовать, инквизитор мог сообщить немало ценного.

– Отвечай мне. Сколько человек входит в Совет президента?

– В Большом круге - шестнадцать…

– Есть еще и Малый круг? Отвечай! Иначе я верну боль в твою голову!

– В Малом круге четверо…

– Ты состоишь в Малом круге?

– Да… Я главный духовник святого войска…

– Экая каша у вас в башке, святой отец… Замполит, стало быть. Это правда, что ваши люди через отравленные перчатки убили двоих кандидатов в президенты?

– Не так… Семена Задиру отравили грибами.

– Тоже неплохо!

Коваль прислушался. Из дымохода донесся далекий низкий звук. Потом еще, снова и снова. Он насчитал одиннадцать раз. Колокола собора опережали его "внутренние" часы на две минуты.

– Сколько гарнизонов Москвы не подчиняются вам?

– Три…

– Когда вы намерены их уничтожить? Говори! Говори, иначе я запущу тебе в рот зубастого червя, и он выгрызет изнутри твои глаза. Смотри! - Коваль поднес к желтому лицу настоятеля пустую ладонь. - Видишь, какие зубы? Он очень голоден и с удовольствием полакомится тобой…

– Нет, прошу тебя, не надо!! - Карин бессильно задергался в стальных браслетах.

– Тогда отвечай! Кто еще бунтует против отца Ивана?

– Чертановские ковбои… Они не платят десятину. Выгнали кремлевский гарнизон… Туда пойдет моторный батальон с минометами…

– Что их ждет?

– Малый круг постановил забрать в Кремль только мам. Остальных молодух - в бордели…

– Можешь не продолжать. Сколько солдат у Кремля здесь и сколько в удаленных гарнизонах?

– Сорок сотен в столице и шестнадцать за Кольцевой дорогой…

– Солдаты и офицеры получают что-то еще, кроме еды и монет?

– Всем… Всем, кто честно служит, Большой круг нарезает землю.

– Ага! Земли тех гарнизонов, что вы подчинили?

– Да…

– Стало быть, вся Москва уже поделена! С ума можно сойти… Что принадлежит тебе лично, какие здания? Отвечай, или я выпущу червя!

– Мне пожалована земля между Москвой-рекой и каналом и право на сбор налогов с ярмарки и пристаней…

– А что папа Иван будет делать дальше? Когда вы подчините все малые города за Кольцевой? - Артур затаил дыхание. От ответа Карина зависело очень многое, хотя в главном сомнения уже отпали. Единожды начавшись, экспансия не закончится. Новоявленные опричники постепенно втянут всю страну в гражданскую войну.

– Малый круг будет думать, а не Иван…

– Как так? - Этого Артур не ожидал. - Разве не президент у вас главный?

– До власти все охочи, Клинок… - Похоже, Карин начал трезветь. - Сегодня один папа, завтра другой, а России крепкий кнут завсегда нужен. Иван трусоват… Третий год уж говорим, что пора ярославцев в реке топить. На Рязани-то обжегся, у них много пушек на моторах сохранилось…

– Мне говорили, вас все боятся, потому что у Ивана есть ключ от огненных грибов?

– Ключ! - Карин сдавленно хихикнул. - Вот что тебе нужно в столице… Ты никакой не демон! Не по росту шапку выбирать вздумал, колдун! Ты, дурак босоногий, хоть слышал, что такое электричество? По ночам стража зажигает сотню ламп над Кремлем, но надо в сто раз больше, чтобы справиться с ядерным оружием…

– Я не ослышался? Ты сказал "ядерное оружие"? Откуда ты знаешь это слово, настоятель?

– Я умею читать… Теперь я понял, кто ты. - Каин окончательно пришел в себя и, даже будучи вязанным, попытался принять величавый вид. - Мы думали, это байки пьяных стариков. Люди болтали, что в Питере объявлялся человек, проспавший много лет в стеклянной кровати, так же как эти… Как я сразу не понял? Так ты инженер?.. Послушай! - Настоятель перешел в наступление. - Если бы ты признался сразу, не сидел бы в каземате. Развяжи меня, я приглашаю тебя пообедать со мной! Ты получишь дом, слуг и щедрое жалованье. А главное, звание инженера! Нигде тебя не будут ценить так, как в Москве!