litbaza книги онлайнСовременная прозаКоролева двора - Лариса Райт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 59 60 61 62 63 64 65 66 67 ... 71
Перейти на страницу:

– Дин, ты куда собралась-то? – Марк с удивлением глядел на чемоданы. – Вроде только вчера прибежала после ссоры с благоверным. Я думал, ты насовсем.

– Индюк тоже думал. Я, между прочим, замужем.

– Ты домой собралась, что ли?

– Нет. Я собралась новый дом искать. Поможешь квартиру найти?

– Так, а что же тебе тут не живется? Здесь места полно, и мама только рада будет.

– Мама твоя будет рада, если мы в ЗАГС пойдем.

– И кстати, совсем неплохая мысль.

– Прекрати! Я мужа люблю.

– Тогда что ты здесь делаешь? И зачем тебе квартира?

– Марк, все гораздо сложнее, чем ты думаешь. Он меня не понимает.

– А ты его понимаешь?

– О чем ты?

– О том, что ты, Динка, эгоцентрик. И тебе как раз нужен такой, как я, который будет плясать под твою дудку и делать все для того, чтобы ты была счастлива. И еще и проблемами не обременять.

– Точно. А зачем же мне за тебя замуж идти, если ты и без этого под мою дудку пляшешь, от проблем оберегаешь, делаешь счастливой?

– И правда незачем. Я и так как белка в колесе кручусь, а с такой женой и вовсе надорвусь.

Дина промолчала. Один мужчина уже не выдержал ее близости, другой не хотел повторять этот путь. А она никого за собой тащить не собиралась. Нет, она, конечно, пыталась тащить, но не за собой, она просто хотела помочь вылезти из засасывающего болота на твердую почву. Она считала себя обязанной, она не могла выбросить человека как ненужный хлам, она не могла вычеркнуть годы счастливой жизни. Она хотела быть хорошей и пыталась хотя бы создавать видимость этой своей хорошести.

– Ты зачем во всех интервью говоришь о счастливой семейной жизни, если с мужем давно не живешь? – Марк в крайнем раздражении тряс перед Диной стопкой газет.

– Во-первых, мы не разведены. Во-вторых, я его навещаю. А в-третьих, это просто не твое дело!

– Очень даже мое. Ты – мой продукт, и я обязан заботиться о твоем имидже.

– И какое же отрицательное влияние на имидж оказывает счастливая семейная жизнь?

– Никакого. А вот вранье оказывает. Как только разнюхают правду, тебе конец. Вся пресса будет пестреть заголовками о твоем разбитом корыте.

– А по-твоему, лучше пусть журналисты сейчас трубят во весь голос о том, что прима бросила мужа-алкоголика: балерина оставила человека на обочине жизни. Дина Елисеева столкнула любящего мужа в яму. Что? Что ты на меня так смотришь?

– Просто мне казалось, что ты не понимаешь, не осознаешь своей вины перед ним, что тебе все равно.

– Все я понимаю, Марк. Все осознаю. Потому и бегаю туда, потому и пытаюсь что-то сделать, но ничего не получается.

– К нему не бегать надо, с ним жить надо.

– Я-то поживу. А танцевать ты будешь?

– Я к тому, что ты должна была сделать выбор, и ты его сделала. Так что теперь не жалей.

– А жалеть ты мне запретить не можешь и рассказывать в интервью о мнимом счастье я буду столько, сколько захочу. Может быть, он читает и понимает, что я его не вычеркивала из жизни. Я это делаю для него, Марк, понимаешь? Это ведь все, что я теперь могу сделать для него. Что опять не так? Я не люблю этот твой пристальный взгляд. Что ты хочешь сказать?

– Что ты это делаешь для себя, Дина. Ты можешь заниматься самообманом, можешь рассказывать сказки журналистам и сама верить в них, можешь бегать к Михаилу и разыгрывать перед ним сочувствие, вовсе его не испытывая.

– Почему не испытывая? Мне его действительно жалко.

– Не больше, чем своей роли неудавшейся жены. Ты ведь ее все еще пытаешься сыграть. Не хочешь признаться ни себе, ни прессе, ни зрителям, что это амплуа не по тебе. «Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад».

И снова последнее слово осталось за Марком. Разве можно продолжать спорить с классиком?

А главное, директор, как всегда, оказался прав: Дине нравилось быть белой и пушистой, замечательным со всех сторон примером для подражания: головокружительная карьера и крепкий надежный тыл. Вперед, женщины! Вам тоже такое по плечу. Ей нравилось смотреть в восхищенные глаза журналистов, которые говорили о том, что преклоняются перед ее умением грамотно оберегать семейное счастье от посторонних глаз и при этом, не скрываясь от прессы, расти и добиваться больших успехов в профессии. Дину стали приглашать на радио и телеэфиры в передачи о семейном благополучии в качестве эксперта по его сохранности. И как могла она теперь признаться в обмане, разве должна была позволять своей короне упасть? И, в конце концов, после стольких интервью, стольких встреч, передач, разговоров Дина и сама поверила в то, что эта ее придуманная жизнь вполне еще может обернуться правдой. Она поверила в то, что сможет спасти давно опустившийся на дно корабль, склеить расколовшуюся на мелкие кусочки, почти пылинки, вазу, окропить живой водой давно увядший цветок. Дина, наверное, не стала бы этого делать, если бы встретился на ее пути человек, в котором разглядела бы она ту же способность к жертвенности, бескорыстию и настоящей любви, которая была в Михаиле. Но за всеми окружающими ее теперь «Диночка, как вы божественно танцуете!», «Я ваш навеки» и «Не махнуть ли нам в Баден-Баден?» не различала она и крупицы того настоящего чувства, которое ее уже давно не грело, но воспоминания о котором нет-нет да и освежали своим легким дыханием всю пошлость окружающих ее теперь признаний и предложений.

И Дина поймала это дыхание, поддалась воспоминаниям, пошла на поводу у забытого чувства и, оказавшись в Новосибирске, позвонила в знакомую дверь, сухо улыбнулась открывшей соседке, спросила как ни в чем не бывало:

– У себя? – И пошла, не задерживаясь на пороге, в комнату, в которой рассчитывала превратить ложь хотя бы в подобие правды.

Там за накрытым обеденным столом сидели незнакомые люди: мужчина, женщина и мальчик лет шести – обычная семья спокойно ужинала после трудового дня. Три пары удивленных глаз уставились на гостью с немым вопросом.

– Извините, – только и смогла выдавить она, прежде чем закрыла дверь. В голове завертелись мысли, сразу привиделось самое худшее, непоправимое. Она предпочла бы только догадываться о произошедшем, но уйти, не спросив, было невозможно. И Дина спросила:

– Что? Что с ним?

– Так и хорошо все, наверное. Хуже-то, поди, не стало, – какими-то загадками ответила соседка.

Дина тут же ощутила, что сердце, казалось, замеревшее на мгновение, снова ровно стучит, и дыхание, сбившееся, затаенное, опять выравнивается.

– А где же он? – спросила уже без отчаяния, скорее с любопытством.

Соседка смотрела с прищуром, будто предвкушая реакцию на то, что собиралась сказать. Но пока не говорила, готовилась. Дина снова спросила:

– Где мой муж?

1 ... 59 60 61 62 63 64 65 66 67 ... 71
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?