– Таков и был ваш план, с самого начала?

Епископ обернулся и встретил взгляд Изембарда. Он увидел, что на поясе юноши висит меч Гисанда. Ориоль спокойно стоял рядом, и епископ тоже успокоился.

– Мечи здесь были бесполезны, – объяснил Фродоин. – Дрого захватил такую власть, что оставался единственный выход: победить его на королевском суде. А ключевой фигурой являлся ты, Изембард, – не только оттого, что видел труп виконта Сунифреда, но еще и потому, что ты Изембард Второй из Тенеса. Когда ты вошел в церковь, пожилым вельможам почудилось, что явился призрак, призрак легендарного героя. Но я привел тебя не только за этим. Твои учителя Гисанд, Нило и Инверия обучили тебя всему, что сами знали о воинском деле, но они были опальными лесными жителями. Ты должен двигаться дальше: так хотели они и, я знаю, на это есть благословение небес. – Фродоин положил юноше руки на плечи. Настал момент заключать новые союзы. – Если с этого дня ты будешь мне верен, я добьюсь, чтобы на этой же ассамблее король посвятил тебя в рыцари. Я оплачу тебе коня и вооружение. Ты станешь рыцарем без земли, зато заслужишь благосклонность короля, если поклянешься ему в верности в память и в честь твоего отца.

Изембард ощутил, как темная вязкая жижа разливается в нем, обволакивая его душу. Фродоин застал его врасплох, он предлагал возродить славу дома Тенесов. Юноша кивнул, убежденный, что желает этого на самом деле, но, прежде чем он успел произнести хоть слово, за спиной его возник могущественный Гинкмар из Реймса.

– Теперь я знаю, почему выбрал тебя, юный епископ, – промолвил он, глядя на Фродоина. Архиепископ явился со свитой. Фродоин поцеловал кольцо на его руке и позволил взять себя под локоть и вывести из ликующей толпы. Гинкмар повел его на кладбище за церковью. Там он заговорил без обиняков.

– Это была хитрая затея – сослаться на несуществующий собор Сильвестра. Кто это придумал – ты или Сервусдеи?

– Мой господин… – С Гинкмаром никакие уловки не годились.

– Я знаю, что такого собора не было, и знаю, что нельзя осудить папу по слову семидесяти двух свидетелей, хотя собор в Синуэсе действительно имел место. Своды церковного права полнятся поддельными декретами и постановлениями соборов.

– Почему же вы об этом умолчали? Меня бы отлучили от Церкви.

– Не поручусь, точно ли Дрого пришел к власти неправедным путем или ты и здесь преувеличил, только душа у него черная, а в Марке и так чересчур темно. Теперь твой долг – сдерживать Берната. Этот юноша не таков, как его отец, он слишком вспыльчив и чересчур амбициозен.

– Как ему удалось получить столько областей?

– Его семья пообещала удвоить налоги и набор солдат для короля. Каким он будет правителем – совершенно неизвестно, но в этом году заканчивается перемирие, которое граф Уржельский заключил с Кордовским эмиратом после мятежа Гунфрида. Бернат должен договориться о продлении, но его глупость может, наоборот, привести к войне. Слабости графа – тщеславие и сластолюбие. Хотя последнего предостаточно и в самой Барселоне.

– Архиепископ, я… – Фродоин не находил слов для оправдания.

– Я тоже был молодым, и мне не нужно семидесяти двух свидетелей, чтобы узреть признание в твоих глазах. – Взгляд Гинкмара посуровел. – Ты победил Дрого, но слабость твоя сделалась очевидной. Ты должен печься о своем стаде, Фродоин. Забудь эту женщину – иначе тебе будет сложно удержаться на епископской кафедре.

Фродоин опустил глаза; душа его разрывалась на части.

– У многих прелатов есть любовницы, – дерзко ответил он.

– Ты собрался со мной поспорить? – Глаза Гинкмара полыхнули яростью. – Выбери себе любую рабыню, служаночку – если молитва не усмиряет твой юный пыл, но ты не должен связываться с аристократкой!

Фродоин был обескуражен. Он мог бы справиться с любыми препятствиями, но только не с могущественным Гинкмаром из Реймса.

– Я люблю ее, архиепископ. И это чувство мне неподвластно.

– Проклятье, Фродоин! Ты столь же умен, сколь и туп. Ты больше не молодой, всеми забытый епископ! Сегодня мы лицезрели триумф Церкви – и твой триумф! И Барселона теперь получает новый шанс. Если ты не откажешься от женщины, твои противники растопчут тебя без всякой жалости!

– Я сделал это ради города и ради нее тоже, чтобы спасти от Дрого ее дочь.

– Так вот, ты добился своего, а еще заработал известность в нашей курии – это ведь тоже твоя цель, не так ли? Но теперь нужно заплатить определенную цену. У тебя есть более серьезные обязательства перед барселонской Церковью и строптивый граф, за которым требуется приглядывать. – Увидев упрямое лицо Фродоина, архиепископ разъярился окончательно. – Удали эту даму прочь от себя, иначе я сам займусь твоим отлучением.

Фродоином овладело отчаяние. Гинкмар никогда не говорил попусту. Он являлся ближайшим советником короля и верил в него, Фродоина, но сейчас архиепископ требовал от него суровой жертвы.

Гинкмар почувствовал душевную муку своего ученика и возложил руку ему на плечо:

– Я просто хочу, чтобы ты сохранял хладнокровие сейчас, когда твоя епархия в этом так нуждается. Роргониды отличаются алчностью, и, предупреждаю, над Маркой собираются черные тучи.

Фродоин купил несколько овец и вечером устроил пир для своих людей. Он привел их в Серве, чтобы они свидетельствовали в его пользу. На следующий день более трех десятков епископов отслужат торжественную литургию, а несколько отпрысков благородных семейств будут посвящены в рыцари. Среди них найдется место и для Изембарда. Еще через два дня, после традиционного турнира, ассамблея завершится и люди епископа вернутся в Барселону вместе с войсками нового графа, Берната из Готии. Фродоин уже много недель представлял себе глаза Годы, которые наполнятся благодарностью, когда он вернет ей дочь; теперь же мысль о Годе причиняла ему жгучую боль.

Сан епископа обязывал его посетить королевский пир, и Фродоин привел с собой Изембарда Второго из Тенеса, с которым все жаждали свести знакомство. Государь снизошел к многословным похвалам Фродоина и пожаловал юноше рыцарский титул.

Они вошли под навес, покрывавший всю площадь перед церковью. Фродоин приблизился к королеве, чтобы поблагодарить за предоставленную охрану. Ирментруда еще не оправилась от изумления, но епископ не касался темы судилища, чтобы его действия ни у кого не вызвали лишнего любопытства. Здесь же Фродоин встретил и своих родственников из дома Раиран и на несколько часов смог почувствовать себя дома.

Как только праздник подошел к концу, Фродоин отыскал Берната из Готии, который весь вечер неприкрыто заигрывал с дочерьми аристократов, не делая различий между замужними и девицами, а мужчины обуздывали свой гнев, чтобы пиршество не обернулось трагедией.

Роль этого Роргонида во время мятежа Гунфрида являлась предметом жарких споров, но Бернат обладал многочисленным войском, а король нуждался в солдатах. Назначение являлось стратегическим ходом Карла Лысого, и никто в здравом уме не отважился бы обсуждать его прилюдно. В тот вечер Бернат из Готии был самым желанным женихом во всем королевстве. Разумеется, Бернат был помолвлен еще в раннем детстве, однако всякое дело можно уладить, если подойти с умом, и несколько семейств мечтали воспользоваться такой возможностью – не беда, если какая-нибудь девица благородных кровей в эту ночь лишится девственности в обмен на неосторожное обещание.