Блейн приказал ждать, когда противник подойдет ближе. Он нервно сглотнул. Сложно поверить в это безумие. И к тому же — целый элитный полк Янтийских Патрициев против его пяти десятков?

Лазеры прочерчивали яркие линии все ближе. Сержант приказал Симберу настроить полевую рацию на личный канал комиссара.

Молчание. Блейн катал на пересохшем языке твердую ледышку слова, пока наконец не заставил себя выдохнуть его: «Духотворец».

15

Сырая тьма срывалась к полу холодными каплями. Сквозь ее покров они видели источенные водой каменные стены пещеры, под сводами которых шептало эхо. Домор уже мог идти, и Каффран просто вел ослепшего гвардейца за руку. Один из безымянных телохранителей Ферейда сменил Дордена и помогал идти Бару.

Единственными живыми существами, помимо гвардейцев, в этих пещерах были тараканы. Точнее, здесь все кишело ими. Сначала крупные черные насекомые встречались редко, по одному. Солдаты так и не поняли, когда эти единицы превратились в сотни и тысячи. Ларкин пытался давить их, но вскоре бросил это безнадежное занятие. Темнота ожила, зашевелилась, заскребла хитиновыми чешуйками по стенам, потолку и полу. Сумрак наполнился шорохом. Любой звук тонул в этом непрестанном копошении. Под ногами хрустело. Ковер насекомых казался единым живым существом.

Неприятная дрожь еще преследовала Призраков, когда кишащий тараканами туннель остался, наконец, далеко позади. Теперь их окружали стены из сплавленных вместе стеклянных блоков и восьмиугольные арки. За многие столетия поверхность стекла истерлась и потемнела. Теперь она возвращала свет фонарей зыбкими миражами. Четкие отражения сменялись тусклыми, туманными отсветами. Острый взгляд Маколла уцепился за темные вкрапления в стене, похожие на песчинки в жемчужине. Кости. Под поверхностью стекла застыли полурасплавленные кости, подобно жукам-короедам, которых диверсант находил на родине в янтарной смоле нэла.

Маколл остановился. Темное стекло отразило стройного, жилистого мужчину. Иней седины тронул его виски и бороду, и все же он выглядел молодо для своих пятидесяти лет. Маколл вдруг до боли отчетливо вспомнил родные леса. И свою семью. Жена умерла от лихорадки почти двенадцать лет назад, а сын не захотел унаследовать дело лесника и отправился на лесопилку.

Что-то здесь было, в этом месте. Мог ли он представить тогда, когда еще была жива его любимая Эйлони, что такой склеп напомнит ему о доме, о родных нэловых лесах? Спустя какое-то время после Основания Гаунт изучил биографию Маколла и с благословения Корбека назначил его командиром диверсионного взвода. Тогда комиссар вызвал его к себе, чтобы поговорить о нэловых лесах. Гаунт сказал, что благодаря кочующим лесам жители Танит приобрели великолепные навыки ориентирования. Эти навыки и делали их лучшими по части разведки и диверсионных операций.

С тех пор Маколл особенно не задумывался о таких тонкостях и только сейчас осознал, сколько правды было в словах комиссара. Находить меняющиеся каждый день тропы среди лесов, вечно ползущих куда-то вслед за солнцем, стало его второй натурой, въелось инстинктом в самое естество. Его жизнь была одной большой охотой на стада кулайнов, которых он выслеживал в нэловых чащах. И как бы они ни прятались, Маколл всегда возвращался со свежими шкурами и рогами.

Маколл был охотником. Он всегда был на «ты» с окружающим миром и легко читал все знаки, кроющиеся в вечно меняющихся сплетениях случайностей. С тех пор как Гаунт отметил этот дар, Маколл довел его до совершенства в себе и в каждом бойце своего взвода. И он мог с полным правом сказать, что ни разу не ошибся и не подвел комиссара.

Вот теперь он точно удостоверился, что в этих туннелях было что-то, что так сильно напоминало погибшую Танит.

Маколл дал знак остановиться. Телохранитель, которого послал с ним этот незнакомец Вейланд, обернулся. Должно быть, он вопросительно посмотрел на него. Забрало красно-черного шлема скрывало лицо. Маколл не доверял тактику и его солдатам. С ними явно было что-то не то. Он не доверял тем, кто скрывал свое лицо, и не доверял Вейланду, даже несмотря на то, что тактик не носил шлема. В мыслях Маколла неожиданно возникла Эйлони, беззлобно ругающая его за недоверчивость и замкнутость.

Он моргнул, и образ жены растаял. Диверсант был уверен в своих догадках. Телохранители двигались так же бесшумно, с тем же уверенным профессионализмом, что и любой танитский разведчик. И все равно с ними было что-то не так. Как со всем этим подземельем.

Вскоре его догнал Гаунт.

— Маколл? — окликнул он танитца, не обращая внимания на вытянувшегося по стойке «смирно» телохранителя.

— Здесь что-то не то. — Диверсант махнул рукой на коридор. — Здешняя топография, как бы это сказать… ненадежна.

— Поясни, — насторожился Гаунт.

Маколл только пожал плечами. Еще на борту «Авессалома» комиссар позволил ему изучить карты, содержавшиеся в кристалле. Маколл пересматривал их не один раз. Он понимал оказанную ему честь — прикоснуться к грузу тайных сведений, который нес Гаунт.

— Здесь все не так, как должно быть. Мы все еще на верном пути, и фес меня возьми, если я вас не выведу к цели. Но тут все другое.

— По сравнению с той картой, которую я показывал тебе?

— Если бы только это… Тут все было по-другому пять минут назад. Здание само по себе устойчиво, — он похлопал по стеклянной стене, будто в подтверждение своих слов, — но направление все время меняется. Не знаю, как объяснить. Как будто лево и право, верх и низ все время меняются местами…

— Я ничего такого не замечал, — вмешался солдат Вейланда. — Нужно двигаться дальше. Все тут нормально.

Гаунт и Маколл смерили его мрачными взглядами.

— В таком случае, может, мне уже стоит взглянуть на вашу карту? — поинтересовался кто-то за спиной. Тактик Вейланд дружелюбно улыбнулся. — И на всю остальную информацию? Нас как раз прервали… на этом месте.

Неожиданно для себя Гаунт засомневался. Как странно. Он готов был пройти с Ферейдом сквозь Око Ужаса. И он уже показал эти данные тем, кому доверял. Маколлу, например. Но сейчас что-то удерживало его.

— Ибрам? Мы ведь на одной стороне, да?

— Конечно.

Гаунт вынул информационный планшет и отвел тактика в сторону. Во имя Императора, о чем он только думает! Это же Ферейд. Ферейд! Маколл был прав. Что-то здесь было не так, и оно заставляло Гаунта сомневаться в своих собственных мыслях.

Маколл ждал. Он окинул телохранителя изучающим взглядом.

— Послушай, я даже не знаю твоего имени, — наконец выдавил он. — Меня зовут Маколл.

— Сержант Клют, охранные войска оперативно-тактического совета.

Гвардейцы кивнули друг другу.

«Хоть бы теперь показал свою фесову морду», — подумал Маколл.

В глубине туннеля вновь раздались стоны Домора. Дорден еще раз осмотрел его раны. Ларкин подозрительно озирался, держа на мушке зыбкие тени вокруг.