Оливер – единственный среди топ-менеджеров верил, что мы вернемся на цену размещения. Никто больше, включая меня, не верил, и мы всерьез думали про делистинг акций с биржи. Нет у нас пророков в своем родном Отечестве, что жаль. Оливер (правда, уже не единственный) верит в то, что мы будем стоить 10 миллиардов долларов. Сказать, что он лучший СЕО на банковском рынке – ничего не сказать, он один из лучших СЕО страны Россия, хотя он англичанин. Спасибо тебе, Оливер, я люблю тебя! Я знаю, тебя нет на Фейсбуке, но тебе передадут».

В первом полугодии 2018 года рынок кредитных карт концентрировался, то есть лидеры усиливали свои позиции. На 1 июля 2018 года рынок в целом достиг рекордных 1,2 триллиона рублей. Рост за первое полугодие составил 75,2 миллиарда рублей. Основной причиной стало наращивание портфеля четырьмя лидерами сегмента: Сбербанк, Тинькофф Банк, Альфа-банк и банк «Восточный» обеспечили 91 процент от прироста рынка.

Наш портфель за полугодие вырос с 130,2 до 139,9 миллиарда рублей – на 7,4 процента. Мы остаемся на втором месте после Сбербанка, у которого 541,6 миллиарда рублей. Альфа-банк агрессивно наращивал портфель: за первое полугодие он вырос на 22,7 миллиарда рублей до 116,3 миллиарда рублей.

В 2018 году журнал Global Finance признал нас лучшим российским розничным онлайн-банком в рамках премии Best Digital Bank Award. Мы также победили в номинациях по Центральной и Восточной Европе: Best Bill Payment & Presentment («Лучший банк в обслуживании счетов»), Best Information Security and Fraud Management («Лучший банк в обеспечении безопасности и противодействии мошенничеству»), Best in Mobile Banking («Лучший мобильный банкинг»), Best Mobile Banking App («Лучшие приложения для мобильного банкинга»).

Банк России признал Тинькофф Банк кредитной организацией, значимой на рынке платежных услуг, и включил в соответствующий реестр, состоящий из 36 организаций.

Наконец, банк сделал рывок в вопросе снижения стоимости фондирования. В первые годы работы мы находились в заведомо худших условиях, чем конкуренты. В государственных, олигархических и универсальных банках всегда много бесплатных и дешевых пассивов.

Нам же деньги долгое время обходились примерно в 20 процентов годовых – дешевле никто не давал. Помню, как разговаривал с главным управляющим директором Альфа-банка Алексеем Мареем, и разница в стоимости фондирования составляла космические два раза.

В первом квартале 2017 года стоимость заимствований (cost of borrowing) у нас упала до 8,4 процента годовых, но это все равно было многовато для инфляции в 4 процента. За год опустили показатель сразу на два процентных пункта – до 6,4 процента годовых. Этого удалось достичь за счет резкого роста средств на текущих счетах клиентов – 78 миллиардов на счетах частных лиц и 24 миллиарда у малого и среднего бизнеса на 1 апреля 2018 года.

С той же «Альфой», думаю, у нас разница теперь не 100 процентов, а 20–30. Учитывая наши источники, рублевые облигации нам уже нет особого смысла размещать.

Я был очень горд, когда наконец увидел таблицу ставок по розничным депозитам, и наше предложение оказалось «один в один» с Альфа-банком и на полтора процентных пункта ниже «Русского стандарта», Бинбанка и прочих «уличных» банков.

Первое полугодие 2018 года мы закончили с чистой прибылью в 11,7 миллиарда рублей, подтвердив выход на 24 миллиарда по итогам всего года. За этот период рентабельность капитала увеличилась до 69,3 процента. Бизнес в сегменте кредитных карт уверенно рос: мы выпустили 1,02 миллиона новых кредитных карт. Направления, не связанные с кредитованием, теперь стали приносить порядка 30 процентов совокупной выручки. Так, комиссионный доход составил 12,1 миллиарда рублей, показав рост на 99 процентов.

Оливер Хьюз, президент Тинькофф Банка:

«Какие были три самых радостных момента в последние годы? Первый: в октябре 2016 года мы поняли: новые бизнес-линии – не все, но основные – развиваются хорошо. Убедились, что Тинькофф Бизнес выйдет на точку безубыточности в 2017 году и наши инвестиции оправданны.

Это очень приятно: только ленивый не говорит о диверсификации, но мало кто показывает результат. Мегаважная задача – диверсифицировать источники дохода и убрать цикличность из нашего баланса.

Вторая точка радости: в 2015 году мы привлекли хренову тучу депозитов на плохом рынке. Над банком висел возврат долгов на 30 миллиардов рублей, а рынок капитала был абсолютно мертвый. Кредиторы немножко нервничали: как мы осенью вернем эти деньги. За четыре месяца собрали 30 миллиардов рублей и стали выплачивать долги даже быстрее графика.

Третий момент: мы сделали ставку на то, что кризис будет не очень длинным, произойдет оздоровление потребителя и очистка рынка от плохих игроков в рознице. Это займет время, но ради сокращения издержек не стоит демонтировать нашу машину роста (сеть представителей, кол-центр, каналы привлечения).

В конце 2015 года мы убедились, что решение верное. Понесли дополнительные расходы, но за счет этого стартанули быстрее конкурентов. В кризисные годы портфель рос. Это оправдало себя: новые поколения клиентов понизили общий уровень рисков.

А самые неприятные дни связаны с падением акций после IPO. По-английски это называется «perfect storm». Кризис потребительского кредитования. Крым. Украина. Санкции. Антисанкции. Экономический кризис. Падение нефти. Валютный кризис. Банковский кризис. Все одно за другим. Наши акции после успешного IPO упали в 10 раз.

Я (и не только я) воспринял личностно и эмоционально этот период. Потому что раньше ездил по миру, смотрел инвесторам в глаза и объяснял, почему надо вкладывать.

Конечно, я сохранял веру в бизнес-модель, понимая, что тяжелый период закончится. Но инвестор мыслит по-другому; он не готов на длинном горизонте терпеть убытки. Когда про размещение стали говорить «broken IPO», воспринималось это очень тяжело.»

Илья Писемский, финансовый директор Тинькофф Банка:

«В ходе нашего разговора с инвесторами во время IPO мы давали обещания о том, как организация будет развиваться. Давали прогноз, что возврат на капитал будет выше 30 процентов в обозримом будущем и мы готовы наращивать портфель со скоростью примерно 20–30 процентов в год.

После IPO начался достаточно жесткий макроэкономический кризис. В отличие от 2008–2009 годов, он был не V-образным, а длительным, L-образным. Кроме того, случился первый в истории кризис на рынке потребительского кредитования в России. В начале 2014 года рынок перестал расти, риски резко выросли.

В один момент мы вышли к инвесторам и сказали, что ситуация изменилась, кризис выглядит угрожающе и мы вынуждены прекратить рост, лучше следить за рисками и издержками, защищать стоимость бизнеса. Естественно, это вызвало шторм и гнев инвесторов. И они прошли все пять классических стадий принятия неизбежного: отрицание, агрессия, торг, депрессия, принятие. На пятой стадии они уже говорили, что мы все сделали правильно: спасли бизнес и трансформировали его для будущего роста.