— Его убила женщина? — Старуха нахмурилась еще больше.

— Я думала, вы все это знаете.

— Кое-что. Но не все.

Хэтти наклонила голову, внезапно меняя тему:

— Детка, а твое лицо кажется мне знакомым. У тебя тут нет родни?

Элли слышала этот вопрос так часто, что ответила уже автоматически:

— Я таких не знаю. — Пожав плечами, она добавила: — Я приехала сюда написать книгу.

— Книгу? — Хмурый взгляд исподлобья. — А Гвен знает, что ты пишешь книгу?

— Да.

Бледные глаза, не мигая, изучали ее, Элли изо всех сил старалась выглядеть серьезной и честной.

— Ты собираешься написать все — и хорошее, и плохое? — Элли с трудом подавила нетерпение.

— Вначале я хочу понять, что она была за человек. Если вы знаете что-то, чего не желали бы разглашать, скажите, и я этого не напишу.

— Нет, детка, ты не понимаешь. Я хочу, чтобы все было написано. Она убила моего сына.

Несмотря на то что она ожидала этого, Элли почувствовала, как в ее душе шевельнулась печаль, или страх, или что-то еще.

— Это правда?

— Правда. Прямо напротив толпы народа на ступеньках клуба Хопкинса. Такая наглость! — Этот разговор захватил миссис Гордон, и она принялась жестикулировать, излагая всю драму. — Надела красное платье и красные туфли, сделала идеальную прическу — Лорелейн Уильямс сама ее причесала и потом рассказывала мне об этом. Говорила, что в тот день Мейбл сделала и маникюр, и педикюр, и, конечно, они были рады, что она зашла — она там за один день тратила больше, чем большинство народа тогда зарабатывало за год. Мейбл принесла с собой шляпку, которую купила в Мемфисе, красную, и подобрала лак в тон, а потом пошла и купила себе помаду, тоже в тон.

Элли увлекла вся эта история. Она могла себе представить, как Мейбл совершает что-то подобное.

— Она так разоделась, чтобы убить его?

— Она была тщеславной, эта Мейбл Бове. Люди всегда говорят о том, как она умела петь, но мужчин сводило с ума то, как она выглядела. Вот почему ее так взбесило, когда Персик спутался с Марсией Толберт. Все внимание должно было уделяться только ей одной, и она добивалась этого любыми способами, праведными и неправедными.

— У меня сложилось впечатление после разговоров с несколькими людьми, что Мейбл очень любила Персика.

Хэтти опустила глаза и несколько секунд рассматривала свои руки.

— Думаю, да. — Она перевела взгляд на фото сына. — Но это не меняет фактов. Она оделась во все красное и отправилась разыскивать его. Подождала на стоянке, пока он вышел, достала из сумочки пистолет и застрелила его в упор. Думаю, он пытался как-то выкрутиться, уговорить ее, а для Отиса это означало распускать руки. Выстрелила ему прямо в сердце. — Она невидящими глазами смотрела в ту далекую ночь.

Элли перебрала несколько вариантов ответа, но решила промолчать и послушать историю до конца.

— Мейбл положила оружие назад в сумочку, села в свой шикарный автомобиль и укатила. И больше никто ее не видел. Она просто исчезла. Оставила своего ребенка, оставила свою мать, всех — и исчезла. — Старуха фыркнула. — Так похоже на нее!

— Оставила своего ребенка? — Элли постаралась не выдать волнения голосом.

— Можешь себе представить? И мы никогда ничего о ней не услышали. До самой своей смерти Джеймс спрашивал, кто его мама, и что я могла ему ответить?

Почти ощущая головокружение от последних открытий, Элли глубоко вздохнула. Она достала блокнот и принялась царапать в нем так быстро, как только могла.

— Расскажите мне о том, как Мейбл родила ребенка, — попросила она.

И миссис Гордон рассказала. Солнце переместилось, в комнате стало темно, и негритянка повела Элли на кухню, где положила на тарелки спагетти со свежим сладким перцем и ломтиками помидоров, а из духовки достала печеные овощи, и все это время она рассказывала. Она то забегала вперед, то возвращалась во времени, отклонялась от своего повествования, вдавалась в подробности. Элли строчила, зачарованная и благодарная. Наконец-то! Наконец-то!

Элли ушла, унося полную сумку еды, — она ела со своим обычным аппетитом, что вызвало бурный восторг старухи. Солнце почти закатилось. Она все еще не знала, куда уехала Мейбл, но теперь ей стало известно почему и все детали. Ей не терпелось вернуться домой к своим заметкам и своему компьютеру. В таком настроении она проработает всю ночь.

Она не увидела грузовичка Блю и уже собиралась оставить ему записку, когда заметила машину на дороге. Уселась на задних ступеньках веранды и улыбнулась, когда он затормозил.

— Эй, красавчик, — позвала Элли.

Он выпрыгнул из машины, за ним выскочили собаки и помчались к Элли, высунув языки. Блю, улыбаясь, шел позади. Скрестив руки на коленях, Элли думала, как он ошеломляет — своим легким сексуальным изяществом, стройностью, сияющими волосами. Ей все еще трудно было поверить, что его улыбка предназначается ей.

И сразу работа перестала казаться ей такой уж важной. Он нес пакет с покупками и в своей обычной юмористической манере заявил, что будет готовить для нее. Мысль о том, как она будет сидеть на кухне, пока он, включив музыку, станет заниматься кулинарией и подшучивать над ней, привлекала Элли гораздо больше, чем намерение отправиться в свой домик и работать.

Но это не продлится долго. А работа продлится. И после всех долгих попыток собрать воедино ускользающие фрагменты жизни Мейбл Элли не могла себе позволить остужать тот творческий накал, что ощущала сейчас. Она должна была излить этот пыл и эмоции в работе. В сексе все потеряется.

И все же Блю был соблазном во плоти. Он поставил сумку на ступеньки и взял ее за руку, заставляя подняться, потом обнял, прижавшись бедрами, и поцеловал. О, эти умелые губы и дразнящий язык!

— Мм… — произнес он протяжно, низко, удовлетворенно. — Я мечтал об этом весь день. — Он игриво потерся об нее и прижался лбом к ее лбу. — Ты прошлой ночью была такой нехорошей, что я еле сдерживаюсь, как бы не задать тебе несколько вопросов.

Элли приникла к нему, позволяя хотеть ее и позволяя пробудиться собственному желанию.

— А, Блю, — проговорила она, пока еще не ослабела. Он подсунул руку ей под рубашку, и его ладонь заставила заиграть нервные окончания на ее животе.

— М-м?

— Мне надо сегодня поработать.

— Завтра.

Она уткнулась лицом в его волосы, потерлась лбом о шершавую щеку.

— Нет, сегодня.

— Да? — Он поднял голову. — На самом деле?

— Да. Я сейчас столько узнала. Его синие глаза блеснули.

— Сначала поужинай со мной и расскажи об этом. У меня все куплено, чтобы приготовить курицу.

Что-то теплое и глубокое толкнуло ее в сердце, заставив взять в ладони его лицо и очень нежно поцеловать в губы.