Только когда мисс Спарк покинула палату, Ярвуд поднял взгляд на джаргаморскую принцессу:

– Как вы себя чувствуете?

Белладонна хотела пожать плечами, но воздержалась:

– Неплохо. Мне ввели антидот, достаточно варварским методом прокачали легкие и теперь заставляют неподвижно ждать окончательного диагноза. У вас есть еда?

Герцог слегка смутился, но кивнул:

– Шоколад. Немного.

Принцесса властно кивнула, предлагая собеседнику присесть на край ложа:

– Делитесь! А лучше отдайте мне все!

Тот послушно достал из кармана плитку лакомства, завернутого в винтажную вощеную бумагу.

Двигаться Белладонна отказалась наотрез, поэтому герцогу пришлось сначала разломить шоколад на дольки, а потом кормить принцессу с ладони.

– Как лошадь! – прокомментировала девушка, откидываясь на изголовье. – Вы любите лошадей, Джон?

Герцог внимательно смотрел на свою опустевшую ладонь:

– Мы с вами уже обсуждали лошадей, Донна.

– Ах, да. – Она зевнула. – Сто тысяч лет тому назад… А это правда, что в молодости вы воевали в системе Джет?

– Вы беседовали обо мне с принцем Ли Каем?

– Совсем чуточку. – Принцесса подняла руку, чтобы продемонстрировать размеры «чуточки», но бессильно уронила ее на постель. – Хитрые миньцы предпочитают вершить месть чужими руками.

Ярвуд слушал ее вполуха, похоже, думая о чем-то своем.

– Но любые планы можно разрушить одним движением, и чем сложнее план, тем проще его… – Девушка запнулась, подыскивая слово. – Прекратите трогать меня за колено!

– Ну почему же? – Герцог иронично приподнял бровь. – Мне приятно гладить вашу ногу, и я не вижу причин переставать.

– Вы понимаете, что сами идете в ловушку?

– Даже если так.

– И ради чего? Я вам нравлюсь?

– Нет, – честно ответил Ярвуд. – Но в браке это не главное. Через два или три года я в качестве вашего супруга займу пост губернатора колоний.

Белладонна смотрела на собеседника с каким-то благоговейным ужасом:

– Вас не было в списке женихов, предложенных Елизаветой?

– Нет. Ее величество, видимо, сочла меня недостойным этой великой чести.

– Вы болван, Ярвуд. Звездная Матерь, какой же вы…

Девушка отключилась, безвольно опустив голову на плечо. Герцог осторожно приподнял ее за плечи, укладывая поудобнее, затем снял свой камзол и распустил ворот рубахи, открывая грудь. Если он все правильно рассчитал, герцогиня Кент появится в палате с минуты на минуту, и мизансцена должна быть безупречной.

Он, конечно, рисковал. И расположением королевы, и своим положением тайного советника. Но отдать джаргаморскую принцессу кому-то другому было выше его сил.

Герцог убедился, что дозатор инъектора все еще стоит на максимуме (незаметно перевести его в это положение было вовсе не сложно). Прикоснуться к принцессе хотелось невероятно. Он помнил, какой золотистой была ее обнаженная кожа, помнил, что королевские камеристки не надели на девушку совсем никакого белья, и сейчас ему хватило бы одного движения…

Не сейчас. Скоро она полностью будет принадлежать ему – душой и телом. Нет, не так. Телом и возможностями, которые сможет ему предоставить. Душу он вполне согласен уступить. В постели у них все будет… гм… Забавно? Только вот любезного племянника придется услать в провинцию на неопределенное время, пока у самого Ярвуда с Белладонной не появится хотя бы первенец. Фабиан быстро забудет свою влюбленность, а Мэри будет благодарна брату за то, что он избавил ее ангелочка от столь неподходящей партии.

Белладонна открыла глаза:

– Ты очень об этом пожалеешь!

– Конечно, душа моя…

Двери палаты вибрировали, готовясь разъехаться, и Ярвуд с удовольствием склонился над принцессой, осыпая ее шею поцелуями.

Блоссом, орбита, седьмой день Экуоса

Брат Юй медленно и с должным благоговением расчесывал ониксовые кудри принца. Ли Кай находился в своей каюте на транспортнике «Си Ши» и дожидался очереди на старт. Трафик в это время года был плотный, и даже дипломатам приходилось ждать свободного неба по три-четыре условных дня.

Брат Юй заплел четыре церемониальные косицы, закрепив их кончики золотыми обручами, и почтительно попятился к стене. Принц щелкнул пальцами, активируя большой – во всю стену – монитор.

– Чаю, – велел он слуге, просматривая меню новостных программ.

Брат Юй приблизился к сервировочному столику, стал колдовать с чайными листьями и кипятком, отставив в сторону склянку темного стекла. Принц выбрал один из центральных блоссомских каналов вещания и перенес внимание на чайную церемонию. Над толстостенными керамическими плошками уже начали танец семь прекрасных фей, сотканных из пара, и Ли Кай досмотрел до конца представление крошечных танцовщиц.

– Добавь яд, братец Юй. Не будем прекращать процедуры. Мой иммунитет может понадобиться в любой момент.

Слуга почтительно кивнул, придвигая склянку. Он не был немым, но очень робел от свалившихся на его голову обязанностей. Юй был красив, почти как покойный брат Ша, но внешности его еще недоставало того самого чуть порочного лоска, коим отличались приближенные миньского сановника.

Ли Кай принял у слуги чашку двумя руками, поднес к лицу, его ноздрей коснулся мягкий травяной аромат. Воистину на Блоссоме наконец научились выращивать и собирать благородный миньский напиток.

Внимание принца привлекла бегущая строка. Он слегка прищурился, вчитываясь в слова, затем улыбнулся:

– Ярвуд Моубрей, герцог Аргайл, и мисс Бонс, джентри, намереваются вступить в брак в десятый день Экуоса…

Брат Юй снова наполнил чашку и капнул в нее из склянки.

– Господина радует эта новость?

– Еще бы! Правда, я рекомендовал нашей принцессе другого герцога, но, видимо, она решила иначе. Ярвуд! Он попался! Но какая женщина, братец, какая женщина! Не удивлюсь, если ее тотем – змея. Хитрость против силы или против другой хитрости. Даже немного жаль, что нам не удалось познакомиться поближе.

Брат Юй скупо улыбнулся:

– Господин никогда не был столь уважителен, говоря о женщинах.

Ли Кай слегка покачал головой, как бы разделяя недоумение собеседника:

– Приведи ко мне штурмана, мы изменим маршрут.

– Но император…

– Сначала мы полетим на Джаргамор, братец. Тамошние правители мне немножко задолжали. А долги, как ты знаешь, в отличие от мести лучше брать, пока они горячие.