Они долго шли по каменным осыпям, по мокрым от прибоя скалам, по лугам, покрытым инеем. Целых три дня. Во время ночевок мальчишка пытался хоть что-то выспросить у Хозяина, но тот молчал и слушал, а его спутник, испугавшись тишины, говорил-говорил-говорил...

Вход в пещеру был настолько узким, что пришлось снять с себя лишнюю одежду и оставить ее снаружи.

Потом узкими коридорами, освещая себе путь чадящими факелами, они долго пробирались в глубину горы.

К сердцу горы, сказал мальчишка. Хозяин хотел было спросить, какая нелегкая занесла того сюда в первый раз, но не успел. Коридор остался позади, и они вошли в пещеру.

Стены пещеры были покрыты потеками. Огонь факелов отражался в свисающих с потолка каменных сосулях. Хозяин остановился, осматриваясь. Воздух в пещере был неожиданно теплым и гулким.

– Где он? – спросил Хозяин.

И эхо ударилось в потолок и, дробясь, разбежалось по закоулкам пещеры, выгоняя дрожащие тени под свет факелов.

А из глубины пещеры, откуда-то из-за похожих на гигантские свечи колонн, донесся голос:

– Это ты?

– Это я! – бросился вперед мальчишка. – Я... И тени испуганно шарахнулись от него прочь.

– Разве уже время? – спросил голос. – Мне казалось, что...

– Я пришел раньше, – сказал мальчишка, осторожно двигаясь между колонн. – И привел с собой...

Мальчишка остановился. Хозяин обошел его и тоже замер. Мальчишка рассказывал об этом, но оказалось, что рассказы совершенно не подготовили Хозяина к увиденному.

На плоском камне лежал... Если бы Хозяин не знал заранее, то распознать человеческую фигуру в этом сером комке было бы очень трудно. Такое могло получиться, если бы взяли детскую куклу, положили ее на стол и поливали расплавленным воском.

Только на камне лежала не кукла. И не человек. И не воск покрывал тело мягкими складками.

Бог. Тот, кто называл себя богом.

Все его тело было запечатано в камень, и только лицо оставалось открытым.

В сажени над лицом, на краю скального выступа стояла громадная каменная чаша.

– Кто здесь? – спросил лежащий. – Кого ты привел?

Он не мог пошевелиться, не мог даже повернуть головой. Он попробовал скосить глаза, чтобы увидеть, попытаться увидеть того, кто пришел, и Хозяин вздрогнул – с только усилия было в этом простом движении глаз.

Откуда-то сверху, из темноты, вылетела капля и гулко упала в каменную чашу. Лежащий вздрогнул и закрыл глаза. Провел языком по пересохшим губам.

Хозяин шагнул вперед и встал так, чтобы его мог увидеть лежащий.

– Кто ты? – спросил тот.

– Я... – Хозяин оглянулся на мальчишку, который, казалось, весь превратился в слух. – Я – один из двоих, включивших Договор.

Гримаса исказила лицо лежащего. Хозяин не сразу понял, что это улыбка.

Еще одна капля упала из темноты в чашу. И снова лежащий зажмурился.

– Не могу привыкнуть, – сказал он. – Не получается. К неподвижности привык. К темноте. А вот к тому, что каждая капля может стать последней, переполнить чашу... Или даже опрокинуть ее. Я думал, что когда она первый раз наполнится... Когда наполнится и перевернется – придет мой час. Я думал, что само ожидание может убить меня. Странно, я всегда все очень хорошо придумывал... Все всегда получалось...

Он сделал паузу, и как раз в это самое время упала иония капля.

– Вот так всегда, – простонал лежащий. – Я могу пытаться кричать, могу орать песни, просто выкрикивать оскорбления жившим и умершим, но капля всегда падает в тишине. Стоит мне на мгновение замолчать – шлеп. И я никак не могу научиться понимать – полная чаша или еще нет. Тогда, в первый раз, когда чаша вдруг опрокинулась, выплеснув мне яд на лицо... Как я кричал! От боли, от неожиданности... Но больше всего от разочарования... Я не умер. Я не смог избавиться от своего бессмертия. Я... А меня звали Лжецом.

– Я помню, – сказал Хозяин.

Он действительно помнил этого рыжего божка с бегающим взглядом и быстрыми пальцами. Хозяин даже помнил, как они уходили на Север, те, кто решил продолжить игру. Они были бессмертны. Они были вечно молоды. У них была сома. И они хотели повелевать.

Зачем Сила чтобы держать в ужасе и покорности забитые северные племена.

Достаточно простой силы и хитрости.

Их вел Первый, который еще не был Одноглазым. И вел их Лжец, который старался держаться в тени Первого.

– Ты меня помнишь... – усмехнулся Лжец. – Помнишь. И я вас помню, обоих. С каким важным, значительным видом вы стояли на берегу реки, наблюдая за нашим исходом. Вы нашли Ответ? Нашли?

Хозяин промолчал.

– Не нашли... – разочарованно протянул Лжец. – И здесь все впустую. Если бы хоть здесь что-то оправдывало это...

В чашу упала новая капля.

– Мне все время кажется, что она уже наполнилась, – переведя дыхание, пожаловался Лжец. – Вот сейчас уже... И следующая капля...

– Ты сможешь опрокинуть чашу? – спросил Хозяин у мальчишки.

– Да, я уже два раза сюда приходил...

– Он приходил, – подтвердил прерывающимся шепотом Лжец. – Он услышал мой крик...

– Я решил посмотреть, – чуть виноватым голосом сказал мальчишка. – Люди рассказывали о кричащей горе и запертом боге. Я решил посмотреть...

Мальчишка обошел камень, привстал на цыпочки, рывком поднял чашу, заваливая ее на бок, в сторону от Лжеца. Плеск, шипение, волна горячего воздуха, остро пахнущего, режущего дыхание.

Хозяин успел подставить руку под каплю в самое последнее мгновение, уже над самым лицом Лжеца. Он даже почувствовал на обратной стороне кисти дыхание Лжеца.

И чуть не вскрикнул, когда капля впилась в ладонь. Отдернул руку. Он не сжал кулак и видел, как капля, маленький светящийся шарик, не растекаясь, прожигает себе путь сквозь ладонь.

Было очень больно, но Хозяин не шелохнулся, пока капля не прошла насквозь и не упала куда-то вниз.

Мальчишка поставил чашу на место.

– Больно? – спросил Лжец. Хозяин кивнул.

– Когда парень переворачивает чашу, капля всегда успевает попасть мне на лицо... Успевает... Это я так придумал. Я всегда умел придумывать. Но оказалось, что других я знал лучше, чем себя... Лучше.

Мы ведь все как озверели тогда... Хотели умереть? Наверное, мы хотели умереть. Ты ведь сам знаешь, каково оно, вечно жить, не зная зачем ты это делаешь... Вы хитрые... Вы придумали себе цель в жизни... Придумали. А мы...

Строить ограду вокруг нашего дворца... Мост построить... Слоняться среди людей, попытаться заполучить нечто, наделенное Силой... Мы завидовали Бородатому, его Молоту... Он был почти совсем бог... Этот зажравшийся, заносчивый убийца... Если бы у меня был этот Молот!