— Кто проводил операцию?

— Ну... — Этот вопрос застал министра врасплох. Он не должен говорить об этом и вообще не должен знать. — А что сказано в новостях?

— Местные полицейские, венские копы, их полицейская группа SWAT, полагаю.

— Ну что ж, думаю, они научились, как бороться с ними, — высказал свою точку зрения министр финансов, направляясь к своей машине в сопровождении охраны из агентов Секретной службы.

— Австрийцы? У кого они научились?

— У кого-то, кто знает, как это делается, полагаю, — ответил Уинстон, садясь в свою машину.

— Из-за чего столько шума? — спросила Кэрол Брайтлинг у министра внутренних дел. Ей казалось, что это очередная игра мальчиков с их игрушками.

— Вообще-то без особой причины, — ответила министр внутренних дел, которую проводила к автомобилю группа ее собственных телохранителей. — Судя по тому, что показывали по телевидению, это была весьма успешная операция по спасению всех этих людей. Я бывала в Австрии несколько раз, и местные копы не произвели на меня особого впечатления. Может быть, я ошибаюсь. Но, судя по всему, Джордж знает больше, чем говорит.

— Да? Конечно, Дженни, он ведь принадлежит к «внутреннему кабинету», — заметила доктор Брайтлинг. Это было что-то, не нравившееся «внешнему кабинету». Правда, Кэрол Брайтлинг, строго говоря, не принадлежала к кабинету вообще. У нее было кресло у стены вместо кресла у стола, куда она садилась только в том случае, когда рассматриваемый вопрос требовал научного мнения, чего не потребовалось в данном случае. Хорошие новости и плохие новости. Ей приходилось прислушиваться ко всему, и она записывала все, что происходило в душной, витиевато разукрашенной комнате, окна которой выходили на Розовый сад, тогда как президент распоряжался повесткой дня и быстротой, с которой решались вопросы, — в данном случае это делалось плохо, подумала она. На вопрос о налогах ушло больше часа, а на проблему национальных лесов, которая относилась к министерству внутренних дел, не осталось времени. Было решено отложить обсуждение этой проблемы на следующее заседание, через неделю.

У нее не было личной охраны, не было даже кабинета в самом Белом доме. Предыдущие советники по науке занимали кабинеты в западном крыле, но ей выделили кабинет в Олд Икзекьютив офис билдинг. Это был кабинет, больший по размерам и более комфортабельный, с окном, чего не было в кабинете в подвале Белого дома. Зато, хотя ОИОБ считался частью Белого дома из-за административных соображений и по соображениям безопасности, у него не было такого престижа, а престиж было самым главным, если вы были частью персонала Белого дома. И это даже при президенте, который старается ко всем относиться одинаково, кого не интересует этот дерьмовый статус, — избежать проблемы статуса на этом уровне правительства невозможно. Потому Кэрол Брайтлинг так ревниво относилась к своему праву приходить на ланч в столовую Белого дома и садиться за стол вместе с Большими Мальчиками и Большими Девочками администрации. Она также была недовольна тем, что для встречи с президентом всего на несколько минут Его Ценного Времени ей приходится обращаться с просьбой к главе администрации и секретарю по записям на прием. Можно подумать, что она когда-нибудь тратила эти минуты понапрасну.

Агент Секретной службы открыл перед ней дверь с почтительным поклоном и улыбкой. Далее она вошла в поразительно безобразное здание и повернула направо к своему кабинету, окно которого, по крайней мере, выходило на Белый дом. Кэрол передала свои записи секретарю (разумеется, мужчине) для транскрибирования, затем села за стол, нашла на нем новую пачку бумаг, которые нужно прочитать и по которым принять меры. Затем выдвинула ящик письменного стола, достала оттуда жевательную резинку и придвинула к себе пачку бумаг. Немного подумав, Кэрол взяла телевизионный пульт и включила канал CNN, чтобы узнать, что происходит в мире. На канале начинался час новостей, и главной сенсацией было происшествие в Вене.

Боже мой, что за дом, была ее первая мысль. Похож на королевский дворец, огромная трата ресурсов для одного человека или даже для одной семьи использовать его в качестве жилья. Что сказал Уинстон о его владельце? Хороший человек? Несомненно. Все хорошие люди живут, подобно прожигателям жизни, поглощая драгоценные ресурсы таким образом. Еще один проклятый плутократ, биржевой маклер, валютный спекулянт — иначе каким образом он заработал деньги, чтобы купить такой дом, — и затем террористы нарушили его частную жизнь. А иначе почему, подумала она, они выбрали именно его. Бессмысленно нападать на фермера, разводящего овец, или на водителя грузовика. Террористы ищут богатых людей или предположительно важных персон, потому что обычные люди не обладают политической властью, а это был, в конце концов, политический акт. Однако эти террористы оказались не такими умными, как им хотелось. Тот, кто выбрал их... выбрал специально, чтобы они потерпели неудачу? Неужели такое возможно? По ее мнению, вполне. В конце концов, это политический акт, а такие поступки могут иметь самые разные реальные цели. У нее на лице появилась улыбка, когда репортер описал атаку на террористов, произведенную местной полицейской группой SWAT, — к сожалению, ее не показали, потому что местные копы не хотели, чтобы у них в ногах путались телевизионные камеры и репортеры. Зато на экранах появились спасенные заложники крупным планом, чтобы зрители могли разделить их чувства и эмоции. Они были у самого порога смерти, но их спасли местные копы, которые, по сути дела, всего лишь восстановили выделенное им судьбой время жизни, потому что умрут все, рано или поздно. Таков план природы, а бороться с природой невозможно... хотя ей можно помочь, не правда ли? Репортер продолжал рассказывать о том, что это второй подобный террористический инцидент в Европе за последние два месяца, причем оба потерпели неудачу благодаря умелым и бесстрашным действиям полиции. Кэрол вспомнила о неудачной попытке ограбления банка в Берне, еще одна плохо осуществленная работа... но хорошо задуманная кем-то? Она может попробовать узнать кое-что об этом, хотя в данном случае неудача так же полезна, — нет, более полезна, чем успех, для людей, планирующих акцию. Из-за этой мысли на ее лице появилась улыбка. Да. Это более полезно, чем успех, верно? И с этой мыслью она взглянула на факс от Друзей Земли, которые имели ее прямой номер и часто посылали ей то, что они считали важной информацией.

Она откинулась на спинку своего комфортабельного кресла и дважды прочитала факс. Группа хороших людей с правильными мыслями, хотя мало кто обращал на них внимание.

— Доктор Брайтлинг? — Ее секретарь просунул голову в кабинет.

— Да, Рой?

— Вы все еще хотите, чтобы я показывал вам эти факсы?

— Да, конечно.

— Но эти люди — заведомо чокнутые.

— Не совсем. Мне нравятся некоторые их мысли, — ответила Кэрол, бросая прочитанный факс в мусорную корзину. Она сохранит их идею для будущего.

— Хорошо, доктор. — Голова исчезла в приемной. Следующая бумага в ее пачке оказалась весьма важной.

Это был доклад о процедуре закрытия ядерных реакторов и последующей безопасности отключенных реакторных систем: сколько пройдет времени, прежде чем окружающая среда сможет воздействовать и подвергнуть коррозии внутренние детали, и какой вред будет нанесен окружающей среде. Да, это очень важное соображение, и, к счастью, приложенный к документу индекс демонстрировал данные по отдельным реакторам всей страны. Она сунула в рот еще одну пластинку жевательной резинки и наклонилась вперед, положив бумаги прямо на плоскую поверхность письменного стола, так, что теперь она сможет читать их, глядя прямо вниз.