Я втянула голову в плечи.

– Ты, Влад, иди к остальным, а мы с Морозовой побеседуем.

– Хорошо. – Согласился он.

Бросил на меня взволнованный взгляд и потрусил по коридору в сторону конференц-зала.

– Итак. – Протянула Барракуда, усаживаясь за свой стол. Дождалась, когда я присяду в кресло напротив, и продолжила. – Ты стала свидетелем сцены, о которой мне не хотелось бы распространяться при подчиненных.

– Я никому ничего не расскажу. – Сказала я, складывая руки на груди.

– Понимаю, тебя, наверное, шокирует наша разница в возрасте. – Усмехнулась она. Достала сигарету из ящика стола, прикурила, затянулась, выпустила дым. – Мой собственный сын всего на три года младше Влада.

– Это не мое дело. Можете не переживать, я – могила.

– Знаешь, почему я взяла тебя на работу? – Вдруг сузив зрачки и наклонившись на стол, прошептала начальница.

– Нет. Почему?

– Потому, что ты незаурядная. В то время, как все на интервью пытались строить из себя высококлассных и надежных специалистов, ты не скрывала, что ты просто девчонка, которая хочет учиться и не боится тяжелой работы. И ты все еще продолжаешь ею быть. За это я и уважаю тебя.

– Я так сказала?

– На мой вопрос, кем ты видишь себя через десять лет, ты ответила: «Не знаю. Для меня важна стабильность. И, наверное, перемены. Стабильность и перемены. Да»

Я тихонько рассмеялась:

– Очень похоже на меня.

– Думаю, в новой рубрике ты раскрываешься совершенно по-новому. В твоих текстах чувствуется интерес к теме, и при этом сохраняется фирменный стиль. Да и не буду лукавить: фидбек колоссальный, мы давно не получали столько писем и комментариев.

– Спасибо. Так вы не станете меня увольнять за то, что я застукала вас с редактором?

– Увольнять? – Ее брови взлетели вверх. – Нет. Но ты не расскажешь никому о том, что видела. Ясно?

Я зашила рот воображаемой иглой.

– Замечательно. – Сделав две затяжки, улыбнулась Барракуда. – И больше не спи на работе, пожалуйста. В прошлый вторник, когда я выходила из офиса, Усов старательно делал вид, что обсуждает с тобой макет, но твой ноутбук был выключен, а ты тихо сопела, так что меня не проведешь. Лучше ложись спать пораньше и высыпайся.

– Хорошо! – Смутилась я, пряча смех.

– Все. Иди к коллегам, вас ждет торт.

– А вы? – Спросила я, вставая с кресла.

– Зайду позже ненадолго. – Пообещала начальница.

– Спасибо!

Я выпорхнула из ее кабинета и помчалась в конференц-зал. Миша не сказал мне, что разыгрывал диалог со спящей мной, пытаясь прикрыть от Барракуды. Какой же он все-таки классный!

Свет в зале был слегка приглушен.

Коллеги заняли все доступные поверхности, попивая вино, болтая и смеясь. Я задержалась у двери, наблюдая, как Миша шутит, а мои подруги звонко смеются в ответ.

– Я смотрю, здесь все от тебя без ума. – Сказала я ему, приблизившись.

– Он рассказывал, как ты в очередной раз уснула прямо на работе! – Рассмеялась Алиса.

– Почему ты нам не говорила? – Возмутилась Диана.

– И показывал фотку! – Люба изобразила меня с открытым ртом.

– Так ты ее не удалил?! – Набросилась я на него.

Миша подхватил меня за талию.

– Прости, оставил, чтобы любоваться. – Съязвил он. – Шампанского?

– Не отпущу тебя, пока не удалишь. – Вытащила из его кармана телефон и побежала в противоположную сторону.

– Ты не знаешь мой пароль! – Победоносно прокричал он мне в спину.

– Чтоб тебя! – Остановилась я. Повернулась к ним. – Значит, не отдам, пока не скажешь его.

– Оставь себе. – Подав мне бокал, сказал Миша.

Мы вели себя как дети. Смеялись, шутили, подкалывали друг друга. Разве так бывает, когда люди совсем ничего не чувствуют друг к другу?

Я буквально кожей чувствовала его интерес ко мне – да-да, тот самый интерес, который прежде руководил им, когда он приглашал меня куда-нибудь сходить вместе (а я отказывала). Но теперь, кажется, все до единого в офисе видели, что между нами что-то есть.

19.40

Мы сели вдвоем в такси, и Миша назвал адрес.

Даже через пальто у меня горела кожа на плече, там, где я касалась его плеча.

– Что-то давно ничего не слышно про твоего пожарного. – Едва автомобиль тронулся с места, повернулся ко мне Усов. – Или стриптизера. Или кто он там? Я уже забыл.

Я впитывала взглядом каждую черточку его лица и изумлялась: как это раньше я их не любила? Как могла считать обычными, заурядными, непримечательными?

– У нас бы ничего не получилось. – Тихо проговорила я. – Он боится вибраторов. Думаю, они даже снятся ему в кошмарах.

– Бедный…

– Да. И знаешь, между нами не было искры. И его поцелуи… пф… как кофе без кофеина – пустые. Ты целуешься гораздо лучше.

Я улыбнулась.

Миша, кажется, опешил.

Сглотнул.

Нахмурил брови.

– А как там твоя Маша? – Спросила я.

– Завтра обед с ее родителями. – Безрадостно и сухо произнес он.

Его глаза по-прежнему изучали мое лицо.

– Ты им понравишься. – Прошептала я.

И сжала губы.

Нужно было сказать ему о своих чувствах, но я не могла.

– Кать, – голос Миши прозвучал хрипло, – ты ведь не за солью тогда приходила, да?

– Нет. – Я мотнула головой из последних сил.

– Я так и понял. – Сказал он. – И твое сообщение тоже понял сразу. То, про киску.

– Прости. – Я опустила взгляд. – Глупо вышло.

– Только ты можешь написать такое.

– Знаю.

– И тогда в парке. Я видел, как ты, заметив меня, удирала через кусты.

– Правда? – У меня вспыхнули щеки. – Ой, так неловко…

– Все правильно. Ты стыдилась того, что переспала со мной.

– Я вовсе не… все не так! Миш, я не из-за этого…

– Я все понимаю. – Улыбнулся Усов. – И почему не интересен тебе был. Я ведь простой, обычный. А ты… За тобой то спортсмены ухаживали, то еще кто-нибудь. Ты же красивая, яркая.

– Замолчи.

Долю секунды мы смотрели друг на друга, а затем нырнули будто в зеркало. Стали целоваться так неистово, будто нас затянул водоворот из страсти.

Мои пальцы вплелись в его волосы, заметались по одежде. Миша, задыхаясь, сгреб в кулак лацкан моего пальто, потянул на себя, и мы будто рухнули вдвоем в бурлящую реку – все смешалось: поцелуи, вздохи, прикосновения, всхлипы.