— Обычно перед началом церемонии я зачитываю счастливой паре несколько стихотворных строк знаменитых поэтов, — начал судья Сэмюель Маркович, слегка наклонив голову, чтобы поверх очков взглянуть на столпившихся в зале гостей. Кроме очаровательных родителей невесты, здесь были братья Фишман с женами, сыновья Джемми Хэтуорт и макетчик Майк, секретарь и стенографистка судьи, а также двое муниципальных полицейских, шофер Эдуард и несколько жокеев. Последние держали в руках большой венок в виде подковы, украшенный золотой лентой с надписью «ЖЕЛАЕМ СЧАСТЬЯ, МИК!». А издали доносился жесткий ритм «Язвы желудка».

Лейси держала в руках свадебный букет из редких золотистых орхидей, без конца повторяя про себя одно-единственное слово: «Майкл». Просто невероятно, что она выходит за него замуж, да еще на виду у всей компании, собравшейся в бюро судьи Марковица.

Лейси осторожно взглянула на стоящего рядом высокого мужчину с каменным лицом, по-армейски подтянутого, в элегантном черном костюме, в рубашке «Святой Лаврентий» и перламутрово-сером шелковом галстуке. Она позволила взгляду пропутешествовать от кудрявых волос Майкла Эскевария к его густым ресницам, затем к прямому точеному носу и сурово сжатому рту, в уголках которого затаились мягкие ямочки. И, как всегда, дыхание ее перехватило от нахлынувших эмоций, а сердце стиснула сосущая боль. «Скверное ощущение, — подумала Лейси. — Просто ужасное, если учесть, что оно возникает всякий раз при виде будущего мужа».

Майкл же не взглянул на нее ни разу, даже когда Лейси встала на свое место бок о бок с ним.

— Итак, Аделаида Лейси и Майкл Сиэн, — звучным голосом начал судья, — прежде позвольте мне посвятить пару минут размышлению на тему о том, как замечательно, когда два счастливых сердца соединяются узами брака. Давайте вдумаемся в значение слова «любовь», пока я буду читать знаменитый сонет Элизабет Баррет Браунинг «Как я люблю?». — Он открыл протянутую секретаршей книгу. — В нем говорится о самой возвышенной любви, ибо лишь она может сопутствовать нам на трудной жизненной стезе, и в солнце и в грозах, лишь она выведет нас к радуге счастья бок о бок с любимым человеком. То есть супругом, — тут же уточнил судья Марковиц, затем откашлялся. — «Ты спрашиваешь, как тебя люблю я? Всей глубиной души, всей высотой, когда…»

— Майкл, — шепнула Лейси, чувствуя необходимость что-то сказать. — Я искренне раскаиваюсь, что тебе приходится жениться на мне.

Майкл словно окаменел, но по-прежнему не сводил глаз с судьи. Только сейчас Лейси заметила, что по щеке Майкла сбегает тоненький ручеек, теряющийся за воротником рубашки.

— Майкл, — чуть громче шепнула она. — Я вправду жалею, что все обернулось так скверно. Это я попросила Поттси организовать прессу, чтобы сделать заявление относительно твоего истинного отношения ко мне, но я вовсе не планировала разгула беспорядков. Я думала, ты хочешь это знать.

Пару секунд Майкл никак не реагировал. Потом его веко задергалось настолько сильно, что вместе с ним начала вздрагивать щека. Подружка невесты незаметно ткнула Лейси локтем в бок.

Не поворачивая головы, председатель совета директоров тихо проговорил прерывающимся голосом:

— Лейси, я признаю, что вынужден был прибегнуть к жестким мерам. Я вижу, что вынудил тебя на… жесткие контрмеры. Тебе не за что извиняться.

— «…над повседневной суетой в мечтах она возносится, ликуя…» — с чувством читал судья Марковиц.

— Нет, есть за что. — Лейси нетерпеливо дунула на фату, чтобы та не липла к губам. — Ой, Майкл, я ведь могла отшить тебя в тот вечер в баре, но, по-моему, подсознательно не хотела этого! Стыдно признаться, но это правда.

— Тссс! — прошипела подружка невесты.

— Не стану скрывать, Лейси, после той первой ночи в Та… после первой нашей встречи я хотел заполучить тебя во что бы то ни стало, — бормотал срывающимся голосом Майкл Эскевария. — Я был чертовским кретином, вот и все.

— «Люблю всечасно: радуясь, тоскуя, и при свечах, и в полдень голубой…» — продолжал судья Марковиц, немного раздосадованный неуместными разговорами вступающих в брак.

Лейси не могла отвести глаз от рослого мужчины, только что признавшегося, что он тоже совершил ошибку.

— В твоих устах это звучит так… — Голос ее оборвался. — Словно все кончено.

Теперь Майкл обернулся к ней. В его стальных глазах застыло выражение, которого Лейси еще ни разу прежде не видела. Что это — раскаяние? Мука? Досада? Или что-то большее?

— А что, разве нет? — прохрипел он.

— Ой, Майкл, — Лейси прижала фату к носу, чтобы видеть яснее, — я не хочу, чтобы ты меня ненавидел! Я убеждена, что ты действительно нарушил закон, угрожая мне увольнением в случае отказа от встреч, как говорил Алекс ван Ренсалер, но я по-прежнему люблю тебя. Я просто хотела, чтобы ты знал: я сожалею, что ты вынужден жениться на мне, вот и все.

— Лейси, — процедила подружка невесты, приподнимая брови и покачивая головой, чтобы намекнуть, что разговор слышен и остальным. — Вы что, не можете минутку помолчать?

— «Люблю свободно, смело! — так на бой идут за Правду, славы не взыскуя. Люблю всей памятью…» — продолжал судья Марковиц.

— Я не питаю к тебе ненависти, — сипло отозвался председатель совета директоров. — Как раз напротив, Лейси, я не могу без тебя жить. Ты похитила мой покой и сон. Я никогда не страдал бессонницей, а теперь не могу от нее отделаться.

— Но ты не любишь меня, — прошептала Лейси. — Это не то же самое, что пожелание мира и покоя! Или спокойного сна!

— Далее я бы хотел перейти к избранным местам из «Рубай» Омара Хайяма, — слегка повысив голос, провозгласил судья Марковиц. — Если участники церемонии не хотят пойти на попятную… Ладно, участники могут выйти в коридор и обсудить этот вопрос.

— Я без ума от тебя, Лейси, — твердо заявил председатель совета директоров. Его серые глаза сияли. — Я не был бы здесь сейчас, милая, если бы не любил тебя.

Его слова были едва слышны из-за горестного стона, раздавшегося под столом судьи Марковича, где залег Тошнилка.

— Правда?! — вскрикнула Лейси и непременно бросилась бы к Майклу Эскевария в объятия, если бы судья не удержал ее. — Дорогой, я же не знала, что ты меня любишь! Ты ни словечком не обмолвился за столько времени…

— Я хотел бы прочесть одну цитату, из «Ада» Данте, — строго сказал судья, глядя поверх очков. — Но вижу, что жених с невестой что-то бурно обсуждают. Может быть, нам следует немного подождать, Мик?

— Конечно, я люблю тебя, Лейси. Я не могу не любить тебя… Иначе ты разрушишь не только мою компанию, но и мою жизнь. — Майкл Эскевария протянул руку поверх руки судьи, чтобы обнять невесту. — Дорогая, ты нужна мне. Мне нужны такие вещи, которые прежде мне даже в голову не приходили. Скажем, мне нужно, чтобы кто-то со мной спорил и говорил мне, когда я не прав, и мешал мне быть безжалостным. Мне нужно держать тебя в объятиях, милая, — нежно проговорил он, оттесняя судью в сторону и прижимая к груди руку Лейси. — Мне нужно видеть тебя посреди ночи, когда я просыпаюсь с желанием поговорить с тобой.