же, как только придёте в себя. Держать никого не намерена, а служба принимается только добровольная. Со всеми вопросами прощу обращаться к Стэну, он мой личный охранник или к кому-то из моих истинных. — довольно раздав указания Мила потеряла сознание.

— Арх! — выругался, успев подхватить её на руки и прижать к себе, делясь магией. Так и знал, что этим всё закончится! Резво подскочивший лекарь, осмотрев нашу жену, вынес вердикт — магическое истощение и стресс. А то я сам не понял! Направился в сторону дома, махнув головой остальным побратимам. — Ты, эльф, тоже с нами. — обратился к спасённому истинному.

— А она пожелает видеть меня в своих истинных? Того-то, кто был недавно рабом? — обеспокоенно разглядывая тело девушки, тем не менее спросил он грустно.

— Мила и сказала нам тебя спасти, так что хватит унывать, сейчас ей может потребоваться много сил на восстановление. — весело хмыкнул оборотень, панибратски хлопая изумлённого эльфа по плечу.

— Но как? Мы ведь с ней точно не знакомы.

— Мы знаем. И она, если уж на то пошло, тоже тебя ни разу не видела, поэтому мы и решили спасти всех, но подробнее узнавай у Милы. — поняв, что эльф не может сделать и шага, Сеер потащил его за собой, под ничего непонимающий ропот остальных.

В доме, дела пошли быстрее. Эльфа, представившегося Рииэлем, отправили в ванную, отмокать и смывать с себя грязь. Милу тоже помыли и устроили в кровати, напитав её и малышку силой. Правда спальню пришлось выбирать другую, потому что в прошлой теперь требовался ремонт после встречи с истинными дочери. Никогда бы не подумал, что породнюсь с теми двумя, да ещё и подобным образом. Хорошо, что Мила в их приход спала и не смогла навешать новых проклятий. До сих пор не мог понять, как удержал в себе хохот, увидев преобразившихся братцев. Кожа окрашена в зелёный, у одного пробивалась шерсть, у второго перья и петушиный хохолок. Вместо нормальных штанов и рубах, какие-то блестящие, полупрозрачные тряпицы, прикрывающие самое главное. Короче, супруга оторвалась по полной. А я в который раз понял, что её лучше не злить. Проклятия любимой похлеще самых жестоких пыток будут, а при условии её многогранной и яркой фантазии, так тем более!

Ужинали мы в гостиной прилегающей к спальне, чтобы быть поблизости, но не мешать разговорами. Рииэль рассказал, как докатился до жизни в ошейники, а мы про себя, нашу истинную и знакомства с ней. Кровать была не такой большой, как в прошлой комнате, поэтому Рииэль и я легли в постель, чтобы питать магией Тьмы и Света. Сеер лёг в ногах, затарахтев, а Селим с Нэбом на софе и диване, стоящими у стены. А через пятнадцать минут понял, что кровать мала и для троих человек. Раскинувшись посередине постели в форме звёздочки, Мила умудрилась сдвинуть огромных мужиков на край кровати так, что приходилось хвататься за покрывало, чтобы не грохнуться. Но у меня не получилось и всё же упал. Побратимы тихо заржали, но тут наша жена вновь решила перевернуться и распинав остальных своих истинных, мило свернулась, поджав под себя ноги. Маленькая, хрупкая истинная, становиться дикой архой, защищая своё спальное место.

— Я так понимаю, спать мы будем на полу. — в итоге подытожил результат её стараний Рииэль, стащив с постели подушку.

Глава 24

Мила Чёрная

Прошло две недели с прихода гостей. Жизнь вошла в размеренную калию. Воины, которых спасли мои истинные, пришли в себя и со всем жаром отдавались делу. То бишь, моей охране. Я не понимала, зачем мне дома, который и так охраняют лучше королевского дворца, нужны ещё и личные телохранители? Как будто мне мужей и гончих не хватает. Я даже один раз поругалась со своими мужчинами по этому поводу. Но мне дали выпустить пар, и всё равно непреклонно заявили, что охрана остаётся. Пришлось смириться.

С Сеером и Рииэлем мы прошли единение, и теперь на моих плечах красуется котик, свернувшимся клубком и золотистая роза. Метка Нэбироса представляла собой скрещённые мечи и книгу. И того, вся шея, с обеих сторон от мочек ушей и до плеч, были в татушках-метках. Беременность тоже проходила нормально, только как-то быстро. Животик рос, как на дрожжах и на второй недели беременности, казалось, что я недели на десятой-одиннадцатой. Я офигевала и уплетала мясо, продолжая мучиться тошнотой от запаха овощей.

Но беременной самочкой я была ни одна. Амелия тоже решила обзавестись потомством и порадовать Басти детёнышами. А вот мы сидели-гадали, кто же из неё вылезет и заранее боялись. Почётный глава семейства прятался, причём и от супруги своей, в том числе. Он, видите ли, не готов, оказался, к таким быстрым переменам! Уверенна, мог бы меня покинуть, слинял куда подальше, только б хвостик и видели. Но гончие, проникшись сопереживанием к Амелии, каждый раз притаскивали паршивца за хвост к жене на головомойку.

Это в первый раз было необычно и пугающе. Тогда, даже Торий наблюдал за представлением с неким ужасом. Ну не знал мой муж, на что способна женская солидарность и дружба! Семеро призрачных тварей Тьмы, тащили через весь участок к конюшням, упирающегося розового монстра с шипами-когтями и не давали сбежать с очередной нотации, скалясь какими-то очень довольными улыбками. Такая процедура проходила раз в сутки и уже не вызывала у остальных каких-либо эмоций. Но это потому, что им не было слышно, о чём они говорят! А вот я их прекрасно слышала и каждый раз удивлялась, как кобылка может рассказывать новые способы пыток и казни, ни разу не повторившись? Хотя, может они дружным женским коллективом всё придумывали?

Вот и сейчас, несколько гончих тащили, бороздящего когтями газон Басти за задние лапы. А трое подталкивали спереди, порыкивая и кусая, когда кролику удавалось за что-то зацепиться. Каждый раз заставляя сердце садовника обливать кровью, от варварств на подвластной ему территории. Конюхи, привыкшие к семейным разборкам необычных существ, слыша рычание и вой, загоняли лошадей в стойла, давая Амелии простор и приватность. Что странно, Басти мог разговаривать только, находясь в шкурке кролика. Из его монстроподобного облика, вырывались рыки и болезненный скулёж, когда зубки гончих вонзались через чур сильно.

— Милая, ты опять пойдёшь подслушивать? — я дышала свежим воздухом с Рииэлем, находясь в его объятиях.

Беловолосый эльф вызывал во мне чувство спокойствия и умиротворения. От него всегда пахло лесом, а серые глаза, похожие на дождевые тучки, смотрели с любовью. Он не был похож на эльфов, видимых мною