Подавив укол сожаления, она подставила ему свои губы – и он приник к ним с жадностью, изумившей их обоих.

– Ну, герцогиня, тебе давно пора было проснуться!

Джесс смотрел, как трепещут и начинают подниматься ее ресницы. Он лежал рядом с ней, наблюдая, как она спит, и дожидаясь той минуты, когда она проснется и он сможет утонуть в ее ярких глазах.

– Уже утро?

Она зевнула, потянулась и обхватила его за шею.

– Еще нет. Спасибо, что согласилась остаться на ночь. – Он поцеловал уголок ее губ. – Мне жаль, что я не дал тебе выспаться.

– Я не жалуюсь. – Она выгнула шею, которую он начал покрывать поцелуями, постепенно спускаясь к плечу. – Ты человек слова. Пока тебе удалось меня… занимать.

– Был рад стараться, герцогиня.

Его губы спустились еще ниже, ласково прикусывая и дразня.

Лана невольно ахнула, когда он начал двигаться вниз вдоль ее тела. В течение всей этой ночи они узнавали тайны друг друга. И с каждым прошедшим часом они открывали новые удивительные неожиданности. Словно двое ребятишек, отпущенных резвиться в дивном саду, они никак не могли насытиться.

– Джесс! – Она вцепилась в простыню, чувствуя, как от острого наслаждения у нее сжимаются пальцы на ногах.

Он приглушенно отозвался:

– А мне казалось, тебе это нравится.

– Да, но…

Слова, которые Лана собиралась сказать, куда-то испарились – и она отдалась во власть глубокого наслаждения. Не успела Лана опомниться, как Джесс снова унес ее на вершины экстаза. Ослепнув от страсти, она обхватила его за плечи, принимая в себя. «Неужели она сможет когда-нибудь им насытиться? Неужели никогда ему не надоест?»

Эти вопросы исчезли, сменившись поразительными ощущениями: Джесс продемонстрировал ей, как они вдвоем могут заставить землю колебаться.

– Что ты делаешь?

Джесс смотрел, как Лана вернулась из его гостиной с платьем.

– Я хочу одеться и пойти к себе в комнату, пока меня не хватились.

– Тебя уже хватился я! – Джесс отогнул край одеяла. – Не оставляй меня, герцогиня.

– Ты же знаешь, что будет, если я вернусь к тебе в постель.

– Я на это и рассчитываю, – лукаво улыбнулся он.

– Мне надо идти.

Он задержал ее, положив руку ей на плечо.

– Останься, пожалуйста.

Лана посмотрела на его руку и, со смехом уронив свое платье, залезла обратно в постель.

– Знаешь, я заметила, что не могу устоять, когда ты меня о чем-то просишь.

– Надо будет это запомнить.

– Кажется, в те окна уже заглянуло солнце.

Лана лежала в объятиях Джесса, погрузившись в облако невероятного удовлетворения.

Он ласково прикусил ей мочку уха.

– Хочешь, чтобы я открыл занавески и проверил, не настал ли день?

– Слишком хлопотно.

Он поцеловал ей кончик носа.

– Я не против. Сейчас…

Услышав в его гостиной звук шагов, Лана испуганно посмотрела на Джесса:

– Кто это может быть?

Он спокойно улыбнулся:

– Если ты видела солнечный свет, то это Уизерс с моим утренним чаем.

– Уизерс?

Лана начала судорожно искать одеяло. Не успев его обнаружить, она не смогла придумать ничего лучше, как соскользнуть с кровати – и успела залезть под нее за секунду до того, как дверь спальни открылась.

Она смотрела, как всего в нескольких дюймах от нее остановилась пара безупречно начищенных башмаков.

– Доброе утро, сэр. Ваш чай.

Голос Джесса сверху ответил:

– Спасибо, Уизерс. Поставь его на столик.

– Как прикажете. – Башмаки исчезли из поля зрения Ланы, а спустя несколько мгновений появились снова.

– Сегодня утром в доме царит сильный переполох.

– Вот как? А в чем дело?

– Когда утром Роуз принесла мисс Данливи шоколад, ее не оказалось в спальне. Ее туфли стояли у кровати, но на постели никто не спал.

– Да что ты говоришь!

Лана услышала в голосе Джесса легкую улыбку и почувствовала, как у нее вспыхнули щеки. Она радовалась, что никто не видит ее позора.

Но в эту секунду, к собственному ужасу, она заметила свое платье, лежащее неаккуратным комом там, куда она его бросила.

Она осторожно высунула руку из-под кровати, решив спрятать улику.

– Послушайте! А это что? – На глазах у Ланы появилась рука с накрахмаленной манжетой, пальцы сомкнулись на ее платье и забрали его прежде, чем она успела им завладеть.

– На мой взгляд, похоже на одно из платьев Ланы. – Ответ Джесса прозвучал совершенно спокойно.

– И правда. – Голос Уизерса постепенно становился тише, шаги говорили о том, что он удаляется. От двери ом сказал: – Кажется, тут оторвались пуговицы. Я прослежу, чтобы Мария отдала его Наде в починку.

– Спасибо, Уизерс. Я уверен, что мисс Данливи будет очень вам благодарна.

Когда дверь закрылась, Лана выползла из-под кровати я обнаружила, что Джесс корчится от тихого смеха.

Она подбоченилась. Открытие Уизерса так ее расстроило, что она совершенно забыла о своей наготе.

– И как я теперь вернусь к себе в комнату?

– Можешь надеть одну из моих рубашек. Или, если хочешь, я могу замотать тебя в простыню, как мумию. Или, еще лучше, я могу просто приказать, чтобы Роуз принесла твой халат.

– Это не смешно, Джесс! Ты ведь понимаешь, что очень скоро весь дом узнает, что я провела ночь в твоей постели.

– Скоро? Герцогиня, я не сомневаюсь в том, что об этом уже все знают!

– Ох, ну как ты можешь смеяться в такой ситуации?

Джесс встал с кровати и поймал ее за руку.

– Жаль, что ты не видела, какое лицо было у Уизерса, когда он понял, что нашел. Ох, Лана, это было просто чудо! Бедняга!

– Он бедняга? А как насчет меня? Мне пришлось лежать под кроватью, зная, что он знает, что я здесь!

Внезапно нелепость ситуации заставила рассмеяться и ее.

– Я ведь почти успела забрать платье! Еще минута – и я бы смогла спрятать улику!

– Тебе это ничем не помогло бы. – Джесс уткнулся лицом в ее волосы, сотрясаясь от смеха. – Уизерс успел споткнуться о твою сорочку, когда входил в комнату. Пару шагов она даже цеплялась за его башмак! А потом он пытался сделать вид, будто не догадывается, в чем дело, и держаться, как подобает камердинеру: стоять неподвижно и бесстрастно, словно изваяние.