— Нужны тебе арктуриане или не нужны, — все равно тебе придется встретиться с командиром их крейсера.

— И почему ты считаешь, что я этого захочу?

Чем больше злился Юстис, тем спокойней и язвительней становилась Перлис. Ее увлекла эта психологическая схватка с человеком, которого она так хорошо знала и которого в конце концов возненавидела. Перлис понимала, что нельзя перегибать палку, иначе она ничего не выяснит. А ей очень хотелось получить информацию о том, что делают арктуриане на Таире, каковы их планы и что они собираются предпринять против их команды, за которой гнались от самой Земли. Только поэтому она и проявляла до сих пор почти ангельское терпение, но это было абсолютно не свойственно ее взрывному характеру и потому давалось ей с большим трудом.

— Мне надоело попусту терять с тобой время! Собирайся, ты пойдешь со мной!

Юстис сказал это тоном, не терпящим возражений, тоном приказа — и, наверное, надеялся именно на то, что она будет сопротивляться. Ему было необходимо ее сопротивление, чтобы преодолеть последнее препятствие, разорвать последние нити, еще связывавшие его с этой женщиной. Но вместо того чтобы разразиться в ответ очередной насмешливой или гневной тирадой, совершенно неожиданно для Юстиса Перлис спросила:

— А если я соглашусь, что меня ждет на вашем корабле — тюремная камера?

— Конечно, нет! Ты все расскажешь капитану о вашей экспедиции в завременье, и после этого тебя сделают полноправным членом команды.

— Надолго ли? Что дальше? Куда вы направитесь после того, как закончите свою миссию здесь, на Таире?

— Этого я не знаю. Меня обещали вернуть на Землю, значит, и тебя вернут вместе со мной. Арктуриане всегда выполняют свои обещания.

— На Землю? Но ты же говорил, что там нет ничего, кроме развалин.

— Это не совсем так. Там уже начаты восстановительные работы. Мне кажется, ты специально тянешь время. Если ты ждешь, что вернутся остальные члены твоей команды, то это напрасное ожидание. Они все взяты под контроль.

— Что значит взяты под контроль?

— Это значит, что каждый из них находится в данный момент под нашим контролем…

Говоря это, Юстис начал медленно приближаться к Пер, его внимание переключилось на ее грудь, просвечивавшую сквозь прозрачную кофту, и разговор резко изменил направление.

— Ты еще помнишь тот год, помнишь нашу первую встречу? Нашу первую ночь?

Так же медленно, шаг за шагом, Перлис отступала от него, пока не уперлась спиной в стену комнаты. Она не испытывала ни страха, ни сожаления, ничего, кроме спокойного презрения, и лишь ждала, когда он перейдет последнюю разделяющую их черту. Ей не пришлось ждать слишком долго. Его рука протянулась и легла на ее талию, вторая коснулась плеча. Она легко отстранилась и повторила вопрос:

— Сначала объясни, что значат твои слова о контроле? Я должна знать, что случилось с моими товарищами!

— С ними случилось то же самое, что сейчас случится с тобой! Их учат выполнять наши приказы!

Теперь Юстис наконец решил применить всю свою силу и попытался швырнуть девушку на постель, но Пер легко выскользнула из его захвата, ушла в сторону и резко хлопнула ладонями по его ушам. Он покачнулся и схватился руками за голову, на мгновение потеряв ориентацию. В следующую секунду Юстису показалось, что на него обрушился потолок.

Занятая схваткой с Юстисом, Перлис не заметила, как за ее спиной распахнулась дверь. Дорогой ей голос Артема произнес:

— Стоит мне ненадолго отлучиться, как в твоей постели появляются посторонние мужчины! Кто это?

Несмотря на насмешливую фразу, Перлис уловила и его тревогу за нее, и озабоченность происшедшим. Она почувствовала, как ее щеки вспыхнули от волнения, но, вместо того чтобы броситься ему навстречу, она ответила в том же насмешливом ключе:

— Ну, положим, он лежит не в моей постели, а рядом. Видимо, твое отсутствие плохо действует на посторонних мужчин. Это Юстис. Когда-то мы были близки, и я была такой глупой, что едва не вышла за него замуж. А сейчас он стал тем, кем и должен был стать. Жалким предателем. Прихвостнем арктуриан.

— Что ему было нужно от тебя?

— Он хотел, чтобы я последовала его примеру. Приглашал на беседу с капитаном арктурианского крейсера, предлагал стать членом их команды, несчастный дурак.

— Приглашал, как я понимаю, слишком настойчиво?

— Пытался. А что из этого получилось, ты видишь.

— Да уж вижу… Рука у тебя тяжелая.

Логинов нагнулся, проверил пульс у лежавшего на полу мужчины.

— Еще дышит, как ни странно. Собирай свои вещи и спускайся вниз. Его оставь здесь. Пусть с ним администрация разбирается, а у нас есть дела более срочные.

Торопливо следуя за Логиновым к лифту, Перлис все же спросила:

— Артем, как это возможно? Как получается так, что люди становятся предателями, даже те, кого мы хорошо знали? Столько людей стали пособниками захвата… Я этого не понимаю!

— Предрасположенность к предательству должна быть внутри человека. Благодаря внешним обстоятельствам она выходит наружу. Мне самому иногда становилось страшно от количества подобных случаев, и тогда я вспоминал Бекетова, или генерала Громова, или тебя…

Глядя под ноги, Логинов так и не заметил благодарной улыбки Перлис.

Минут через пятнадцать вся команда, за исключением Маквиса, уже сидела в захваченном Абасовым и Бекетовым каре.

— Никто не знает, куда подевался Маквис? — спросил Логинов просто так, на всякий случай. Он был уверен, что исчезновение переводчика каким-то образом связано с бурными событиями прошедшей ночи, но выяснить это немедленно не было никакой возможности.

— Я оставил в его номере записку с приказом немедленно отправляться в порт.

— Сдается мне, что за нами начата настоящая охота, и беспрепятственно добраться до космодрома нам не дадут. Я не успел еще тебе доложить, командир, арктурианский крейсер стоит недалеко от города, направление юго-юго восток, а расстояние всего километров десять, если верить спидометру кара. Мы не доехали до него метров пятьсот. Арктуриане даже маскироваться не стали, чувствуют себя хозяевами положения.

— Так оно и будет до тех пор, пока у нас нет корабля. Надеюсь, вы не обнаружили своего присутствия?

— Мы были осторожны и не стали ничего предпринимать без твоего приказа. Бекетов был уверен, что ты уже вернулся, — и оказался прав. Что теперь? Каковы наши дальнейшие действия? Эта бумага, вызывавшая нас на космодром для погрузки «Глэдис», была ловушкой?

— Не совсем. Хотя, пока я не увижу корабль собственными глазами, — я не поверю в его возвращение. Однако губернатор уверял меня в том, что «Глэдис» вернулась из завременья. В принципе — это возможно. Граница, отделявшая зону реального времени от завременья, все время движется, рано или поздно предметы, попавшие в завременье, перейдут в зону обычного времени. Так что все может быть. Вот это мы сейчас и проверим.