– Шоу-бизнес – это очень обтекаемоеопределение, – снисходительно улыбнулся Родион Петрович Мыльников. –На самом же деле в славном городе Хабаровске я владею двумя ночными клубами.Так, не бог весть что, а хотелось бы дело поставить на более широкую ногу. Вижусамый перспективный путь в реорганизации направления нашей работы. Например,сделать клуб не для всех, а придать ему более узкую специализацию. Сугубо по…личным интересам. Для… настоящих мужчин.

Вот что больше всего его изумляло и дажеоскорбляло – почему эти ошибки природы называют себя настоящими мужчинами?Какого черта!.. Однако сейчас ненавистное выражение очень легко и свободнососкользнуло с языка, и Родион, ничуть не смущаясь собственным фарисейством,продолжал развивать тему:

– Я, собственно, только что из Нижнего.Побывал там в любопытном местечке, называемом «Гей, славяне!». Жуткое название,да? Не приходилось слышать?

Хоп!.. Вся свора мигом сделала откровеннуюстойку. Значит, Руслан не врал, когда говорил Василию, что Надежда и впрямьинтересуется этим пристанищем гомосеков.

– Честно говоря, я был бы не прочь его купить.Хочется немножко расширить сферу деятельности – приобрести кое-какуюсобственность и в центре страны, а не только на дальневосточных рубежах.Правда, я еще толком не решил, где намерен осесть – в Нижнем или здесь, вСеверо-Луцке. Это будет зависеть от полноты впечатлений. А как, не побывав ввашем клубе, решить такой важный вопрос?

– Пожалуйста, господин Мыльников, семьдесятрублей в кассу, – не моргнув глазом, сказала Жанна, словно не она толькочто являла собой неодолимое препятствие на его пути. Но если это коллега – торади бога. Что значит корпоративная солидарность!

Родион повернул к кассе – да так и обмер намиг, ощутив, как чьи-то проворные руки вдруг придержали его за плечи, а другие,еще более проворные, охлопали карманы и даже пробежались по ногам до самых щиколоток.

Его обыскивали, да как умело, какпрофессионально, как стремительно! Однофамилец Родиона Петровича, некий товарищМыльников, облился бы слезами зависти.

– Только портсигар, – послышался заспиной спокойный голос одного из охранников, и Родион радушно отозвался:

– Прикуривайте, ребята! Не стесняйтесь!

Коротким смешком он постарался скрытьпредательскую дрожь в голосе: интересно, что было бы, не послушайся он Ольгу?Она знала, что у него есть пистолет, и еще по пути к клубу предложилагде-нибудь спрятать оружие, не брать его с собой ни в коем случае.

– Тогда надо было у Розы оставить, –буркнул Родион, – а теперь куда? Под кустом закопать?

Под кустами лежала неприглядная апрельскаягрязь, рыться в ней впотьмах казалось занятием малопривлекательным.

– А вон, посмотрите-ка, – Ольга указалана бетонные плиты, сложенные под стеной одной из девятиэтажек, окружавшихвертеп разврата. – Вон туда, в щелочку, спрячем, а будем уходить –заберем. Мало ли что…

Родион попытался обойти ее слова молчанием, ноОльга начала настаивать, да так нервно, почти истерически, что он невольносогласился. А теперь подумал, что женской интуиции надо доверять. Вот сейчаснашли бы у него оружие… Ну и что? Не отняли бы навеки, это дело серьезное.Забрали бы, а потом, когда Родион собрался бы уходить, вернули бы. А вдругспросили бы, есть ли разрешение на ношение оружия? Есть-то оно есть, только нафамилию, само собой разумеется, Заславский… Нет, все-таки хорошо, что онпослушался Ольгу и спрятал пистолет под плитами! Это давало ему сейчас полноеправо снисходительно усмехнуться тутошним церберам:

– Пушку ищете, что ли? Напрасно. Я человекмирный.

– Извините, это наши обязанности, –отозвалась невозмутимо Жанна. – Теперь вы можете пройти в зал. Вероятно,вам хочется побеседовать с хозяйкой клуба? Надежда Сергеевна обещала скороприбыть.

– Буду счастлив, – церемонно поклонилсяРодион, думая, что это будет тот еще номер, если Надежда Сергеевна и впрямьрешит с ним познакомиться. Знания о ночном шоу-бизнесе были у него весьмахаотичны и приблизительны. Так, потрепаться, не более.

Ладно, об этой проблеме он подумает, когдастолкнется с Надеждой лицом к лицу. А пока лучше поскорее взять билет изатеряться в недрах «Бойфренда», благо обстановка к этому вполне располагала.

Никто не ждет от подобных заведений ницеломудрия, ни даже элементарной сдержанности. Местечки открыты для того, чтобыотрываться – отрываться по-черному, на полную катушку, без тормозов,чувствовать себя свободным и раскрепощенным. Отсюда и непременные условия:полутьма, неровный свет, который мешает видеть, что происходит вокруг, даже засоседним столиком, оглушительная музыка, которая не дает услышать чужихразговоров. Но «Бойфренд» превосходил все виденное Родионом как минимум напорядок. Впечатление усиливали стены, выкрашенные в глухой черный цвет. Навольтах и ваттах здесь экономили самым беззастенчивым образом, компенсируятусклые лампочки силой децибелов. Однако человек ко всему привыкает, и ужескоро Родион обнаружил, что хаотическая масса, шевелящаяся на эстраде, начинаетраспадаться на конкретные фигуры, а среди бесформенных глыб можно угадатьочертания столиков, скамеек и стойки бара. Музыка, правда, по-прежнему звучалаодной сплошной оглушительной мешаниной, ну что ж, не на Первый концертЧайковского шел… да и не на балет «Жизель», чтобы мысленно хвататься за головупри виде того, ка́к именно здесь танцуют.

Насколько он мог заметить, существ обоего полабыло примерно поровну, однако мальчики танцевали строго с мальчиками, девочки сдевочками. Девочки терлись друг о дружку всеми выпуклостями и целовалисьвзасос. Молодые люди вели себя точно так же. Самой модной стойкой здесь былатакая: прижаться к партнеру сзади и медленно двигаться в ритме музыки не изстороны в сторону, а вперед-назад. Приходилось признать, что Родион значительноотстал от жизни…

Впрочем, господина Мыльникова, шоумена изХабаровска, такие танцы никак не могли бы удивить. А поэтому Родион придал лицувыражение незамысловатого восторга, взял в баре джин с тоником (вызвав самыеглубокие чувства у бармена, которому ужасно надоело смешивать для безденежноймолодежи дешевую водку со спрайтом или колой) и подсел на краешек лавочки кближнему столу. Столы были задвинуты в этакие загончики высотой в половину человеческогороста, по периметру их окружали лавки, так что если кто-то хотел выбратьсяпотанцевать, ему приходилось или попросить остальных подняться, илипротискиваться мимо сидящих. Видимо, люди здесь собрались исключительноделикатные: никто не хотел обременять соседа просьбой встать, все елозилизадницами по чужим коленям.

После того как трое парней и две девушки поочереди посидели на коленях у Родиона, он слегка устал от приятных ощущений ирешил прогуляться в туалет.