Йомар что-то пробормотал на своем языке.

— Она точно ведьма, — добавил он по-маурийски.

— С животными на самом деле нетрудно поладить, — заметила Ана, почесывая пса за ушами. — Жаль, что с людьми все гораздо сложнее. — Она подошла к самому маленькому из приземистых пони. — Если кто-нибудь поможет мне сесть, можно ехать.

Лорелин села за спиной Дамиона, а Эйлия — за седлом Йомара на вороном жеребце — «Не вздумай падать!» — предупредил он, а за ними пристроилась Ана на своем пони, ведя Двух вьючных лошадей. Все оставшиеся лошади тоже двинулись за ними: то ли повинуясь инстинкту, то ли подействовала загадочная власть Аны над животными. Путешественники поспешно отъехали от лагеря, часто оглядываясь. Они углубились в лес, направляясь к далеким вершинам, скрытым за тучами.

Сперва отряд двигался споро, подгоняемый страхом. Через несколько минут лошади без всадников стали отставать, пасясь в нетронутой траве или останавливаясь попить у лесных ручьев. Какое-то время собаки шли следом как стая прирученных волков, но потом их отвлек какой-то запах, и они с яростным лаем метнулись в чащу.

Йомар был доволен.

— Трудно будет зимбурам за нами гнаться — без лошадей и без собак!

— Но они же найдут своих коней и псов? — тревожилась Эйлия, которой это предприятие начинало казаться авантюрой. — А тогда погонятся за нами, и злы же они будут…

— Мы уже тогда будем далеко, — возразил Йомар, поворачиваясь к Ане. — Но хотелось бы, чтобы ты не ошиблась насчет Стражей, иначе мы все покойники.

Ана ничего не ответила: похоже, все ее мысли были заняты тем, чтобы удержаться в седле и не дать отстать лошадям с провизией. Она вела их не в поводу, а лишь время от времени оборачиваясь и тихо окликая.

Целый час прошел в быстром движении, а потом отряд вышел к реке. Погони не было слышно. На середине реки торчали сваи от давно рухнувшего моста, но было достаточно мелко, чтобы коням идти вброд. Гора, до которой надо было добраться, находилась на той стороне.

— Лучше всего переправиться здесь, — объявила Ана. — Дальше, у подножия гор, река становится и быстрее, и глубже.

Отряд стал спускаться к берегу, как вдруг рядом зашуршали кусты, и Эйлия обернулась. Из зелени выскочил серый зверь и неспешно направился к людям. Сначала девушка приняла его за рысь, но потом вскрикнула:

— Смотрите-ка, Метелка! Как она нас нашла? Я боялась, что бедняжка сгинет в глуши.

Лорелин спрыгнула с коня с криком восторга и ухватила кошку, которая громко замурлыкала и стала тереться об ее щеку.

Ана ни капельки не удивилась.

— Успела вовремя, умница. Еще немного — и нас бы разделила река. А ты, киса, воду не очень любишь.

Единственным ответом Метелки был высокомерный взгляд и довольное мурлыканье. Ана посадила кошку на луку седла, и кавалькада двинулась дальше.

Переправа оказалась нетрудной. В самом глубоком месте вода доходила лошадям до груди, и ноги всадников промокли до колен, но дно оказалось ровным, без камней и слизи. На другом берегу Ана высказала предположение, что сейчас можно без риска сделать короткий привал, и люди, проехав по берегу еще сотню ярдов, спешились, размяли затекшие мышцы и дали лошадям попить из реки. Солнце так и не поднялось в небо, решив вместо того кружить над горизонтом этой далекой гиперборейской земли. На отдыхе Ана объяснила спутникам этот феномен полночного солнца: в летние месяцы день здесь тянется круглые сутки из-за наклона оси огромного шара, который представляет собой планета, и его положения на длинной орбите вокруг Солнца. Зимой все происходит наоборот, и на северном полюсе свет дня не виден. Но для Эйлии это все равно казалось волшебством — раз уж здесь в Тринисии все законы природы, правящие в остальном мире, действовали по-особенному.

— Здесь в северных землях лето — один долгий день, не тронутый ночною тьмой, — сказала Ана, — но все равно его обитатели любили зимнюю тьму. Хотя зима обрекала эти земли на лютый холод и долгую ночь, элей радовались, что могут снова увидеть звезды. Ибо из Небесной Империи пришли в незапамятные времена их божественные предки.

— А почему здесь растут деревья и виноград, — тут же спросил Дамион, — когда все другие земли, что я видел с корабля, были пусты и покрыты льдом? Как может существовать подобная страна так далеко на севере?

Ему ответила Лорелин:

— В легендах, которые рассказывала Эйлия, такой Тринисию сотворили боги. В начале остров был покрыт льдом, но они сделали его теплым и наполнили деревьями и зверьми. Они здесь выращивали все что хотели.

— Но это всего лишь миф, — возразил Дамион. — Я хотел знать, каково настоящее объяснение.

Ни у кого не было никаких предположений. Ана достала из вьюка кожаное ведро и склонилась у реки зачерпнуть воды.

— Боюсь, что ее нельзя пить некипяченной, — предупредила она. — А это значит, что придется развести огонь. Но надо постараться, чтобы дым нас не выдал, и потом как можно лучше закопать яму, где был костер.

— И отдыхать особо долго не стоит, — посоветовал Йомар. — Зимбуры наверняка уже пустились в погоню. Я Шеззека знаю: он так просто не отступится.

— Я бы не удивился, если бы они испугались нас преследовать, — заметил Дамион. — Зимбурийцы ведь — народ суеверный? Они придут в ужас, когда очнутся как от колдовского сна, и не только нас не найдут, но ни собак, ни оружия, ни лошадей. Решат, что Ана их заколдовала.

— Халазара они будут бояться больше, — возразил Йомар. — Многие верят, что он — бог. Они скорее решатся преследовать нас без собак, лошадей и оружия, чем явиться ему на глаза и доложить, что мы сбежали. К тому же всегда можно послать гонца за подмогой.

Эйлия сидела молча, прислушиваясь к беседе. Снова и снова глаза ее останавливались на лице Дамиона. В Академии она вела с ним нескончаемые воображаемые беседы, и все они искрились (как ей хотелось думать) мудростью и остроумием, а теперь, в его присутствии, в этой очарованной и потрясающей стране, она точно язык проглотила. Наконец она все-таки обрела голос, чтобы сформулировать свои мысли:

— Я думаю, что ждет нас на Элендоре, — сказала она. — Знаете, я почти боюсь увидеть Камень Звезд. Не хочется мне, чтобы это оказался всего лишь кусок некрасивого метеоритного железа. Так хочется, чтобы он был как в легендах — красивая волшебная драгоценность.

— Я тебя понимаю, — согласился Дамион. — Но Камень был важным символом, как, скажем, Священное Пламя Веры, а символы — вещь мощная. В древних войнах между Маурайнией и Маракором наши солдаты несли факелы, зажженные от Пламени — и этими факелами поджигали целые города и деревни.

Эйлия уставилась на него, потрясенная. Священное Пламя Орендила служило делу разрушения, уничтожения?

— Я не знала.

Дамион смотрел на далекие вершины.

— Для элеев Камень был символом всего, что им дорого: красоты, чистоты и великодушия их богов. А для зимбурийцев это был бы знак, что пришло время им восстать и покорить мир. Правда это или нет, неважно: они будут так думать, а потому поступать соответственно. Если мы не найдем Камень первыми, его найдут люди Халазара, и целый мир будет охвачен войной из-за этого булыжника.