По-прежнему никакого ответа.

– Если вы та, кто звонит все время, сделайте милость, позвоните позже. До завтрака никаких разговоров о сексе.

– А кто это – «та, кто звонит все время»? – вдруг раздался в трубке голос Мэй Касахары. – Интересно, с кем это ты разговариваешь о сексе?

– Так, ни с кем.

– С женщиной, с которой вчера вечером обнимался на веранде? Ты с ней по телефону секс обсуждаешь?

– Да нет. Это совсем другая.

– Заводная Птица! Сколько же вокруг тебя женщин? Не считая жены. А?

– Долго рассказывать, – ответил я. – Между прочим, сейчас шесть часов утра, а ночью я совсем не спал. А ты что? Приходила сюда вчера вечером?

– И видела, как вы обнимались.

– Это ничего не значит. Как бы это сказать… Это было что-то вроде маленькой церемонии…

– Что ты передо мной оправдываешься, Заводная Птица! – оборвала меня Мэй. – Будто я твоя жена. Я тебе вот что скажу: по-моему, ты влип в какую-то историю.

– Может быть, – сказал я.

– У тебя сейчас черная полоса в жизни. Мрак, в общем. Но мне кажется, ты сам тянешь на себя эту чернуху. Есть что-то такое… главное. Оно как магнит притягивает всякие беды. Поэтому любая более или менее сообразительная женщина смотала бы от тебя удочки.

– Возможно, и так.

Мэй Касахара помолчала, потом кашлянула, прочищая горло, и продолжала рассуждать:

– Ты ведь приходил вчера на дорожку? Долго стоял у нашей задней калитки… прямо как вор-любитель. Не сомневайся, я все видела.

– Видела и не вышла?

– А ты думаешь, как? Чуть что, и все девчонки сразу выскакивают из дома? Иногда найдет упрямство – и все. А вы, мужчины, если хотите ждать – ждите сколько угодно.

Я буркнул что-то в ответ.

– Но потом меня стала грызть совесть, и я как дура потащилась к тебе.

– А я тут обнимаюсь, да?

– Вот именно. Послушай! А она случайно не с приветом? – поинтересовалась Мэй. – Сейчас уже никто так не одевается и не красится. Ее как из другого времени принесло. Ей бы к врачу сходить, голову проверить.

– Не беспокойся. С головой у нее все в порядке. Просто вкус у всех разный.

– Это точно. Кто что хочет – то и носит. Но вкус вкусом, а нормальный человек до такого не додумается. Вся она с головы до ног… как бы это сказать?.. ну, как с фотографии из старого журнала.

Я молчал.

– Ты с ней спал, Заводная Птица?

– Не спал, – отвечал я, замявшись.

– Правда?

– Правда. У меня с ней ничего нет.

– А что ж ты тогда с ней обнимаешься?

– Ну, женщинам иногда хочется, чтобы их кто-то обнял.

– Может, и так. Но вообще эта мысль опасная, я тебе скажу.

– Наверное, – согласился я.

– А как ее зовут?

– Крита Кано.

Мэй Касахара опять замолчала.

– Ты что, шутишь? – послышалось наконец в трубке.

– И не собираюсь. А ее старшая сестра – Мальта Кано.

– Но это же не настоящее имя.

– Точно. Рабочий псевдоним.

– У них что, дуэт клоунов? А может, они со Средиземным морем как-то связаны?

– Угадала. Они действительно имеют кое-какое отношение к Средиземному морю.

– А ее сестра нормально одевается?

– В общем, да. Во всяком случае, гораздо нормальнее, чем Крита. Вот только всегда носит красную клеенчатую шляпу.

– Думаю, она тоже с приветом. Ты нарочно со сдвинутыми связываешься, не пойму?

– Это очень долгая история. Вот все утрясется, и я, может, тебе расскажу. Только не сегодня. Сейчас у меня в голове полная каша, никак не пойму, что вокруг творится.

– Ладно, – сказала Мэй подозрительно. – Как, жена еще не вернулась?

– Пока нет, – ответил я.

– Послушай меня, Заводная Птица! Ты уже взрослый человек, а голова у тебя совсем не работает. Вот передумала бы твоя жена и вернулась вчера вечером домой. Увидела бы, как ты тискаешь эту дамочку. И что было бы?

– Да, могло так получиться.

– А если бы тебе сейчас не я позвонила, а она? А ты в ответ – про секс по телефону. Что бы она тогда подумала?

– Ты права.

– Ну, я же говорю: с тобой не все в порядке, – заключила Мэй и вздохнула.

– Это точно, – вынужден был признать я.

– Ну что ты со всем соглашаешься? Думаешь, признаешь свои ошибки, покаешься – и больше нет вопросов? Ничего подобного. Признавай не признавай, а ошибка есть ошибка, и никуда от нее не денешься.

– Согласен. – Она была права на сто процентов.

– Ладно, хватит! – Мэй разошлась не на шутку. – А зачем ты приходил ко мне вчера вечером? Что тебе было надо?

– Да все уже. Проехали.

– Проехали?

– Ага. Короче говоря… В общем, проехали.

– Хочешь сказать, что пообнимался с ней, и я стала не нужна?

– Да нет, что ты! Тут совсем другое. Мне просто показалось…

Мэй Касахара бросила трубку. Я вздохнул. Мэй, Мальта Кано, Крита Кано, «телефонная дамочка», да еще Кумико… Правильно сказала Мэй: многовато женщин вокруг меня крутится в последнее время. И каждая со своими непонятными проблемами.

Однако дальше ломать над всем этим голову я не мог – жутко хотелось спать. А проснусь – надо будет сделать одно дело.

Я опять завалился в постель и уснул.

* * *

Проснувшись, достал из шкафа рюкзак, который мы держали на случай чрезвычайных ситуаций – если вдруг понадобится срочно эвакуироваться из дома. В нем лежали фляга для воды, галеты, карманный фонарь и зажигалка. Когда мы переехали в этот дом, Кумико боялась сильного землетрясения и где-то купила готовый набор. Воды во фляжке, правда, не было, галеты отсырели и размякли, а батарейки в фонаре сели. Я налил воды, галеты выбросил, вставил в фонарь новые батарейки. Потом сходил в хозяйственную лавку поблизости и купил веревочную лестницу, какие продают на случай пожара. Подумал, что еще может понадобиться, но кроме лимонных леденцов в голову больше ничего не пришло. Обойдя дом, закрыл все окна, выключил свет. Запер входную дверь на ключ, но затем передумал: вдруг кто-нибудь зайдет. Может, Кумико вернется. И потом, в нашем доме для воров не было ничего стоящего. На столе в кухне я оставил записку:

«Ненадолго вышел. Скоро буду.

Т.»

Я представил, как Кумико, вернувшись, увидит мое послание. Что она подумает? Порвал записку и написал новую: