Ее доверие глубоко тронуло его и заставило почувствовать себя виноватым.

Но все же он не мог удержаться и нежно провел пальцами по ее щеке. Джесси взглянула на него, и ему показалось, что он сейчас утонет в ее ореховых глазах с золотыми искорками, таких серьезных и мятущихся.

Ей нужны были обещания, а он не мог их дать до того, пока Джесси не разберется во всех подводных течениях в семье Клементс. И даже тогда он вряд ли сможет что-то ей предложить. На его сердце лежала ноша, возложенная Сарой много лет назад, связавшая его с Клементсами узами, не подвластными никакой силе, и ничто не могло освободить его от этого груза.

Росс наклонился и поцеловал Джесси. Он знал, что этим поцелуем не сотрет вопрос, застывший в ее глазах.

— Мне пора, — неуверенно сказала она. Он не ответил и явственно почувствовал, что она разочарована его молчанием.

Он вместе с ней вышел из спальни. Их собаки поджидали хозяев в прихожей. Бен вскочил и бросился к Джесси, не скрывая своей искренней радости. Тимбер смирно сидел у порога, серьезно глядя на него и всем своим видом показывая, что он считает недостойным опускаться до бурного проявления собачьей преданности.

Эта маленькая сцена показала различия между ними. Росс был воплощением самодисциплины и умел держать эмоции под контролем. Джесси проявляла чувства более открыто и спонтанно и была готова рисковать.

Он не был уверен, что способен на риск. Это было бы несправедливо по отношению к любой женщине, и особенно к Джесси.

Росс проводил ее до крыльца. Ему хотелось обнять ее, но он сдержался. Вместо этого он наклонился и поцеловал ее в щеку и в ту же секунду понял свою ошибку.

В ее глазах блеснули слезы. Она резко отвернулась и сбежала по ступенькам. За ней по пятам следовал верный Бен.

* * *

Джесси понимала, что у нее не было причин ожидать большего, чем он дал ей. Он ничего не обещал, не признавался в любви и даже в привязанности.

Однако, несмотря на осознание того, что их близость значила для него гораздо меньше, чем для нее, она не испытывала сожаления. Сегодня ночью она поняла, что занятия любовью могут подарить нежность и наслаждение. Теперь она знала, что не боится физической близости, и была благодарна Россу за это открытие. Кроме того, она была благодарна ему за то, что он не давал обещаний, которых не намеревался выполнять.

Когда Джесси вернулась в дом, было далеко за полночь. В гостиной горел свет. Джесси надеялась, что ни с кем не столкнется. Ей казалось, что ее глаза выдадут ее. Ее тело все еще пылало от его прикосновений, а при одном воспоминании о его ласках в груди разгорался настоящий пожар.

Слава богу, в гостиной никого не было. Джесси поднялась в свою комнату, наполнила свежей водой миску для Бена. Затем она взглянула на часы: два часа ночи. Интересно, заметил ли кто-нибудь ее отсутствие? Хотя какая разница. Она взрослый человек и вправе распоряжаться собой, как ей заблагорассудится. И все же она чувствовала себя как девчонка после первого свидания, и, откровенно говоря, так оно и было.

Она знала, что не сможет уснуть. Она попыталась выкинуть из головы Росса и подумать о чем-то другом. Например, о таинственном письме Хэда, спрятанном на чердаке.

Джесси раньше видела лестницу на чердак — она находилась по другую сторону холла, возле комнат Марка и Саманты. Может, в этом письме она найдет наконец разгадку?

Мысли о нарушении чужой собственности остановили ее, но лишь на мгновение. В конце концов, она законный член семьи и скоро станет совладелицей «Сансета», хочет ли она того или нет.

Приняв решение, Джесси последний раз погладила Бена и выскользнула в коридор. Дом был погружен в тишину.

Вернувшись в комнату, она обулась в теннисные туфли, чтобы производить как можно меньше шума, и заперла Бена. Подойдя к лестнице, она снова прислушалась. Из гостиной лился слабый свет. Она не стала выключать лампу, не зная, оставлена ли она для нее или для другого запоздалого обитателя ранчо.

Джесси спустилась в холл. Ступеньки тихо поскрипывали под ногами. Чувствуя себя преступницей, она поднялась по узкой лестнице на чердак и нащупала ручку двери. Сердце ее готово было выскочить из груди. Вдруг закрыто?

Однако дверь подалась. Ржавые петли протестующе заскрипели, словно не понимая, зачем потревожили их покой. Джесси проскользнула внутрь. Темноту рассеивала лишь полоска света снизу.

Джесси поискала фонарик, но в темноте невозможно было отыскать такую маленькую вещь. Наверное, нужно купить в Седоне карманный фонарик и вернуться завтра.

Однако ей не хотелось уходить ни с чем. Немного привыкнув к темноте, она осмотрелась. Повсюду были расставлены коробки. Кое-где виднелась старая мебель, а в одной из стен было окно, выходящее на залитый лунным светом двор. Джесси вспомнила, что видела это окно с улицы.

Она осторожно передвигалась по заваленному хламом чердаку. Интересно, что в этих коробках и кто принес их сюда? Первые Клементсы? Ее отец?

Пол снова заскрипел. По расчетам Джесси, она находилась как раз над комнатой Марка. На минуту она замерла, боясь пошевелиться и ругая себя на чем свет стоит. Ну почему она не дождалась утра и не попросила Сару показать ей чердак?

Потому что Сара, похоже, тоже имела свои секреты.

Если бы ей удалось найти письмо, о котором говорили Алекс и Марк, возможно, она бы поняла, ее ли книгу имел в виду Хэд, и узнала, что нужно искать.

Ее взгляд блуждал по чердаку и наконец остановился на старом шкафу, стоящем у дальней стены. Она осторожно пробралась к нему и подергала один из выдвижных ящиков. Заперто.

На миг она пожалела, что не является профессиональной взломщицей сейфов. Поняв, что изучить содержимое ящиков не удастся, она обратила внимание на коробки, стоящие на полу. Возможно, там спрятано нечто, что даст ей ключ к тайнам, ревностно охраняемым Клементсами?

Коробки оказались заклеены скотчем. Вскрыть их означало вмешаться в чужую жизнь, но Джесси рассудила, что и в ее жизнь вмешались без ее согласия, и поэтому она имеет право на ответный жест. Она осмотрелась в поисках твердого предмета и увидела старые вешалки для платьев. Вооружившись одной из них, она открыла ближайшую коробку и заглянула внутрь.

Бумаги. Какие-то бумаги, может быть — письма. Она открыла следующую коробку. Там оказалась одежда. Сверху лежало вечернее платье. При тусклом свете блеснул бисер, которым оно было расшито. Закрыв обе коробки, Джесси перешла к третьей.

Полоска света, падавшая из открытой двери, вдруг исчезла. Джесси обернулась. Дверь была закрыта, а позади себя Джесси услышала какой-то шорох.

В следующий момент резкая боль оглушила ее.

— Джесси! Джесси…

Звук многократно повторенного собственного имени заставил Джесси очнуться. В голове словно стучала тысяча молотков.