— Огромное спасибо, что уделили мне время, я получил истинное наслаждение от чая, — он говорил оживленно и по-деловому. Габриэль добился его повиновения, и репортер поступал именно так, как ему было велено. Он покидал Франческу и отправлялся к своим друзьям сообщать о своих выводах. Они поверят ему. Франческа была человеческой женщиной, хоть и с необычными способностями, но она ходила под солнцем и пила чай. Вудс не сомневался, что разделил его с ней.

Франческа мягко улыбнулась.

— Рада была встрече, мистер Вудс. Удачи в работе.

Она развернулась и молча пошла по коридорам, разыскивая Брайса. Он частенько спал в одной из пустых палат, если ему приходилось работать весь день и далеко за полночь. Когда он не посещал общественные мероприятия, Брайс большую часть своего времени проводил в больнице. Она уловила его запах и безошибочно повернула к небольшой комнате в конце коридора. Это было одно из его любимейших мест укрытия.

Габриэль молчаливо двигался через кладбище — место, где он в течение столь многих лет был заперт под землей. Возле раскрытых могил лежала разбросанная земля, а памятники, чтобы не мешали, были убраны. Он покачал головой, раздумывая над перипетиями жизни. Сотни лет назад никому бы и в голову не пришло потревожить могилы подобным образом. Это было бы настоящим кощунством. Зло прокралось в Париж, и оно спало на этом древнем кладбище, которое содержало в себе так много тел мертвых.

Двигаясь через кладбище подобно молчаливому привидению, он размышлял о том давнем сражении, почти два века назад. Он нашел Люциана присевшего возле своей жертвы — мужчины лет тридцати. Жертва была обескровлена, безжизненная тряпичная кукла, которую Люциан небрежно бросил на землю, когда повернулся, чтобы противостоять Габриэлю. И как всегда Габриэль был поражен элегантностью своего брата-близнеца, тем, как молчаливо тот двигался. Ни на его одежде, ни на зубах или ногтях никогда не было не единого пятна крови. Он всегда был безупречен. Ничто в нем не выделялось, в то время как он был настоящим чудовищем, а не легендарным охотником, о котором шепотом говорил его народ.

При одном воспоминании о своем брате, высоком и элегантном и таком аристократичном, волна любви пронеслась через Габриэля. Он этого так давно не чувствовал, только помнил эмоции, но сейчас они были сильнее и острее, чем когда-либо. Габриэль опустил голову. Люциан. Его брат. Горе с такой силой захлестнуло его, что ему пришлось решительно встряхнуть головой, чтобы прочистить её. Вот в этом-то и была его собственная погибель. Его разум должен быть чист и сосредоточен на одной охоте. Он нуждался во всех преимуществах, чтобы разузнать планы злобных немертвых. Здесь они обладали силой.

Ему на глаза попалась могила, и он подошел осмотреть её. Недавно выкопанная, одна из самых последних на кладбище. Тяжелое оборудование ещё не дотянулось до этого уголка, так близко от каменной стены. Он прикоснулся к земле и мгновенно ощутил вибрацию разрушительных сил. Будучи прекрасно настроенным на зло, он отдернул руку. Сама земля, казалось, стонала от прикосновения гнусной мерзости. Он продолжил сидеть на корточках, в то время как его глаза быстро скользили по земле кладбища, а чувства разлетелись во все стороны, сканируя территорию вокруг него.

Габриэль вздохнул. Он услышал тихое шарканье ботинок по грязи, тяжелое дыхание упыря, созданного вампиром. Опасные создания, упыри, жили, чтобы служить своим хозяевам, пируя на зараженной крови и плоти людей. Они были порочными и безжалостными. Габриэль затаился, его сила все нарастала и нарастала, собираясь, пока не протекла через него и не вылилась в воздух вокруг него.

Упырь приблизился сзади, шарканье раздалось ближе, выдавая злое существо, неуклюжее, но очень хитрое и невероятно сильное. Человек оказался бы в страшной опасности, столкнись с миньоном вампира. Габриэль был одним из древних, более могущественным и многоопытным, чем всерьез предполагал упырь. Как только абсурдное создание сократило между ними расстояние, Габриэль развернулся, обхватил деформированную голову руками и повернул её с силой, достаточной, чтобы сломать шею. Раздавшийся треск показался невероятно громким в тишине ночи. Монстр громко завопил, размахивая руками, но Габриэль растворился, его скорость была слишком велика для жуткой марионетки.

От боли и гнева упырь визжал с жестокой яростью животного. Он двигался резкими, прерывистыми шагами, разворачиваясь своим телом то в одну, то в другую сторону, разыскивая Габриеля, ища его так, словно был запрограммирован на это. Его голова болталась под неестественным углом, и он постоянно пускал слюни. Габриэль появился перед ним, погрузил руку в его грудную клетку и вынул уже мертвое сердце. Незамедлительно в землю ударила молния, превращая тело в пепел. Габриэль зашвырнул разлагающийся орган в бело-синию прожилку и направился прочь, покачивая головой в ужасе от давно умершего создания.

Их присутствие он почувствовал задолго до того, как увидел. Три вампира молчаливо направлялись к нему, скользя по воздуху, их ноги не касались поверхности земли. Он вдохнул запах их вонючих отравленных тел. Потом повернулся и встретился с ними лицом к лицу. Они оказались старше, чем ему бы хотелось, и могущественнее.

— Что ж, милости прошу ко мне, — тихо проговорил он. — Я подарю вам темную смерть, которая освободит вас от выбранного вами пути.

Брайс сел, когда Франческа едва слышно произнесла его имя. Проведя рукой сквозь волосы, он посмотрел на неё вопросительным взглядом.

— Франческа, не ожидал сегодня увидеть тебя, — он встал на ноги и разгладил помятую одежду.

Франческа заметила, что его костюм был в пятнах. Раньше он всегда был безукоризненно-дотошным в отношении своего внешнего вида. Это поразило её. У него даже начала виднеться легкая щетина, что в прошлом у Брайса всегда вызывало отвращение. Он всегда был маниакально одержим своей внешностью. Он часто говорил, это от того, что он часто посещает множество собраний и пресс-конференций. Поэтому ему необходимо знать, что он всегда выглядит хорошо.

Чувство вины охватило её. Неужто она стала причиной этого? Была ли она орудием его погибели?

— Я хотела видеть тебя, Брайс. Мы долгое время были друзьями, — Франческа тихо вздохнула. Из уважения к их дружбе она никогда не «читала» его сознание, если конечно дело не касалось пациента или случая, когда он нуждался в помощи. Для неё было важно быть с Брайсом как можно более человеком, как только это возможно. Сейчас её искушало желание заглянуть в его душу. Все ли с ним будет в порядке? Действительно ли она разбила ему сердце? А может ей следовало бы вложить в его сознание легкое принуждение, чтобы он забыл её?

— Я не уверен, что мы ещё являемся друзьями, — ответил он. — Ладно, пошли отсюда туда, где поспокойнее и где мы сможем обо всем поговорить.

Франческа оглядела комнату.

— Здесь довольно тихо, Брайс, — по какой-то странной причине Франческе не хотелось покидать больницу вместе с ним. Габриэль был где-то в городе, охотился на вампиров. Ей требовалась охрана для палаты Скайлер, и пока она не была уверена в безопасности ребенка, ей хотелось оставаться поблизости.