— Ну хватит, Тарик! — шептала она с легким упреком.

— Нет.

— Нам обязательно встречаться каждый день?

— Обязательно.

— Только по субботам недостаточно?

— Я хочу тебя каждую минуту.

— Нам надо думать о скорой сессии.

— В эту сессию у нас будут самые лучшие результаты.

— Дай Бог.

Каждый день они занимались любовью не более получаса, Тарик называл это «быстрое прикосновение», после чего возвращался к себе, снова принимал ванну и засыпал сном младенца. А по субботам они жили как муж и жена: покупали все необходимое на неделю вперед, ходили в кино и возвращались в квартиру Шаймы, где он надевал специально оставленную у нее пижаму, первым ложился в постель и смотрел телевизор, пока она принимала душ. Когда он видел, как она, покачиваясь, выходила, раскрасневшаяся от горячего душа, то начинал задыхаться от страсти. Она ложилась в постель в нижнем белье (они договорились не переходить эту грань) и таяла в его объятьях, желая и ему доставить удовольствие. После того, как они заканчивали заниматься любовью таким своеобразным способом, они обменивались сладкими, полными нежности словами.

Они теряли чувство времени и иногда проводили в постели целый день: спали, обнявшись, а проснувшись, ели, пили чай и занимались любовью несколько раз подряд. По началу Шайму все время мучила совесть. Она пропускала молитвы, потом перестала молиться вовсе. Ее преследовали кошмары: несколько раз она видела, как отец кричит на нее и жестоко бьет, тогда как мать стоит на заднем плане и горько плачет, не пытаясь защитить ее от ударов. Постепенно Шайма нашла для себя разумное решение: пошла в общественную библиотеку Чикаго и взяла хадисы, о которых говорил Тарик. Она нашла их у аль-Бухари[32].

По шариату положено наказание только за прелюбодеяние. Прелюбодеяние означает вхождение плоти в плоть, как карандаша для подводки глаз в сосуд с сурьмой. Есть достоверная история о том, что мужчина, совершивший прелюбодеяние, пришел к Пророку (да благословит его Аллах и приветствует), чтобы тот наказал его по закону, однако Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) был с ним милостив и отпустил его. Однако виновный настаивал на том, чтобы сам Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) наказал его, и тогда он спросил: «Ты действительно совершил прелюбодеяние? Ты целовал? Прикасался? И трогал?» Все это есть разные половые отношения, но это не прелюбодеяние. По шариату для этого нет наказания. Аллах простит, кому пожелает!

Они не совершили с Тариком греха, и значит, надо надеяться, что Аллах простит их, потому что Всевышний знает об их искренних намерениях вступить в брак. Если бы сейчас они могли пожениться, то не медлили бы ни минуты. Но они не могут пожениться в Чикаго без одобрения родственников. И стажировку прервать тоже не могут. Она взяла с него обещание, что как только они вернутся в Египет, заключат брак на Коране, а также заставила произнести его клятву, слова которой придумала сама: «Я возьму тебя в жены, Шайма, согласно сунне, и мы заключим брак, как только приедем в Египет. Аллах свидетель моих слов». Только после этого кошмары отступили, она успокоилась и снова начала молиться. Сейчас она была его законной женой (до известной степени), оставалось только зарегистрировать брак.

К слову скажем, что регистрация брака не в традициях ислама, а недавнее введение светских правительств. Во времена Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) брак заключался на словах. Мужчина и женщина произносили определенную фразу и становились супругами перед Богом. Именно так они с Тариком и поступили. Шайма убедила себя в том, что они являются законными мужем и женой, и стала усердно читать религиозную литературу об обязанностях жены-мусульманки, которые она старалась выполнять: хранила его честь и его благополучие, когда он был рядом и когда отсутствовал, и была для него надежным пристанищем.

Что же касается Тарика, то жизнь его изменилась радикально, как у человека, нашедшего клад. Неужели все это для него? Все это счастье — ему? Теперь стали понятны все эти истории из газет о том, как мужчина ради своей возлюбленной шел на воровство или убийство. В какой-то момент это наслаждение может стать важнее жизни. Как он жалеет о том, что не познал его раньше! Тридцать пять лет жизни выжжены, как пустыня. Он жил как голодный, который пытался насытиться, воображая перед собой еду.

Сейчас у него новая жизнь. Он — другой человек. Не испытывает ненависти к миру, не провоцирует людей, он не готов ввязаться в спор в любой момент. Он стал спокойным и удовлетворенным. Даже лицо его изменилось. «Аллах Всемогущий, какие перемены!» — воскликнул он, разглядывая себя в зеркале. Кожа стала мягче, глаза перестали быть навыкате, мышцы не напрягались, и рот не кривился, когда он говорил. И самое странное — ему перестали быть интересны порнофильмы. Даже бои без правил, которые он любил с детства, теперь хотелось смотреть редко. Тот покой, который он чувствовал после любви, стоя под струями горячей воды, невозможно описать словами.

Но действительно ли он хочет иметь семью с Шаймой? Вопрос трудный, на который ему никто не даст ответа, даже он сам. Он ее обожает. Он читал, что мужчина может проверить истинность своих чувств к женщине лишь после того, как переспит с ней. Если женщина надоедает ему после того, как он получил удовольствие, и он игнорирует ее, это означает, что он ее не любит. Тарик же никогда не мог насытиться Шаймой. Он не мог оторваться от нее, находя в ее объятьях покой, который могла дать только мать. Иногда его охватывало такое возбуждение, что он целовал каждую часть ее тела, лизал его и проглотил бы, если бы мог.

Его отношения с Шаймой были не просто удовлетворением похоти. Он любит ее, в течение дня ему ее не хватает. Но значит ли это, что он на ней женится? Тарик не мог дать внятного ответа. Он обещал ей жениться и повторил за ней слова клятвы, тысячу раз подтвердил, что уважает ее и верит, что он ее первый и последний мужчина. Но сделал ли он это по убеждению или из жалости? Или (что за страшная мысль!) он был с ней, с самого начала зная, что не видит ее своей женой? Возможно ли, чтобы он, как только почувствовал к ней привязанность, умышленно склонил ее к сексу, чтобы уже не думать о свадьбе? Он не знал ответа на эти вопросы и не пытался их искать. Зачем ему портить свое счастье этими сомнениями? И куда спешить? У него еще два года до принятия решения. Он будет упиваться своим счастьем, а там будь что будет… Так он говорил себе, и голова переставала болеть. Он прожил несколько месяцев как в раю — самые счастливые месяцы жизни. Но как долго он будет счастлив?

Однажды в три часа дня Тарик, как обычно, закончил рассматривать опытные образцы, запер дверь и уже собрался уходить, как был застигнут врасплох заведующим кафедрой доктором Биллом Фридманом. Фридман кивнул ему и сказал озабоченно:

— Я пришел за вами, Тарик. У вас есть несколько минут?