— О, не волнуйтесь, — ответил он. — Продолжения не будет. Я здесь только потому, что мне нравятся люди, которых можно встретить в участке.

Никки не дала ему развить мысль.

— Повторный визит к Солей был вызван необходимостью получить правдивые ответы, поскольку в первый раз она засыпала нас ложью. Ваша клиентка фигурирует в двух делах об убийствах и…

— Пустые слова. Фигурирует! — презрительно передразнила Миксит. — Бросьте, детектив.

Никки прекрасно изучила стиль атаки этой женщины, но привыкла видеть ее в зале суда рядом как союзницу, а не через стол. Теперь ей предстояла борьба за право направлять беседу. Хит упорно гнула свое, не обращая внимания на выпады противницы.

— А одна из жертв, Кэссиди Таун, как мы недавно узнали, писала книгу о смерти сердечного друга мисс Грей.

— О, неужели вы пригласили нас ради этого!

Солей прокашлялась и сглотнула. Элен Миксит демонстративно поддержала ее за локоть.

— Нельзя ли обойти этот вопрос? Он задевает еще не зажившую рану.

Никки тихо сказала:

— Солей, у нас почти не осталось сомнений: Кэссиди Таун убили, чтобы предотвратить публикацию, посвященную смерти Рида Уэйкфилда. — Она помедлила, осторожно подбирая слова: ведь еще неизвестно, находится Солей в числе виновных или жертв. — Если вы что-то знали или каким-то образом замешаны — пора рассказать об этом.

Элен Миксит вмешалась:

— Я с самого начала предупредила, что мы, конечно, придем, но это не значит, что мы будем с вами разговаривать.

Никки склонилась к Солей:

— А вы ничего не хотите сказать?

Певица задумалась, открыла было рот, потом взглянула на адвоката, покачала головой и снова принялась грызть костяшки пальцев.

— Вы поняли, детектив Хит? Полагаю, на этом можно закончить?

Хит бросила на Солей еще один взгляд — как мостик над пропастью, — но та не поднимала глаз.

— Можно и закончить. Пока.

— Пока? О нет! Это конец. Если вы мечтаете увидеть свой портрет на шестой странице, найдите себе другую жертву. — Миксит встала. — Позвольте вас предостеречь. Пиар-машина не всегда так дружелюбна, колесики могут повернуться и в другую сторону.

Никки проводила их к выходу и, глядя как женщины идут через вестибюль, окончательно уверилась, что Солей замешана. Осталось выяснить, каким образом.

Когда Никки вернулась в рабочий бокс, Рук уже вывел на компьютер первую страницу присланной по электронной почте рукописи. Детектив Гинсбург устроилась на месте Хит, и что-то писала в ее блокноте ее ручкой.

— Располагайся со всеми удобствами, Шерон!

Никки еще не отошла после стычки и с удовольствием выпустила пар на Гинсбург. Покаяться можно будет позже.

— Шутишь? — как ни в чем не бывало улыбнулась Шерон. Ее непробиваемость всегда раздражала Хит, но в данном случае избавляла от необходимости извиняться. — Просто оставляю тебе записку. Я проверила агентство, в которое обращалась Элизабет Эссекс, чтобы следить за своим мужем. Это местные частные детективы, с которыми сотрудничают ее адвокаты. Наш техасец тут ни при чем.

Хит этого ожидала. Что ж, одна версия исключается.

— А как насчет других клиентов Рэнса Вольфа?

— Переговорила с Вегасом. Там охотно составили для меня список. Он обслуживал корпорации и отдельных лиц. Я еще спросила, кого техасец мог найти без посредников. Говорят, что вся внештатная работа подотчетна, потому что агентство требует, чтобы сотрудники избегали столкновений интересов. Эти сведения они тоже пришлют, и я дам тебе знать.

Подобная скрупулезность и инициативность делали Гинсбург отличным следователем и заставляли Никки прощать ей мелкие недостатки.

— Хорошая работа, Шерон. Да, извини, что я на тебя накинулась.

— Когда? — удивилась Гинсбург, перебираясь на свое место.

Каньеро позвонил из компании по прокату лимузинов. На заднем плане в трубке слышалось пыхтение домкрата — шикарной машине меняли колесо.

— Нашел кое-что странное. Сейчас я тебя удивлю.

— Заказ от Рида с предсмертной запиской на том же листке? — предположила Никки.

— Нет заказа от Рида. И вообще ни одного заказа в ночь его смерти. Я уже попросил Таррелла проверить — в тех нарядах, что мы забрали, их тоже нет. Мы их разбирали до того, как всплыла связь со смертью Уэйкфилда, поэтому просто решили, что у Падильи был выходной. Но сейчас передо мной наряды всех водителей компании, и похоже, что все шоферы в ту ночь отдыхали. Поняла, к чему я веду? — Никки задумалась, что бы это могло значить. В трубке снова зажужжал мотор. — Ты еще слушаешь?

— Так в чем дело, Каньеро? Как они это объясняют?

— Управляющий изображает идиота: мол, меня не спрашивайте. Хорошо хоть что-то удалось доказать, уж больно скользкий тип.

— Да, — согласилась Никки, — сошлется на кражу или объявит, что виноват кто-то из шоферов. Может, даже сам Падилья. — И тут она спохватилась: — В ту ночь Падилья ведь должен был работать?

— Это они признали. И как раз после той ночи уволили его.

— И что? Просто вырвали страницы?

— Нет, вырезали бритвой.

Часом позже Никки вышла из кабинета капитана Монтроза. Она ввела его в курс дела, чтобы капитан знал, что говорить начальству с Полис-плаза. Он доверял Хит и не сомневался, что та ничего не упустила. Лишняя встреча нужна была, чтобы отбиваться от напора пресс-службы главного управления. Помня о предстоящем повышении, капитан завел привычку улыбаться и названивать начальству чуть ли не ежечасно.

Таррелл разложил на своем столе кассеты с камер наблюдения парковки, где утром был сбит Перкинс, а также с камер соседних магазинов и жилых домов по всей 96-й.

— Работы на всю ночь, но, если повезет, мы получим приличный снимок грабителя, — обратился он к Никки, загружая очередную запись, и добавил: — Ты ведь не думаешь, что это техасец?

— В данном случае, Тэрри, я ничего не исключаю, — ответила Никки, — но Вольфу я сломала ключицу и прострелила плечо. Перкинс — не Железный человек, но, чтобы так с ним управиться, нужно было приложить силу — вряд ли это сделал раненый.

Она перебралась к столу, где Рук просматривал рукопись Кэссиди Таун, и уловила странные вибрации, исходящие от журналиста, еще до того как тот заговорил. Никки списала это на мальчишескую ревность к Петару.

— Ну, что интересного?

— Я просмотрел всего четверть, — сказал Рук. — Все примерно так, как говорил Перкинс. Ретроспектива жизни Рида Уэйкфилда. Кэссиди подготавливает читателя к взрыву. По правде сказать, тут не помешала бы хорошая редактура. — Опять тот же странный взгляд.

— Что такое?