растворится в пространстве жизни и стать никем. Казалось, он сам не понял, что произошло. Я отдала ему часть денег, он согласился со мной, успокоился и перестал быть преградой на пути.

Всячески стараясь накинуть на себя как можно больше пуха, он всё же выглядел жалко: я отчётливо видела его обиду из-за моего ухода. Чтобы не продолжать ходить по лезвию бритвы, не злоупотреблять подобными приёмами и не испытывать судьбу, я плавно, но не задерживаясь ни минуты, удалилась.

Когда я вышла из гостиничного номера, потоком безмолвного плача хлынуло простреливающее меня, словно свинцовые пули, падение в отчаяние и беспомощность перед уродством. Эмоции всех цветов и размеров горечью ворвались во всё моё существо. Чтобы никто не видел слёз, в холл я спускалась по глухой лестнице, предназначенной для персонала отеля, дав себе обещание не оставить от слез и следа, когда я буду на виду. Отходя от вновь изученного механизма, я вспомнила, что, уходя, оставила в номере свой палантин.

По иронии судьбы нам суждено было встретится вновь. Мы оказались на первом этаже в одно и то же время. Он выходил из лифта с одной стороны, я спускалась по лестнице с другой. Параллельные прямые пересеклись, что-то осталось незаконченным. Это был мой страх, шлейфом продолжающийся, но через силу скрываемый через предмет гардероба.

Он шёл в бар, при столкновении не упустив возможности отвесить для меня скабрёзную шуточку. Невзирая на свой страх и отсутствие у него каких-либо границ и норм поведения, я пошла вслед за ним. Борьба с самой собой продолжалась.

Хватит ли мне духу смотреть ему прямо в глаза?

Вдохнув полной грудью, я направилась к нему, сидящему за столом, за которым, помимо него, сидели его приятель и девушка, целиком и полностью отражающая образ рода деятельности под названием проституция. Девица лёгкого поведения с высокой концентрацией разившего от неё хамства и агрессии, сидя в компании бандитов, смотрелась с ними очень гармонично, чувствуя себя как рыба в воде и не замечая своего бросающегося в глаза чрезмерно вульгарного и грубого поведения. Когда я приблизилась вплотную, они всем своим видом демонстрировали показное превосходство надо мной.

– Я оставила у тебя палантин. Не мог бы ты мне его вернуть?

Он дико заржал на всё заведение.

– Если ты отсосёшь у меня прямо здесь и сейчас бесплатно, то я, возможно, подумаю над твоим предложением!

После этой громогласной фразы на нас стали озираться посетители и персонал заведения.

– Да, давай, – влезла и в без того напряжённый диалог проститутка и грубо, грязно засмеялась.

С ним мне нужен был диалог, с ней диалог мне был не нужен. Я развернулась в её сторону полным металла взглядом – именно тем взглядом, которым смотрел на меня когда-то киллер. Это был не взгляд охотника, хищника или убийцы, это был взгляд смерти. Я навсегда запомнила тот ни с чем не сравнимый и безошибочный образ. Одного этапа было достаточно, чтобы особа умолкла, уяснив, что это не её поле деятельности. Дешёвая портовая шлюха не чета универсальному солдату.

Вернувшись обратно, я продолжила начатое.

– Мне жаль, что мы не нашли общий язык, что ситуация сложилась подобным образом, но в данный момент моя вещь лежит у тебя в номере. Верни мне её, это подарок.

Он напыщенно развалился в кресле, а я стояла над ним под прицельным огнём взглядов окружающих. Все замерли. В баре воцарилась гробовая тишина.

– Пойдём на улицу, я покурю, – резко поднялся он.

Двое, провожаемые глазами случайных свидетелей, вместе направились к выходу.

Стоя на улице, клещ желаний не давал ему покоя.

– Объясни мне, почему ты не можешь остаться?

– Я ведь тебе уже объяснила, что я устала.

– Но я ведь от тебя не прошу секса, мы просто посидим, поболтаем. Я верну тебе деньги.

Я не хотела больше находиться ни секунды рядом с ним. Как можно донести до неадекватного и глухонемого человека свою усталость, когда ты в его глазах – предмет развлечения? Никак.

– Пойми, я устала. Я усну, сидя за столиком в баре.

– Держи карточку от номера. Потом принесёшь её обратно, я буду там же.

– Это твой номер, и там лежат твои вещи, поэтому заходить туда без тебя некрасиво. Поднимись со мной, чтобы потом не возникло лишних вопросов.

– Я тебе доверяю, держи карточку.

Завершив ситуацию, я молча протянула ему ключ, он так же молча его забрал, сделав вид, что не видит меня.

Встреча сним произошла не для того, чтобы он соприкоснулся с жизнью, а я с ним. Мы встретились для того, чтобы я не боялась отморозков, а он понял, что, хотя он и обладал могучей физической силой, есть в жизни то, над чем у него нет власти.

Власть рабства

По телефону я говорила об отсутствии и наличии услуг, о стоимости времени, о различных тонкостях и нюансах, чтобы максимально уменьшить риск недопонимания, но он меня не дослушал и перебил.

– Я всё это знаю.

– Я понимаю, но, тем не менее, считаю своим долгом озвучить данную информацию. До встречи!

Через пять минут он мне перезвонил.

– А ты скоро приедешь? А то я вышел погулять.

– Я только-только к вам выезжаю, минут через двадцать буду у вас, не раньше.

– Понятно, но я вот уже вышел.

– Но я не могу оказаться у вас по мановению волшебной палочки. Выйти прогуляться было вашей инициативой.

Я подумала, что сейчас он скажет заветные слова, которые заставят меня передумать ехать к нему.

– Да, хорошо. Я жду тебя.

Это были не те слова, которые я рассчитывала услышать, поэтому я не изменила маршрут и направилась к такси.

Мы договорились, что, когда я подъеду, он спустится и встретит меня у ворот. Территория его дома была огорожена – не так-то просто было к нему попасть.

Прибыв на место, я начала звонить ему, но он не снимал трубку. Спустя контрольные десять минут, когда я вызывала такси обратно, раздался звонок от него.

– Вы не отвечали на звонки, я вызвала такси и уезжаю.

– Я не услышал, сейчас я спущусь, подожди.

Через две минуты мы встретились.

– Я так замёрзла, так замёрзла, с вас горячий чай. Негоже оставлять женщину на морозе.

– Я не услышал твой звонок. Как тебя зовут?

Я не ханжа, но элементарные правила хорошего тона никто не отменял.

– Разве мы с вами пили на брудершафт? Мы с вами ещё не так близко знакомы.

Далее последовала фраза, вместе с которой в моей умной головушке должен был загореться сигнал SOS,