А полицейские не любят, когда им натягивают нос. Не удастся поймать за руку — просто-напросто загребут вас за нарушение общественного порядка в нетрезвом виде. А потом, если какой-нибудь дурачок вздумает интересоваться вашей дальнейшей судьбой, скажут: «Он упал с лестницы». В камерах предварительного заключения неудачливых преступников зачастую постигает печальная участь. Способов много. Держиморды, к примеру, избавились от семи или восьми неугодных, сажая бедняг в одну камеру с Хокстонским Монстром.

Нет, не стоит забираться в логово полиции со связкой отмычек в кармане. Если только не желаете сделаться мучеником.

Следует прийти туда честно и открыто, обратиться к инспектору Люкенсу из ОИП и попросту купить то, что вам нужно. Но ни в коем случае не разговаривайте при этом с ирландским акцентом. Купить, разумеется, не за деньги. Не всё так просто. Как и для сделки с «великим вампиром», понадобится то, что для потенциального продавца гораздо ценнее вашей безделушки. Люкенса можно уломать, сообщив ему местонахождение какого-нибудь фения из списка «особо опасных». ОИП занимается исключительно борьбой с ирландскими революционерами. Его создали после серии взрывов, прогремевших в восьмидесятых. Тогда ирлашки как следует поддели ищеек. Особенно удался подрыв общественного сортира возле штаб-квартиры Скотланд-Ярда (той же ночью чокнутые борцы за свободу пытались разнести и памятник Нельсону).

Так что Особое ирландское подразделение выгодно отличается от всех остальных департаментов: им глубоко плевать на английские преступления. Можете в своё удовольствие грабить почтовые отделения, похищать тамошних работниц и продавать их восточным монархам (если сумеете заработать на этом хоть пенни) — инспектору Люкенсу абсолютно всё равно. Лишь бы вырученные средства не пошли в Фонд борьбы за независимость.

В ОИП удивительно терпимо относились к суррейским душителям, ворам из Глазго, валлийским карманникам, бирмингемским взломщикам и налётчикам-кокни.

Однако, стоило какому-нибудь ирландцу чиркнуть спичкой о постамент памятника, его тут же заносили в список подозрительных личностей. И на суде такой субъект появлялся (если, конечно, вообще до него доживал) с фингалом и выбитыми зубами.

Я позавтракал в Скотланд-Ярде (вполне сносно — ветчина, пиво и консервированные персики в сиропе), а потом с хмурым видом вышел на улицу, где у меня была назначена встреча с целой шайкой. Разумеется, все как один воры. Не самые искусные, но вполне опытные. И все поголовно «подозрительные личности»:

Майкл Мёрфи Магули О’Коннор, взломщик;

Мартин Алоизий Макхью, специалист по замкам;

Симус Шонесси по прозвищу Заточка, метатель ножей;

Патрик О’Меллет по прозвищу Свинья, бандит;

Патрик Риган по прозвищу Рыжий, домушник;

Леопольд Маклеммур, профессиональный краснобай.

Им даже в голову не пришло поинтересоваться, почему именно их выбрали для этого дела. Они просто надеялись на щедрую плату.

— Мы в безвыходном положении, взяткой тут не обойдёшься, — сказал я им. — Люкенса так просто не купишь. Так что, парни, требуются отчаянные меры. Монета заперта в ящике стола, а стол находится в кабинете в подвале. Я оставил окошко приоткрытым. Когда загорится дымовая шашка и ищейки повыскакивают на улицу, забирайтесь внутрь и всё там прошерстите. Берите что угодно, только принесите профессору нужную вещь. Если справитесь, этот день запомнится вам надолго.

Они согласно кивнули.

— Па-а-алковник, да-а-арагуша, вы не па-а-ажале-ете, — протянул Леопольд.

Он говорил с таким сильным ирландским акцентом, что остальные его едва понимали. На самом деле Леопольд был австрийцем, а ирландцем только прикидывался. Вы вообще когда-нибудь встречали жителя Дублина по имени Леопольд? Ничуть не удивлюсь, если он на «родине» и не бывал никогда.

О’Меллет вытащил откуда-то длинную суковатую дубинку, Риган — свой любимый нож. Макхью похрустел длинными пальцами. Шонесси пустил по кругу фляжку, в которой плескалось нечто вроде вытяжки из жгучей крапивы. Враз повеселевшие молодчики укутали лица клетчатыми шарфами и надвинули на глаза кепки.

Я перешёл улицу, остановился у главного входа в Скотланд-Ярд, достал серебряный портсигар и вытащил оттуда цилиндр соответствующего размера и формы. У дежурного констебля нашлась при себе спичка, и он охотно помог мне. Я поджёг цилиндр и уронил его в водосточный люк. Послышалось громкое шипение. Повалил дым. Раздался свист.

Мои ребята перебежали улицу и один за другим нырнули в окно.

И там их немедленно сцапали громилы из ОИП.

Через минуту дым развеялся. В благодарность я предложил констеблю настоящую сигару, и он с радостью принял мой небольшой подарок.

Из окна доносились приглушённые звуки драки: кто-то кого-то пинал и колотил, кто-то кричал и изрыгал проклятия. В конце концов всё стихло.

На улицу вышел инспектор Люкенс и молча вложил мне в руку нечто завёрнутое в платок. Потом так же молча удалился — писать рапорт.

Непыльная работёнка. Они повязали шестерых ирландских мошенников, причём взяли рыжих дурачков с поличным. Именно так следует договариваться с ОИП.

Возможно, мой рассказ поколебал вашу веру в воровскую честь, но, смею вас заверить, эти малые оказались там не только из-за своего происхождения (реального или вымышленного) и профессии. Все они относились к тому разряду преступников, которые не понимают, когда следует врать, а когда говорить правду… Такие соглашаются украсть для вас и берут задаток, а потом присваивают украденное себе. Грязные, жадные до наживы проходимцы. Ну, в Дартмуре особо поживиться нечем. Будут знать!

Ирландские корни пришлись как нельзя кстати. Сомневаюсь, что кто-нибудь из них интересуется политикой, но полицейские из ОИП всё равно с радостью постучат рыжими головами о стены и макнут их в ведро с испражнениями.

Не подумайте вдруг, что я, как истинный патриот, помог покончить с врагами её величества из чувства долга. У меня целый сундук медалей за «выполненный долг». Однако дикарей я убиваю в основном для удовольствия.

Я развернул платок и поглядел на добычу. Простой кусок позеленевшего металла, даже на золото не похоже, не то что на монету или глаз. Если верить легендам, взгляд Балора поражал не хуже взгляда горгоны Медузы. Во время сражений сотоварищи поднимали ему тяжёлые веки, и враги обращались в камень. Разные сказания по-разному излагают историю «Ока»: в одних говорится, что это сокровище и есть глаз великана, в других — что его просто назвали в честь Балора. Дезмонду Динамиту талисман якобы подарил король лепреконов Брайан на пирушке в волшебной стране. Видимо, помешательство — семейная черта Маунтмейнов, достаточно вспомнить тётушку Соф, любительницу хлебнуть из ночного горшка. Покойный Динамит говорил, что человек, осмелившийся похитить монету у истинного ирландского патриота, сперва услышит голос баньши, а потом его настигнет проклятие «малого народца».

Со стороны реки до меня вдруг донёсся жуткий нечеловеческий вой. Я прикусил сигару.