Она не сознавала, сколь многим мы обязаны Роже Лестранжу, но мне это вскоре предстояло узнать.

В тот вечер я поднялась на палубу, как делала часто. Я любила сидеть под бархатным небом, на котором гораздо ярче, чем в Англии, сияли звезды. Было тепло, и я никого не видела рядом. Все дышало покоем.

Но скоро покой исчезнет, думала я, и с чем мы столкнемся тогда? Майра и Роже Лестранж будут неподалеку. Хорошо иметь таких друзей, особенно в чужой стране.

Не успела я присесть, как услышала легкие шаги по палубе и, даже не взглянув в ту сторону, откуда они донеслись до меня, догадалась, кому они принадлежат.

– Здравствуйте, – сказал он. – Любуетесь звездной ночью? Не возражаете против моего общества? – Роже Лестранж взял стул и расположился подле меня.

– Красиво, не правда ли? – сказала я.

– Более, чем красиво, – восхитительно.

– Согласна с вами.

– Не понимаю, почему люди не ценят этой красоты. Ну да ладно. По крайней мере никто не мешает нам спокойно поговорить. Как вы себя чувствуете? Мы почти у цели, вам это известно?

– Я как раз думала об этом, когда вы подошли.

– Такие размышления немного напоминают азартную игру, так ведь?

– Пожалуй, все это серьезнее.

– Вы правы, но мы будем рядом.

– Вас, должно быть, больше занимают мысли о возвращении в свой дом?

– Пока я наслаждаюсь путешествием.

– Понимаю вас. И потом – вы с Майрой.

– Да, но и с вами тоже… и с мисс Милн. Это озаряет жизнь новым светом.

– Озаряет жизнь?

– Всегда интересно знакомиться с новыми людьми – вы так не считаете?

– О да, конечно.

– Вы с Майрой как будто хорошо поладили.

– Как будто да. Я полюбила ее.

– Это замечательно. Она весьма застенчива. Хорошо, что вы подружились. Мне была непереносима мысль о том, что вы едете там, внизу, третьим или четвертым классом.

– О да, поначалу было просто ужасно.

– Я рад, что избавил вас от этого. Рад за себя и за вас.

– Избавили нас?

– Разве мог я допустить, чтобы вы оставались на корме?

– Вы хотите сказать, что…

– Это мелочи, забудьте о них.

– Но… нам сказали, что произошла ошибка. Мы думали…

– Я настоял на том, чтобы вам ничего не говорили.

– Прошу вас, объясните мне, что именно произошло.

– Все проще простого. Вы заплатили за билеты и получили то, за что платили.

– Я… я понимаю. Лилиас не хотела тратить лишние деньги. Кредит нам предоставило общество, а моя подруга не любит быть должницей.

– Это делает ей честь.

– Значит, это вы…

– Я вас переместил в другую каюту. Оплатил разницу в стоимости, с тем чтобы вы путешествовали в комфорте.

Я покраснела.

– Но… мы обязаны возместить вам разницу.

– Ни в коем случае.

– Лилиас…

– Лилиас не обязательно об этом знать. Пощадите ее чувства. Она будет считать себя еще и моей должницей. Это для нее так же плохо, как быть должницей перед обществом. А вам известно, как она ненавидит долги.

Я помолчала.

– Я заплачу вам, – наконец сказала я.

– Я не приму ваших денег.

– Вы обязаны это сделать.

– Почему? С моей стороны это маленький подарок. Я думаю, какое удовольствие ваше общество доставило мне и Майре; как вы знаете, мы не могли бы его получить, находясь по разные стороны ограждения.

– Это очень мило с вашей стороны, но вы должны позволить мне вернуть вам деньги, по крайней мере ту часть, что должна вам я.

– Я не приму денег.

– А я не могу принять ваш подарок.

– Моя дорогая… Д-Диана, вы его уже приняли.

– Но…

– Никаких «но», прошу вас. Подумайте о гордой Лилиас. Пусть она по-прежнему верит, что при размещении пассажиров произошла ошибка, которую устранили, как только она выявилась.

– Почему вы сделали это?

– Потому что не мог представить себе двух юных дам в подобных условиях. Мне не следовало ничего вам говорить.

– Однако вы сказали.

– Сорвалось с языка. Возможно, я хотел дать понять, что хочу помочь вам. В конце концов вы предприняли такой шаг, и именно я предложил вам поехать в Южную Африку. Мне очень хочется, чтобы вы преуспели.

– Вы очень добры, и я признательна вам. Но предпочла бы…

– Не окажете мне любезность разобраться с этим делом самому? Не говорите больше ни слова. Я счастлив, что был в вашем обществе. То же относится к Майре. По существу мы все сделали это путешествие приятным. – Он накрыл своей рукою мою. – Прошу вас, посмотрите на это моими глазами… и забудем все остальное.

Я должна была догадаться. Мы заплатили за билеты чересчур мало. У нас совсем не было опыта в таких делах. Замечательно, что Роже позаботился о нас. Я должна постараться именно так расценить происшедшее.

Однако сделанное мною открытие вселило в меня легкое беспокойство.

Еще через два дня мы прибыли в Кейптаун. Легко представить, какое возбуждение царило на корабле. Я – то же наверняка относилось и к Лилиас – находилась в постоянном напряжении, которое временами пересиливали только дурные предчувствия. Временами нам со всей очевидностью казалось, что мы поступили крайне беспечно, решив оставить все близкое и знакомое нам, ради того чтобы начать новую жизнь.

И теперь спрашивали себя, достаточно ли мы подготовлены к новой жизни, и погружались в размышления. Мы молча смотрели на море, и каждая из нас знала, что мысли се текут примерно в том же направлении, что у подруги.

Я не сомневалась, Роже Лестранж хорошо представлял, в каком смятении находились наши чувства; он все время старался развеять наши страхи. Все будет хорошо, говорил он. Он всегда рядом. Не нужно забывать, что мы друзья.

До сих пор в моей памяти солнечный день, палуба, с которой мы смотрим на голубое море, неподвижность которого чуть нарушает лишь легчайшая рябь. К нам с Лилиас присоединяются Роже и Майра. Бедная Майра! Я думаю, опасения по поводу ее новой жизни терзали в тот час несчастную не меньше, чем нас.

Возле нас остановился капитан, совершавший ежедневный обход судна.

– Здравствуйте, – сказал он, – чудесный денек. Мы согласились с ним.

– Скоро прибудем, – добавил он…

– В такой день, как этот, не хочется торопиться, – заметил Роже.

– Да, и как будто погода обещает быть такой же в ближайшие несколько дней. Хотя мыс Доброй Надежды всегда горазд на злые шутки.