– В Тиа-Сити двадцать тысяч андроидов. – Я посмотрел на Мэда. – Если заразить психику хотя бы половины из них, мы можем активировать червя и превратить парад в артобстрел. Раньше что-то подобное происходило, но не в таких масштабах. Никто этого не ждет. Ты мог бы дописать единичный вирус так, чтобы он передавался через сеть, – последние модели роботов постоянно получают обновления, маршруты, прайс-листы. Для тебя это даже не работа. Можно найти общую точку… Если Вейс поможет, должно получиться.

Джокер так удивился, что сразу не ответил.

– Настоящий хаос. – Брови Стар взмыли вверх. – Ты хочешь натравить орду кукол на фриков и освободить нам путь. Такое трудно пропустить.

Кажется, она была счастлива, вечно обдолбанная богиня Кали. Звуки выползают из ее горла, словно грязные звери. Мэд нахмурился и ритмично сдавливал пальцы, думая, что никто из нас этого не видит, но я ставил на то, что он останется. Трудно просто взять и снова начать выполнять чужие заказы после того, как рычаг конца света был практически в твоих руках. Вполне вероятно, что позже Мэд нас возненавидит, если это «позже» когда-нибудь наступит, но пока его привычная осторожность плавилась о любопытство экспериментатора.

– Я могу дать тебе координаты Вейса. Он помешан на роботах и должен знать о них больше, чем все остальные в городе. Но он тебя даже слушать не станет. Не представлял, что ты зайдешь так далеко. – Джокер колебался. – Это не страх или деньги, просто для меня это чересчур… грубо. Отгрызать от Среды по куску казалось забавным, потому что я не мог представить, что она когда-то закончится.

Вейс – джокер, специализирующийся на прошивках, и это единственное, что я о нем знал. На Косе его имя упоминали, когда речь шла о неправдоподобных байках, опытах ради любопытства. Например, слухи сообщали, что Вейс пытался пересадить электронный мозг в тело своей бывшей подружки, потому что ход мышления робота ему нравился гораздо больше, чем реплики надоедливой женщины. Я придумал не очень убедительную легенду про ограбление богатого прогеймера с помощью искусственного дворецкого. Даже при самом лучшем раскладе и отсутствии проблем с деньгами сам я ничего не смогу, мне нужно было уметь перепрошивать чужие машины и делать это достаточно быстро. Вирус, с помощью которого я собирался заставить чужих рабов полюбить порох.

– Ни сейры, ни Гончие не будут знать, кто главный враг. Они могут ломать инфицированных андроидов сколько влезет, – рыжая погрузилась в себя, припоминая то, что знала. – Принципы их программирования гораздо проще того, что ты делал раньше, Мэд. Это промышленный заказ, серийное производство, единые для всех стандарты безопасности. Единственный барьер – защита, из-за которой они переходят в облегченный режим, когда заводской алгоритм повреждается. Но есть студии, которые привозят членам Корпорации их личные заказы. Там меняют логику, значит, это возможно.

– План психопатов из Трэма начинает мне казаться очень простым и логичным.

Мэд неохотно расстался со сведениями и самостоятельно провел разговор с Вейсом, объяснив это тем, что не может позволить фанатику своим горячечным бредом портить его репутацию среди профессионалов. Взамен на ответы Вейса, касающиеся вируса, ему пришлось отдать несколько программ, и после каждой такой просьбы он чернел. Затем Мэд сообщил, что предпочтет наблюдать за нашей «операцией» с безопасного расстояния или с помощью установленных ранее камер, а лучше всего – посмотрит выпуск новостей. Он выглядел раздосадованным и утомленным. Я был ему благодарен, но плохо прикрытое возражениями недовольство Мэда выглядело слишком смешно, чтобы я мог что-то из себя выдавить.

– Ты слишком обидчивый, джокер.

Странно, но он остановился, услышав ее голос, хотя я думал, что его терпение на сегодня исчерпано. Стар засунула руки в карманы, порылась там, рассматривая его лицо, потом протянула ладонь.

– Не уверена, что это возместит ущерб, но я могу отдать тебе свой порошок.

– Ты думаешь, что то, что я отдал Вейсу, может заменить какой-то порошок? – угрожающе поинтересовался джокер.

– По крайней мере, тебе будет не так грустно.

Город заполнил воздух одинокого октября. Я шел вдоль линии непогоды, теряясь в толпе андроидов и их фанатов, цвет кожи которых сразу их выдавал. Шеренги проходили сквозь контрольные арки и сталкивались у площади, хладнокровно раздвигаясь и сходясь в сцеплении симметричных фигур. Их было много. Очень много. Андроиды выделялись аккуратностью и отрешенностью на фоне раскрасневшихся от холода горожан, закутанных в несвежую одежду. Среди них стояла Стар и напряженно вминала в тело тонкое черное пальто. Она сожгла память, когда инфицировала передовой отряд, растеряла миллионы телепатических окончаний и теперь следила за мной, нетерпеливо подпалив волосами скрытый оградой горизонт. Я задрал голову, глядя, как солнце ломает лучи о пуленепробиваемые стекла небоскребов. «Ты уверен?» – спросил джокер. В этот момент время застыло, а тысячи моих деревянных солдат еще даже не предполагали войну.

Я не похож на Терца Драйвера, погибшего в вихре электрических искр. На евшего на сцене анархистский флаг Эла Трио, который кричал, что лучше впитает красоту символа до последнего, чем отдаст его полиции. Даже на тройку из «Джирз», которые заставили старые мелодии воскресать из могил. У меня нет чувства избранности, которое помещает в особую капсулу, уверенности в том, что без музыки я умру. Погружение в Среду отобрало у меня его, я превратился в нищего, каким никогда прежде не был. Может, все они тоже не верили до конца в свой ореол и потому так отчаянно рвали жилы ради того, чтобы сгореть? Я прекрасно знал, что смогу существовать в Среде, жить на полной подключке, забыв смысл слова «свобода», без рыжей, Гарри и джокера.

И именно поэтому я должен был ее уничтожить.