многих футуристов трагичны. Одни расстреляны, другие сгинули в ссылке. Пастернак был затравлен при Хрущеве…

Неужели мир меняется так стремительно и уверенные предсказания об этом не вымысел воспаленных творческими инсайтами и прозрениями великих гуманитариев?

А давайте для ретроспективы сделаем несколько маленьких шажков назад. Маленьких не в масштабах человеческой памяти, а в масштабах эпох.

Согласитесь, сегодня большинство моих соотечественников уже лишь приблизительно знают, что представляют собой вещи, столь необходимые еще нашим дедам и бабушкам. Например, ткацкий станок, самопрялка, рогач, скребач, самограй, сбитенник, светец. Сможем ли мы объяснить своим детям, для чего еще совсем недавно так нужны были в каждом русском доме копыч, загнеточ, пехло, крошни, рубель, бадея, ночва, чаруша, бурак, кострец, лагун, балья, чумуха, падог, чуман, шабала, щом? Разве можно было назвать хозяйство крепким, если в нем отсутствуют яндова, хандейка, топушка, русленик, прало, ослоп, муторма, карначик, плички, пересег, обкач?..

Давно не водят по ярмаркам дрессированных медведей, не продают, выкрикивая, с рук газет, не чистят на каждом перекрестке обувь, а по мостовым не плетутся и не мчатся одноколки, пароконки, телеги и сани.

Стала ли менее комфортной наша жизнь от того, что исчезли водовозы и водоносы? Жалеете ли вы, что фонари включаются, светят и даже выключаются не с помощью фонарщика с лестницей через плечо и китового жира?

А куда девались многочисленные керосинные лавки, мастерские по ремонту обветшавших одежды и обуви, пункты приема стеклотары и макулатуры, продажа диафильмов и прокаты видеофильмов, проявка фотопленки, заправка стержней для ручек? Где вы сегодня покупаете столь необходимые не так давно чернильницы, спички, керогазы, примусы, пяльцы, наперстки? Кто чинит вам радиоприемники и ламповые телевизоры с черно-белым изображением? Спросите сегодня совсем молодых людей: «Кто стучится в дверь ко мне с толстой сумкой на спине?» Или о том, где в трамвае или автобусе прячутся сегодня кондукторы. Почему мы перестали слышать у себя под окнами призывные выкрики точильщика ножей? Чем промышляют на жизнь вчерашние работники телеграфов и станций междугородних переговоров? Куда исчезли после второй и третьей промышленной революции такие профессии, как бурлак, кучер, ямщик, трубочист, фонарщик, заготовщик льда, шляпные мастера, сапожник, вычислитель, машинистка, стенографист и многие, многие другие?

Мы вовсе не в ностальгической депрессии от того, что наши чада не привязывают к валенкам коньки и, к счастью окулистов, не мастерят себе плевалки, рогатки, самострелы и поджиги. Сегодня вопрос уже не в том, когда и почему происходили изменения. Скорее, вопрос, как и какие преобразования осуществлять впредь. Ведь шестой технологический уклад можно реализовать разными способами. Одни прогнозисты утверждают, что его «точкой сборки» окажется «подход Гибсона» (компьютеры, сети, виртуальная реальность, робототехника); другие считают, что возобладает «подход Азимова» (роботы, в том числе человекообразные, или андроиды с их человекообразностью и вполне человеческим интеллектом, которые однажды могут стать не только производителями, но и потребителями и даже избирателями, став частью человеческого сообщества).

Неужели это возможная часть действительности уже завтра? А давайте порассуждаем о человеке будущего вместе.

Сегодня, например, авангардом медицинской инженерии являются бионические протезы. Примерно 50 млн человек ежегодно становятся инвалидами. Да и вызванные этим экономические потери составляют свыше 4 трлн долларов – это огромная нагрузка на мировую экономику. Поэтому создание протезов, хотя бы частично возвращающих человеку утраченную функцию, является одним из маяков для современной медицины.

А прикладная дисциплина, изучающая возможности применения принципов функционирования живой материи при создании аналогичных технических систем и устройств, называется бионикой, или биомиметикой. Проще говоря, это создание искусственных аналогов тех решений, которые «изобрела» сама природа. А специалист, изучающий природные процессы, структуру и жизнедеятельность организмов, чтобы по их подобию или на их основе найти инженерное решение, является биоником. Все мы помним прототипа этой профессии – мифологического Икара. Но основоположником биоинженерии можно по праву считать Леонардо да Винчи, оставившего нам чертеж орнитоптера – летательного аппарата с птичьими крыльями. Кстати, ярким примером такого подхода является и, например, всем известная застежка «велкро» (липучка), принцип действия которой был скопирован с репейника.

А давайте для наглядности об этом чуть подробнее.

История применения биопротезов насчитывает уже несколько столетий. Одним из примеров XVI века является «железная рука» немецкого рыцаря Готфрида, имевшая подвижные пальцы, сгибание которых осуществлялось нажатием кнопки на тыльной стороне ладони, позволяя рыцарю осуществлять захват, например, рукояти оружия.

Модели, получившие распространение в XVIII–XIX столетиях, приводились в действие с помощью жестких тяг или гибких тросиков и стремления к увеличению количества суставов. В ладонях некоторых моделей имелось отверстие, в которое вставлялись функциональные насадки, например небольшой крюк. А форма протезов уже приближалась к эстетичным очертаниям настоящих конечностей, иногда даже украшаемых гравировкой и чеканкой.

В XX веке пластиковые модели позволили сделать протезы более легкими и уже реалистично имитирующими облик здоровой конечности.

В начале XXI века развитие микроэлектроники, материаловедения, медицины, нейрофизиологии создало условия для появления устройств, максимально приближенных по своим функциям к человеческим конечностям, покрытым имитирующей кожу силиконовой оболочкой и приводимым в движение уже нервными импульсами. Сенсоры закрепляются на коже головы или вживляются под нее, снимая электрические потенциалы мозга. В некоторых моделях даже предусмотрены датчики обратной связи, обеспечивающие пациентам возможность испытывать тактильные ощущения, дабы не только держать посуду и столовые приборы, но и писать, печатать на клавиатуре, завязывать шнурки, подниматься по лестнице и даже заниматься спортом.

Отдельно можно рассказать о бионических протезах глаз для помощи людям с дистрофией сетчатки, с электродами, вживляемыми в сетчатку и подключаемыми к внешней камере, установленной на очках. Иначе говоря, исследователи прогнозируют широкое внедрение искусственных органов, конечностей и даже тел уже в ближайшие десятилетия.

В частности, получившая сегодня распространение философия трансгуманизма декларирует появление к 2050–2060 годам протезов, по своим возможностям намного превосходящих существующие аналоги. Использование устройств, преодолевающих ограничения природного тела, неуклонно выводит цивилизацию на ступень постчеловечества. И вот здесь уже возникнут вопросы не только технического, но и философского и этического характера: как общество будет реагировать на технологию аугментации? Будут люди с бионическими протезами и органами восприниматься остальными как инвалиды, или как равные, полноценные члены социума, или, напротив, как социальная угроза?

Кем будет ощущать себя сам аугментированный человек? Примет ли он свои искусственные, но более совершенные органы и конечности как благо, или в нем разовьется комплекс неполноценности, отношение к себе как к суррогату человека, бездушной машине?

Как отразится использование более совершенных и многофункциональных протезов на нашем сознании? Оно миллионы лет эволюционировало с ощущением целостности и неделимости со своей телесной оболочкой. Как изменятся границы личности в условиях, когда любую конечность и даже все тело можно легко заменить?