Не выдержав, Адриан вмазал ему по лицу. Томас рухнул на пол, повалив за собой всю канцелярию со стола. Ясные голубые глаза Добермана загорелись яростью.

Он действительно копия отца. Тот же гнев – полыхающий и неконтролируемый.

– Заткнись уже, – процедил сквозь зубы Адриан. – Меня казни, сколько хочешь, но о ней и слова не говори… Иначе я убью тебя прямо здесь. Ты испортил мне всю жизнь. Искалечил. Не любил, а принуждал… Я тебе не сын, а наследник. Что ты можешь дать мне, кроме своих грязных денег? Думаешь, в этом измеряется счастье?…

Лежа на полу и смотря на сына снизу вверх, Томас ухмыльнулся. Из носа шла кровь.

– Нужда?… Конечно… Поверь, мальчик, когда тебя прижмет, ты вспомнишь меня… Сидя в коробке на улице со своей девкой, будешь молить Бога и ненавидеть себя за этот день… День, когда перестал быть мне сыном. Когда разрушил себе жизнь. Пока молодой, ты считаешь, что чувства и свобода в приоритете. Но позже ты поймешь, что деньги и положение – то, что действительно держит на плаву… Ты глупый ребенок.

Адрианс отвращением отпрянул от отца, вытерев руки о джинсы.

– Ты ничтожен. Даже моя мать едва терпела тебя. Что за дрянь в тебе вместо крови?…

Поднимаясь с пола, Томас ощутил в груди прилив бешенства. Он подскочил к Адриану и с силой толкнул к стене, с размаху влепив кулаком. Парень опешил, и не успел среагировать. Все лицо онемело от мощного удара.

У него потемнело в глазах.

* * *

– Я тебя слушаю, маленькая.

Айван стоял на складе, скрестив руки на груди и облокотившись спиной о полку с продуктами. Он смотрел на Миру, которая, нервничая, выкручивала себе руки.

– Это обо мне и Адриане.

Она не могла так просто перейти к делу. Боялась.

Но заметила, что Айван уже напрягся.

– Что он сделал тебе?…

– Ничего! – сразу ответила она. – Он мне ничего не сделал, не волнуйся. У нас все хорошо.

Райз немного расслабился. Он прикусил губу, потрепал себя по волосам и сунул руку в карман.

– Не пугай меня так, – усмехнулся он. – Ты знаешь. Твой этот Доберман – моя больная тема.

Мира сглотнула. «Ну, раз больная тема, тогда я сейчас тебя почти на кол посажу», – мысленно сказала она.

– В общем… Айван, ты не злись. Но этого не изменить.

Брат снова насторожился.

– Я перевожусь из Академии. И уезжаю из Мельбурна. Это не навсегда, но надолго.

Короткая фраза повисла в воздухе. Айван и Мира смотрели друг другу в глаза несколько секунд. Брат молчал, даже не зная, какие слова подобрать, чтобы ответить.

Он как рыба открывал и закрывал рот. Пытался хоть что-то выдавить.

– Повтори…

* * *

Адриан нашел в себе силы оттолкнуть отца и метнуться к двери. Когда он оказался у выхода, то вновь взглянул на Томаса. Тот держался за угол стола, чтобы не упасть, и глубоко и громко дышал. Вены на руке взбухли.

– Мразь… Какая же ты мразь, Адриан… Я назвал тебя в честь отца моего отца, веря, что ты станешь достойным наследником. А ты оказался самым большим разочарованием в моей жизни… Ты испортил мне все… Все…

Адриан открыл дверь из кабинета, уже собираясь исчезнуть из этого дома навсегда.

– Ты тоже мне много чего испортил, пап, – тихо произнес он. – Но в отличие от тебя, я еще мог все исправить. И мне помогла она. А ты только тянул вниз. Я больше не увижу тебя. И не окажусь здесь. Можешь сдохнуть один в своих деньгах и компаниях. Задумайся о своей жизни. Тебя не смог вытерпеть даже я – твой родной сын. Кому ты нужен?…

Томас Клейн заскрежетал зубами от злости. Но на большее не хватало сил. Он только прорычал:

– Исчезни. Ты мне не сын. Если найду тебя в городе или стране – клянусь богом, убью… Не попадайся мне на глаза, Адриан. Никогда.

Клейн взглянул на отца в последний раз. Таким он его запомнит – растрепанным и запыхавшимся. Усталым и злым. С размазанной по лицу кровью, в распахнутом халате. Одиноким и гордым. Он не смягчился и не прогнулся, даже когда родной сын сказал, что ненавидит его.

Адриан развернулся и зашагал прочь из резиденции Клейн.

* * *

– Ты в своем уме?!

Ну вот, так она и знала.

– Черт, сколько проблем принес твой Доберман! – взвыл Айван. – У тебя теперь даже нет выбора… Господи! Я могу винить тебя лишь в том, что ты доверилась ему. А теперь его отец хочет убить вас обоих! Вы в своем уме, я вас спрашиваю?!

Айван ходил взад-вперед, чувствуя, что сходит с ума. Он был в ужасе! Его младшей сестре нужно покинуть страну, потому что ее жизни угрожает опасность… Райз такое даже во сне не мог представить. Он горько вздохнул.

– Это я виноват, малышка… Не уберег тебя. А теперь случилось такое!

Мира подскочила к брату и обняла его, пытаясь унять их общий страх.

– Нет! Это не ты, Айван, не ты… Так вышло… Никто не знал, что так будет! Пожалуйста, прости. Но это правда необходимо.

– Нет, это я виноват… Буквально продал тебя…

Что? Райз подняла глаза, в недоумении посмотрев на старшего брата. Она отошла на шаг.

– Что?…

Он посмотрел на нее с виной в глазах. Выдохнув, парень присел на корточки и взялся за голову.

– Так оно и было… В тот вечер, когда ты сказала, что теперь вместе с ним, я решил, что никогда не допущу этого. Но потом мы ушли с ним поговорить…

Райз ахнула:

– А! Тот разговор на складе!

Брат кивнул.

– Он сказал, что будет крышевать меня. Поможет снизить налоги. Спрячет черную бухгалтерию… В общем, поможет мне во многом. – Казалось, что Айвану очень тяжело говорить. – И я согласился… Согласился на это, продав свою младшую сестру!

У Миры сжалось сердце. Она опустилась на колени и обняла брата, прижимая к себе и гладя по голове.

– Нет, не надо. Ты все правильно сделал. Даже если ты запретил бы, я все равно осталась бы с ним… А так хоть какая-то польза вышла.

– Какая польза?! Какая польза, Мира? – Он всплеснул руками. – Ты вынуждена бежать из страны! Вот до чего довело мое решение!

– Не надо, не вини…

Айван высвободился из ее объятий и поднялся. Он вдруг стал очень уставшим и опустошенным.

– Иди, – пробормотал брат. – Делай, что тебе нужно. Я понял. Ты скоро уезжаешь. Я разберусь с родителями. Скажу, что поехала жить с парнем… Не знаю, придумаю что-нибудь. Мне подумать надо.

– Спасибо тебе…

Пусть она и уезжала, и даже с Доберманом, Айван понял, что это крайняя мера и очень нужная. И даже не стал злиться – он впал в отчаяние и был зол сам на себя. Но не бросил – обязался помочь. Мира поняла, что все же безгранично любит его. Она встала на носочки и поцеловала его в щеку.