Эльвиру он отвез домой, а сам отправился в ресторан, который он арендовал на весь вечер до самого утра. Гулять так гулять.

Гостей было много: институтские приятели, школьные товарищи. И Гена тоже пожаловал. Леша учился в одном институте с ним. Гена был старше его на целых два курса, но это не помешало им завести знакомство, которое со временем переросло в дружбу. Их было трое — Леша, Адам и Гена. Пьянки-гулянки, девки… Но страшней всего были безобразия, которые они творили на подлую голову. Раскаялся Леша или нет, но с развратом завязал.

Первое время Адам пытался вернуть его в свой омут, но потом отстал. Затем Гена взялся за ум, но Адам его за это наказал. Девушку любимую увел… Потому Леша и не пригласил Адама к себе на мальчишник, что не хотел получить свинью в подарок…

Но Адам явился без приглашения. Вечер был в самом разгаре. Он со спины подошел к Леше, закрыл глаза.

— Это я, твоя Эсмеральда! — гнусаво протянул он.

Убрал руки с лица, взял Лешу за плечи, развернул к себе, дыхнул густым перегаром.

— Ну, здравствуй, здравствуй…

— Адам! — Леше пришлось изрядно потрудиться, чтобы изобразить радость. — Как хорошо, что ты здесь!

— Да хорошо, не вопрос, — криво усмехнулся тот. — Только мог бы пригласить к себе для начала…

— Зачем приглашать? Ты всегда можешь без предупреждения…

— Ну-ну, — пренебрежительно хмыкнул Адам. — Хорош мухоморами лечить. Наливай давай!

Все бы ничего, но к ним подошел Гена.

— Откуда эта гнида взялась? — спросил он, смерив Адама презрительным взглядом.

— Ты это, за базаром следи, — набычился тот.

— Да пошел ты!

Адам каким был, таким и остался. Только заматерел слегка. А Гена изменился существенно. Короткая прическа, суровое выражение лица, классический стиль, запах терпкого мужского одеколона. Никаких попугайских цацек, как в прежние времена, и клоунские ужимки остались в прошлом. И фигуру за последние полгода подкачал. Крепкая шея, мощные плечи, мускулистые руки… Если он косил под крутого мачо, то это ему вполне удалось.

— Хватит, хватит! — Леша встал между ним и Адамом.

Только драки ему здесь не хватало.

— В натуре, хватит, — кивнул Адам. — Мириться надо.

— Бойся данайцев, о мире просящих, — скривился в саркастической улыбке Гена.

— Да ладно тебе, братан! — попытался утихомирить его Адам. — Кто старое помянет, тому штрафную водки… Давай лучше выпьем, а то ругаемся, как будто мы враги…

— А разве нет?

— Мы с тобой два лося, брат. Маринка и тебе рога наставила, и мне… Может, ты не знаешь, но она с моим отцом живет.

— Знаю. Что ты, что твой отец… два мудака пара.

— Один мудак молодой, другой старый, — миролюбиво махнул рукой Адам. — Пусть будет так… А ты мне расскажи, как дела у тебя…

— Да как, жениться Гена собирается, — встрял в разговор Леша.

— На ком?

— Не твое дело, — буркнул Гена.

— Олеся ее зовут, — сказал за него Леша. — Умница, красавица…

— Познакомишь? — с ухмылкой спросил Адам.

— И познакомлю, — презрительно скривился Гена. — Думаешь, она к тебе сбежит? Хрена лысого!

— Не сбежит, — подтвердил Леша. — Она Гену сильно любит…

Это была правда. Олеся — красивая девчонка, умная, а главное, преданная. И дело даже не в том, что папа у него миллионер. Она по-настоящему любила Гену. Или, что вполне возможно, смогла убедить в том и его, и всех, с кем он дружил.

— Да я и не претендую… А ты кого любишь? Свою невесту?

— Люблю, — кивнул Леша. — Очень.

— Но у тебя мальчишник. Девки-то будут?

— Ну как же без них? — развел он руками.

Сначала подали огромный торт, из которого затем выскочила стриптизерша. Все в американских традициях. Особо озабоченные бросились к ней, чтобы слизать с нее сладкий крем. И слизали, вместе с трусиками… Видно, слишком крепкие напитки подавали официанты. Да и сам Леша к тому времени набрался изрядно. Но на девок его не тянуло.

Вскоре появились элитные проститутки в нарядах, призванных создать обстановку классического борделя конца XIX века. И надо сказать, им это удалось. Народ стал расползаться по кабинетам. Но Леша как был, так и остался во главе угла. И Гена с ним… Зато Адам не зевал. Правда, отсутствовал он недолго, разгрузился на раз-два-три, вернулся к столу.

— Крутая у тебя, Леха, туса! — хвалебным тоном сказал он. И добавил: — Чувствуется моя школа… Может, косячок взорвем?

Леша пожал плечами. Почему нет? Если с женщинами нельзя, то почему бы травки не курнуть. В последний, так сказать, раз…

После косячка его развезло. Ему бы остановиться, но в пьяную голову пришла не менее пьяная мысль. Немного виски, и разум встанет на место. Леша добавил, и сознание действительно просветлело. Только взгляд на вещи кардинально поменялся. Он уже не чувствовал никаких тормозов, и когда в зале появились красотки в коротких латексных платьях, не смог отказать себе в удовольствии ощупать их тугие попки. А потом он и вовсе потерялся…

Обнаружил он себя в машине, на заднем сиденье в обнимку с латексными красотками, от которых так оглушительно пахло превосходным женским парфюмом. Кто его вез, куда — неважно. Главное, с кем…

В очередной раз он вынырнул на поверхность реальности в собственной квартире. И снова утонул. Вместе с красотками, в своей постели…

Проснулся он утром. Болело все. Как будто черти на нем плясали. И гадкое ощущение дискомфорта внутри. Как будто красотки пользовались резиновыми игрушками… Но их самих рядом не было. Превозмогая похмельную немощь, Леша поднялся с постели, обошел все комнаты, даже в ванную заглянул. Никого. Правда, в туалете обнаружил резиновую штучку… Он чуть не сгорел со стыда, когда понял, что это такое. Но Эльвире совсем не обязательно было знать, как эта штучка использовалась. Ей достаточно будет узнать, что вместе с ним в квартире ночевали падшие женщины, чтобы устроить скандал. А она ревнивая, и податься есть куда. До Леши был у нее парень, за которого она собиралась замуж. И она может вернуться к нему, наплевав и на жениха, и на своих родителей. Она такая…

Но еще до прихода Эльвиры он обследовал всю квартиру, навел порядок. Принял ванну. И даже похмельный синдром снял — не пивом, а минералкой.

— Как погуляли? — спросила она, переступая порог.

— Вполне.

— Водка?

— Да.

— Женщины?

— Нет.

Она не постеснялась обнюхать его лицо.

— Верю.

— Я хочу только тебя…

Он показал, на что способен. И окончательно развеял ее подозрения.